Внутри меня зверь… - Татьяна Беляева
А потом я негромко сказал: «Здравствуй фермер, вкусно пахнет, угостишь случайного бродягу?» И прежде, чем он мне ответил, я подхватил с импровизированной скатерти бутерброд с копчёным мясом и начал его есть. Второй бутерброд я, без лишнего стеснения, положил и ему, в открытый от удивления рот.
— Жуй, фермер, не стесняйся, вкусно же.
Он метнулся к тому месту, где раньше было его оружие. Но сделал это так медленно и неуклюже, что вызвал у меня только кривую усмешку. Плохо тебя учили в твоей деревне фермер, ох плохо. Да и живот заметно мешается, делать тебе что-то с этим надо. Нет оружия? Ну и ничего страшного.
— Я пока второй бутерброд съем?
Он вытащил из чехла свой нож. Хорошая сталь, да и сбалансирован, вроде бы, не плохо!
— Хлеба решил ещё нарезать?
Скользящим ударом я выбил нож из его дрожащей руки и, подхватив на лету, стал нарезать мясо.
— Да садись ты уже, хоть поешь спокойно, не вреди пищеварению.
Я продолжил комментировать его действия. Фермер скорее не сел, а обвалился мешком с картошкой. Правда, потом, чуть более спокойно, разместился возле бревна, на котором было разложено всё съестное. Руки он благоразумно держал на виду, но лицо пытался сделать каменным и суровым.
— Ты, что, умереть собрался, фермер? — я говорил уже с откровенной усмешкой. — Так не торопись. На пустой желудок умирать не самое лучшее решение.
Последующие десять минут тишины, нарушались только моим активным жеванием. На моё вежливое приглашение присоединяться к еде, ответом стали округлившиеся глаза. И, буквально через минуту, робкое движение руки к бутерброду. В общем-то, перекусили мы хорошо, я не наглел и половину продуктов оставил хозяину. Потом решил, что можно и поговорить.
Для начала преставился сам, кто я такой, откуда. Промолчал только о том, по каким причинам я здесь оказался. Рассказал, что был в патруле, напала волчья стая, отбился. Потом убегал, куда глаза глядят, вот и забрёл в ваши края. После моего рассказа у фермера значимо отлегло от сердца и по нему это было заметно. Немного осмелев, он даже подобрал нож и засунул его в чехол на своём поясе. Попытался сделать это изящно, по-охотничьи. А по факту, это движение у него получилось крайне неуклюжим.
Теперь твоя очередь рассказывать, фермер, будь так добр. Хорошенько подумав и довольно забавно сморщив при этом лоб, он решил не отказывать мне в этой маленькой просьбе. Рассказывал он о себе скомкано, хотя потом разошёлся и закончился его рассказ так, как я бы совсем не хотел. Ну не нравится мне, когда здоровые мужики плачут, навзрыд и со всхлипываниями.
Кроме соплей, я услышал в его рассказе несколько очень важных для себя деталей. Во-первых, моего добровольного кормильца звали Фёдор. А во-вторых, мы в артели значимо отстали от жизни, а это большой грех! В мертвом городе появились новые жители и это может быть поопаснее диких. История, рассказанная фермером, была проста и тривиальна, для этих мест…
Глава 12. Здесь
Катастрофу, в этих местах, переживали, кто как мог. Как в принципе и везде. Лично он жил в деревне. Когда в общине начали болеть, они заперлись дома и решили переждать эпидемию. Но старуха с косой имела свои планы, из всей семьи выжил только он и маленькая дочка. Хорошенько подумав, они собрались и ушли к родне. Там, в соседней деревушке, положение было полегче. Эпидемия прошла не такой сильной волной, к тому же, к общине, прибились городские, из тех, кто выжил.
Сначала было трудно, но жизнь, на новом месте, постепенно стала налаживаться. В город сначала ходили часто, за вещами и припасами. Где собирали сами, где обменивались с местными, из тех, которые выжили и решили остаться в городе. Всё почти, как и у нас. Но со временем жители города стали меняться, сторониться сельских. Обмен шел всё хуже и хуже, да и вещей, стоящих, в городе почти не осталось. А однажды делегация городских, появилась в деревне и объявила — больше в наши кварталы не заходите. Для обмена, в городе, расчистили площадку, стоянку у бывшего гипермаркета. А вот дальше ходить было нельзя. На все вопросы о причинах такого решения, городские отвечали уклончиво. Но сельских это не особо и взволновало. В деревнях решили, что городские просто сошли с ума. Их и раньше то нормальными особо не считали. Так что, ничего необычного. Предупредили и слава богу.
В общем, жизнь продолжала идти своим чередом. У нас в деревнях свои дела, зачем нам город с его причудами. Со временем всё наладилось. Даже праздники общие справлять стали, устраивая что-то вроде фестиваля, правда, на той самой «меновой» площади. Но однажды, городские удивили. Прямо, во время торга, на площадь принесли двух до полусмерти избитых наших парней. Все наши потянулись за ножами и ружьями, но парни признались, что сами виноваты. Они забрались на запрещённую территорию. Вот только тогда мы и поняли — городские не шутят. На сходе наши старосты пошумели, пообсуждали этот случай, да и забыли о происшествии, до поры до времени.
А городские продолжали становиться всё более молчаливыми и странными. Опять же занялись охотой, хотя откуда у них появились такие пристрастия не понятно. Но, если говорить правду, охотились городские хорошо. Стали на обмен выставляли отличные шкуры и много дичи. Нас это всё устраивало. Так бы всё и продолжалось, если бы два года назад не начали исчезать люди. Наши люди, деревенские.
Первые пропали на фестивале. Потом люди стали исчезать прямо из деревень. И это странное поветрие коснулось всех окрестных поселений. Мы ведь общаемся друг с другом, вот слухи и пошли. Сначала мы списали эти пропажи на зверей. Но потом, случайно, увидели двух исчезнувших девушек с городскими. Вот тут-то деревни и возмутились!
Мы отправили делегацию
