Наемники бродячих островов. Том 4 - Фэва Греховны
Перехватить бы их… Но посреди дороги рискованно. Нормально не подберёшься, а увидят — голосить начнут. Под местом назначения тоже засаду не устроить — слишком близко к остальным.
Когда они оба скрылись во флигеле, внутри затихли все голоса. И, как ни странно, первая реплика осталась именно за церковником. Какая именно — расслышать не успели, но она точно выражала недовольство и раздражение. Под стать прозвучал и гортанный ответ. Мигом завязалась свара в два голоса. Перебивать не смел никто.
Кен с Максом подошли ближе и попытались заглянуть в окно. Увы, грязная слюда не позволила даже примерно сосчитать присутствующих. А они, тем временем, уже перешли на личности:
— Нет у нас никаких пристаней сейчас, немытая ты собака! — восклицал один на идеальном, практически высоком, общепринятом.
Другой, гортанный и гавкучий, возражал:
— Нэт! Там стэна! Амен толка что прыбэжал, глянь, елэ дышит! До самый карай дахдыт! Сматрэт! Там — стэна! И никто наш! Всэх пропадат!
Угу…
И так, внутри минимум четверо: лидер, тот, с кем кто-то спорил и уставший Амэн. Как раз по количеству пистолетов. А! Ну да! Также священник и гонец! Но ведь точно ещё кто-то был! Не могли же они шуметь вот так вот вчетвером, пока двое бегали?
Стоп!
Это что получается? Разведчик бедуинов до самой крепости дошёл и стену рассмотрел? А хорош гад, нечего сказать!
— Какая стена?! — повысил голос священнослужитель. — Накурился твой Амэн, вот и чудятся ему стены! А сам, наверняка даже с деревни не выходил!
Новый, до сих пор незнакомый голос коротко ответил:
— Амэн нэ пить и нэ курыть.
Значит — семеро… Хотя это мог быть тот самый спорщик.
— Я падтвэрждать. — выдал самый старший, судя по тэмбру.
Точно семеро! Или восьмеро?
Да что ж такое… Они там половину своего нашествия в этой избе собрали?!
— Камэнная! Я трогат этот рука! — едва не захлёбываясь собственным дыханием, произнёс ещё кто-то.
Ну ни хрена себе! Через все посты дошёл до самой крепости? А уж не хашашин ли ты часом, Амэн?
Цель номер один обозначилась сама собой. Если так хорошо башка варит у этого разведчика, то может и в бою себя проявить. Значит его сразу кончать!
Сколько там ещё народу было, и какие у них мнения по поводу хождения на пристань — неизвестно. Кеншин извлёк из кобур пистолеты и стволом одного из них похлопал по поясной перевязи ученика. Тот понял без лишних слов, меч отправился в ножны.
— Башка у тебя каменная! — священник аж на хрип сорвался. — А руками ты задницу свою трогал! Вы календарь лучше меня знаете! Так скажите мне на милость…
Что именно хотел узнать взбешённый церковник, Кен дослушать не дал. Он шагнул к двери и легонько потянул её наружу. Словно бы это и не чужаки, а свои заходят.
Бедуины если и удивились, то выразить этого не успели. Степняк выцелил мужчину с блестящим от пота лицом и потянул за спусковые крючки.
ДУ-ДУХ!
И тут же ушёл с линии огня ученика.
БА-БАХ!
Макс произвёл выстрелы в самых дальних и тоже отошёл от дверного проёма. Если наставник не полез в лобовую, значит на то имелась причина. И это точно не трое оставшихся пустынников со святошей.
Ответ пришёл от самого Кена. Он воспламенил запал гранаты и закатил её в помещение. Из-за дыма и оглушения, манипуляция осталась незамеченной врагами. Взрыв прогремел раньше, чем кто-либо успел заголосить.
ГУХ!!!
Свистнули осколки! Застрекотали падающие щепки! Во флигеле стало заметно темнее из-за густого дыма. Прежде чем он рассеялся, наёмники рванули внутрь.
Кеншин буквально с порога набросился на тёмное пятно на полу. Максу пришлось перешагнуть его, но лишь затем, чтобы налететь всем весом на ещё одного пустынника.
Всё произошло так внезапно, что ни меч поднять, ни даже на ногах устоять не получилось. Благо ещё, что для противника это тоже оказалось полной неожиданностью! Да только что с ним делать теперь? Ёрзает, толкается, руками сучит… А что если у него пистолет есть?!
Опасение как кипятком ошпарило! Об ударе длинным полуторником в положении лёжа нечего и думать. Тем более, среди всего этого бардака.
Не придумав ничего более подходящего, парень обрушился на трепыхающееся тело собственным лбом. Вернее, забралом! Перекошенная бородатая рожа загородила весь обзор и в тот же миг раздался хруст. Бедуин взвыл от боли! Его попытки бороться приобрели панический характер. Чтобы вырубить гада — пришлось повторить таран ещё несколько раз.
Вовремя! Рядом из дыма проявился силуэт следующего противника. И у него точно было что-то огнестрельное.
Макс атаковал с низкой позиции. Отбросил от себя ствол оружия, оказавшегося мушкетоном, и ткнул мечом! Остриё пронзило грудную клетку, не встречая доспехов или костей. Как минимум одно лёгкое, артерии, скорее всего — сердце…
На прощание, покойник таки нажал на спуск. Грохот выстрела утонул в визге множественных рикошетов. На секунду помещение превратилось в логово взбешённых шершней!
Немного дроби досталось и юному наёмнику. Звякнуло по шлему и по кирасе. В руку попало мимо брони, в локтевой сустав. Надо сказать, огрело ощутимо. Если бы не кольчуга и стёганка — быть ране!
Боль подстегнула словно кнутом. Захотелось немедленно наброситься ещё на кого-нибудь и изрубить его в капусту! И желательно, чтобы это был церковник. Но, увы, на том враги и закончились.
Только Кеншин бродил среди дыма как привидение и добивал раненых. Святой отец, кстати, обнаружился заваленный деревянными обломками и без ног по колено. Похоже, что граната взорвалась прямо под ним. Вот и поделом!
Сразу после боя, степняк закрыл задвижку печной трубы и потушил масляные лампадки. Расчёт был на то, что другие пустынники придут на помощь к товарищам. Пока огонь зажгут, пока разберутся — будут иметь реальный шанс угореть. Хотя окна вылетели, может и не сработать…
Следующие пол часа провели наблюдая за флигелем и окрестностями.
Теперь деревня казалась воистину мёртвой.
Ночных звуков не слыхать из-за оглушения. Кажется, даже ветер затих. В доме головы и в церкви затушили огонь. От того, тьма теперь казалась гуще и непрогляднее…
На подмогу никто не спешил. Ни новые часовые, ни патрули тоже замечены не были. Себя не обнаружили и никакие тайные наблюдатели.
А значит, самое время переходить к следующей задаче!
Держась более тёмной стороны улицы, наёмники направились на центральную площадь.
* * *
Тук-тук-тук!
Кен постучал в дверь дома
