Илья Степаненко - Начало Новой Эпохи(СИ)
- Что дарует жизнь, то ее и отнимает… - сказал Николай. – Вполне логично. Ладно, со щитом я все понял. А что с армией? Вы говорили, что хотите обучить ее своему ведению войны, но так и не сказали, как именно ведется эта война.
- Я уже говорил, - начал Рэгул, - в основном мы сражаемся в ближнем бою. Все самые развитые цивилизации поступают так. Ракеты, и прочее оружие все еще остается у нас на вооружении, но использовать его эффективно у нас получается крайне редко.
- И с помощью какого же оружия вы тогда сражаетесь? – спросил Николай. – Не уж то мечами и копьями?
- Они тоже входят в наше вооружение, - ответил Рэгул. – Зависит от того, каким оружием солдат владеет лучше, и от основной задачи определенных родов войск. Я, например, сражаюсь на мечах.
Половина присутствующих в помещении не сдержала смеха. Не сдержался и сам император.
- Вы что, серьезно? – спросил он Рэгула. - Вы вправду воюете на мечах?
- Да, - спокойно и без всякой обиды ответил Рэгул. – И поверьте, это совершенно не смешно. Создание магнитного щита вынудило все самые развитые цивилизации перейти на такие виды вооружения. И пока не изобретен какой-нибудь новейший вид оружия, способный обойти защиту магнитного щита, наша тактика ведения войны является самой оптимальной.
- Но ведь это даже звучит нелепо! – сказал Николай. - Я не верю, что сражаясь мечом, можно победить врага, у которого в руках огнестрельное оружие!
- Хотите проверить? – спросил Рэгул. – Я ведь уже показал вам, что ваше оружие может ранить только вас самих. Хотите, чтобы я продемонстрировал, что могу одолеть ваших автоматчиков с одним мечом?
- А вы хотите сказать, что, вооружившись, как вы говорите, всего одним мечом, сможете победить нескольких моих автоматчиков? – переспросил Николай.
- Я так и сказал, - ответил Рэгул.
- Трое подойдут? – спросил Николай.
- Вполне, - ответил Рэгул. – Вот только я вооружусь деревянным мечом, так как не собираюсь убивать ваших солдат. Однако боль они все равно почувствуют.
- Ага, а мои солдаты должны будут вооружиться деревянными автоматами? – усмехнулся Николай.
- Нет, - серьезным голосом ответил Рэгул. - Я и так справлюсь. Ведите сюда ваших солдат, и я докажу вам, что вашим недоверием вы выставили дураком лишь себя.
- Как пожелаете, - ответил Николай и обратился к Эдуарду. – Найди трех автоматчиков и деревянный меч. Чтобы через полчаса был здесь. Понял?
- Да, император, - ответил Эдуард.
АНТОН III.
Находясь в интернате, Антон сказал Олегу, что направился в столовую. На самом же деле он направился в больницу, в которой находилась его мать. Когда он уезжал вместе со школьниками в лагерь, то она была в достаточно плохом состоянии, и сейчас Антон больше всего хотел убедиться, что она в порядке. Ситуация с рамусканцами несколько разрядилась, и Антон решил, что школьников можно оставить одних на некоторое время.
В городе царил хаос, многие перекрестки были забаррикадированы разбитыми машинами, из-за чего не работали и автобусы, поэтому Антону пришлось добираться до больницы пешком. Но уже через полчаса он добрался до нее и стал свидетелем жуткого зрелища: палаты были переполнены ранеными, многим не хватало места, и они лежали в коридоре, а некоторые, как показалось Антону, были уже мертвы. Антон пробился сквозь поток людей к той палате, в которой была его мать. Войдя в палату, он увидел, что она лежит у себя на кровати без сознания, и к ней присоединена капельница. В последний раз Антон видел ее две недели назад, до отправления в лагерь, и тогда она лечилась только таблетками и уколами. То, что сейчас к ней присоединена капельница, изрядно напугало его. Антон подошел к ней и встал на колено у ее кровати.
- Мам, ты меня слышишь? – спросил Антон, взяв ее за руку.
Его мать с трудом открыла глаза.
- Антон, это ты? – тихо прошептала она, - Слава Богу, ты жив. Я боялась, что тебя задавили в этом беспорядке.
- Я жив, - сказал Антон, пустив слезу. Он все еще держал ее за руку и чувствовал, что ее рука холодеет, а пульс почти не ощущается. Антон прекрасно понимал, что означает, когда человек еле дышит и у него почти останавливается пульс. Время пришло.
- Что там случилось? – спросила, еле хрипя, его мать. - Опять в стране революция?
- Нет, мам, - вздохнул Антон. - Просто авария на дороге неподалеку отсюда. Раненых много, вот они и идут все в больницу.
- А почему тогда по городу выла сирена? – спросила она.
- Просто учения, - ответил Антон.
Правду он сказать боялся. Он знал, что у нее слабое сердце, и она может не выдержать новой вести о войне. Десять лет назад, во время революции, она потеряла мужа, тело которого так и не было найдено. Теперь она могла потерять еще и сына.
- Ты не умеешь врать, - сказала мать. - Я это вижу. Ты… никогда… не…
В этот момент его мать начало трясти, а приборы, к которым она была подключена, стали издавать нерегулярные звуки.
- Доктор! – закричал Антон и выбежал в коридор. – Доктор!
Но никого из врачей не было в коридоре. Лишь секунд через тридцать в коридор выбежала медсестра и побежала к Антону. Не спросив его, в чем дело, она заглянула в палату и быстро подбежала к кровати и проверила пульс. Мать Антона уже перестала дергаться, а приборы почти затихли.
- Держите ее, - сказала Антону медсестра и открыла шкафчик, пытаясь найти нужные препараты.
- Что вы будете делать? – спросил Антон.
- У меня нет времени спускаться вниз за нужным лекарством, - сказала медсестра, набирая какую-то жидкость в шприц. – Меньше, чем через минуту наступит клиническая смерть. Я введу ей адреналин в вену – это единственный шанс на то, что она выживет. Держите руку!
- Хорошо, - ответил Антон. – А каковы ее шансы?
- Незначительны, - сказала медсестра, выдавив воздух из шприца.
В этот момент приборы показали отсутствие пульса.
- Клиническая смерть наступила, - сказала медсестра. – Держите руку!
Медсестра ввела шприц в вену, и выдавила туда весь адреналин. Эффекта не последовало. Приборы по-прежнему показывали отсутствие пульса.
- Не успели, - медленно и огорченно сказала медсестра. – Мне жаль.
Антон промолчал пару секунд, но потом ответил.
- Ничего, - сказал он. – Все равно спасибо вам. Вы сделали все, что могли.
Медсестра не знала, что ответить, поэтому просто кивнула головой и вышла из палаты. Антон остался вместе с телом матери. Он не мог ни о чем думать, и просто просидел с ней в палате несколько часов.
ВАСИЛИЙ IV.
Отделение милиции в Оренбурге, около двух часов дня.
Василий то присаживался, то нервно ходит из стороны в сторону. Все это время в отделении работал телевизор, и Геннадий вместе с дежурным Петровичем не спускал глаз с экрана. Журналисты каждую минуту пытались успокоить граждан, и это даже отчасти получилось – на улицах уже не было паники, и многие из тех, кто еще недавно панически убегал, начали возвращаться к себе домой.
