Грязная Земля. Книга 2 - Юрий Викторович Окольнов
— Мне показалось, что ты должен знать, — начала она и понизила голос. — Только обещай, что не скажешь ничего твоему отцу!
И наклонилась чуть вперёд, заставляя взгляд Паши теперь уткнуться в декольте.
— А? — опомнился он. — Да, без базара. Базара нет. Не будет базара!
— Хорошо, — она закусила полную губу, от чего та стала совсем пунцовой.
Сделала паузу. И наконец, словно решаясь, начала:
— Твой отец… Не стал решать проблему с этим таджиком, который на тебя напал.
— Пфф, — фыркнул Пахан. — Ну да, я уже в курсе.
В его голосе появилась обида и расстройство. Кристина кивнула, вздохнула и сказала:
— Я просто считаю, что тебя это касается в первую очередь. Мы спорили с твоим папой… Я говорила, что надо хоть как-то оградить тебя от нападок этой этнической мафии…
Пахан не выдержал и хрюкнул. Было смешно, но он старался сдержаться. Всё-тки мачеха вон с душой говорит. Но назвать Рафика мафией — это, конечно, перебор. Перепутала мачеха берега. Левый и правый.
— Но твой папа считает, что ты должен научиться сам решать свои проблемы.
— Но ведь он обещал! Сам у меня выдавил имя Рафика! — в негодовании поднял руки Пахан. — Говорил, мы никому не прощаем и всё такое!
— Ну да, — вздохнула Кристина. — Он его взял на заметку. Поставил на контроль. Послал милицию, участкового. Проверили его данные. Эта семья таджиков тут живёт и работает законно. Придраться не к чему. Если он на тебя снова нападёт — папа, конечно, придёт на помощь. Он понимает, что ты не сможешь сам справиться с агрессивными кавказцами… Твой друг пострадал…
Было смешно про агрессивного кавказца Рафика. Но при мысли, что отец пренебрежительно относится к способностям Пахана, его кулаки сжались. Ну да, отец его ни во что не ставит. Ни мозги, ни способности, ни физуху. Когда Пахан ходил недолго в качалку, мэр поглядывал и говаривал «Сила есть, ума не надо. Лучше учись лучше!». Когда Пахан качалку бросил — мэр сказанул «Дела до конца доводить надо! А то так и будешь по жизни болтаться туда-сюда, как говно в проруби!».
Сын для него — никто, как сказанул Горелый…
— Главное, помни — я на твоей стороне! — Кристина сверкнула глазами. — Иди сюда, садись ближе!
Пахан поднялся и подсел к Кристине. А она сразу обняла его и прижала к себе. Его нос нависал над её декольте. Кожей он ощущал парящее разогретое тело. Носом обонял сильный, будоражащий запах духов, смешанный с запахом женщины. Пахан ощутил сильнейшее возбуждение. Он протянул руки и тоже обнял её в ответ.
— Вот так, — похвалила Кристина. — И если что — не стесняйся, приходи поговорить. По любому поводу! Моя дверь всегда для тебя открыта!
Пахан против воли вспомнил дверь в спальню отца, приоткрытую ночью, и сглотнул.
— Ой, я же совсем не одета! — вдруг сообразила Кристина. — Ты мне сын, но неловко. Пойду оденусь…
Она ловко выпуталась из объятий Пахана и упорхнула. На прощание она обернулась в дверях и подмигнула. И ушла. Лишь остался шлейф её духов, будоражащий воображение и заставляющий Пахана представлять Кристину в его объятиях, но уже обнажённой.
Пахан с тоской посмотрел на компьютер. Блин. И порнографию ведь теперь не скачать.
Щенок. Знакомство
Алиса поднялась домой, в свою родную квартиру. Она открыла дверь своим ключом и вошла. Алиса чуть-чуть волновалась за родителей и за щенка — но всё, вроде бы, выглядело хорошо. Ну, по крайней мере — обычно. На вешалке висела обычная одежда, на полу стояла обычная обувь. Как и ожидалось — уличной одежды родителей пока ещё не было. Алиса сразу побежала проверять щенка в тазу под кроватью.
Её ожидал сюрприз.
Хотя сам щенок лежал в тазике, сложив лапы перед собой, и ровно сопел в позе эмбриона, белёсая жижа с трубочками, что его окружала — уже вся испарилась. Или впиталась, что было бы более пугающе. При этом не-жидкие элементы — то есть, трубочки, комочки и плёнка-кокон — тоже почти исчезли. Они стали тонкими, лёгкими и почти прозрачными. Из них словно вышел весь объём. А сами они усохли и…
Алиса коснулась пальцем одной из трубочек — и укололась. Она дёрнула палец ко рту, но вовремя сдержалась. Побежала мыть руки с мылом. Очень мудро и своевременно! Такова техника безопасности наших биохимиков — вначале потрогайте пальцем острые края с неизвестными вирусами, а потом помойте ранку с мылом!
Обругав себя, Алиса всё же чуть успокоилась — крови там почти не было. Но всё равно помазала зелёнкой.
Вернувшись, она присмотрелась внимательнее к трубочкам и прочим затвердевшим органеллам. Те не просто усохли — а как бы окостенели. Та, что была потрогана Алисой — похоже, рассыпалась в мелкую стеклянистую пыль. В общем — всё, что можно, из трубочек и кокона было высосано и усвоено. Кроме каких-то минеральных веществ, которые и оставили эти мелкие стеклообразные скелетики.
«Уколется же щенок, когда проснётся!» — Алиса испугалась за щенка. Но сообразила, что в основном стеклянистые элементы остались лишь вокруг щенка, ближе к краям тазика. А рядом с ним они либо исчезли полностью, либо уже превратились в мелкий редкий песочек. А значит — он может ворочаться без вреда.
Алиса с опаской протянула руку к боку щенка. Она вдруг сообразила, что тот заметно подрос. Логично — ведь столько материи в него впиталось. Его бок был покрыт почти обычной чёрной шерстью — правда, в ней были видны редкие зеленоватые нити. Может, грязь? Но шерсть чуть блестела, как и должна. Разве что блеск был… Непривычным.
Она осторожно провела пальцами по боку щенка, поглаживая его. Бок был тёплым. Щенок сопел. Душа Алисы наполнилась умилением. Хорошо, всё-таки, что она его спасла! Хотя… Если в этих коконах животные не переваривались, а чем-то напитывались… Может, лучше было бы там его оставить?
Но Алиса недолго сомневалась, потому что вспомнила взгляд этих животных. Щенок явно боялся кокона и не хотел туда идти. И собака не хотела.
И вообще, эта клякса-амёба явно влияла на разумы животных. И людей, кстати. И пыталась ими управлять. А то, что нарушает нашу свободу — не может быть для нас хорошим.
Алиса уже смело погладила бок щенка. Тот был тёплым. Щенок пошевелился, чуть двинул сложенными лапами. И в разум Алисы вдруг хлынули чужие эмоции. Ощущение благодарности, любви, радости. А щенок словно
