Айвз и Мэллоун - Стася Мэл
За размышлениями сэр Генри меня и застал. Выглядел он блестяще: с иголочки одетый, с легкой полуулыбкой. Он склонил голову, приветствуя меня:
– Рад видеть тебя, Кристофер! – Тут же он приобнял меня за плечи.
Я натянуто улыбнулся:
– Чудесный п-прием. – Хватка у него оказалась стальная, попытка аккуратно высвободиться ни к чему не привела, изящные пальцы лишь сомкнулись сильнее.
– Успокойся, Кристофер, – негромко произнес Айдел, увлекая меня в полутемный коридор, прочь от яркого света газовых ламп и смеха гостей. – Я же обещал помочь.
Комната, куда привел меня сэр Генри, находилась в самом конце коридора. Тускло горели свечи, пахло сладковатым воском, немного ладаном и книжной пылью. В камине потрескивали дрова, теплые отсветы плясали на ножках тяжелого дубового стола и стульев с округлыми спинками. Уютная гостиная для самых близких друзей.
– Дамы и господа! – возвестил хозяин, нарушая тишину. – Знакомьтесь, мистер Кристофер Мэллоун, единственный сын графа Мэллоуна.
Как фамильярно он меня представил! Я сжал кулаки и плавно поклонился присутствующим, не давая воли чувствам. Две дамы благосклонно улыбнулись, мужчина немногим старше Айдела скользнул по мне равнодушным взглядом и отвернулся, не утруждая себя приветствием. Обычные люди, без капли волшебства в крови.
– Миссис Шарлотта Конт. – Еще одна улыбка.
Около тридцати пяти, но выглядит свежо и мило. В черном платье, сетчатая вуалька прикрывает лицо, на груди брошь в виде миниатюрного гробика из гагата. Со смерти ее мужа прошло меньше полугода, судя по тому, сколь строг ее траур.
– Мисс Клара Мист.
Девушка подняла на меня глаза, и я поразился тому, какой кроткий, мягкий у нее взгляд. На щеках с очаровательным румянцем от улыбки появились ямочки.
– Рада знакомству, мистер Мэллоун. – Голос ее оказался мелодичным и нежным.
Какое чудное создание! Я почувствовал, как кровь прилила к лицу.
– И я, мисс Мист! – Собственный голос, глухой и хриплый, усилил мое смущение, и я закашлялся. – Простите!
– Мистер Джейкоб Коппер.
Теперь во взгляде третьего присутствующего в комнате плескалось еще и презрение. Одышливый, краснолицый, он походил на борова, затянутого в костюм-тройку. И вызывал у меня взаимную неприязнь.
– Теперь мы все знакомы и можем заняться делом. – Сэр Генри похлопал меня по плечу и толкнул к свободному стулу. – Сегодня мы поможем миссис Конт связаться с ее покойным мужем.
«Спиритизм? Все-таки это правда?» Наверное, сомнение отразилось на моем лице, потому что милая леди Клара понимающе улыбнулась и деликатно спросила:
– Не верите в то, что близкие остаются с нами после смерти?
«Лучше бы шли дальше», – вздохом ветра пронесся у меня в голове голос фэйри, вызвав вспышку раздражения. Или это были мои мысли? Когда погиб брат, я не горевал и точно не хотел бы, чтобы он и после смерти остался со мной. Но что, если бы умерли родители? Маргарет? «Мертвому место с мертвыми». Мне захотелось закричать: «Прочь из моей головы, Эбигейл!» – но я не был уверен, что это она.
– В наш просвещенный век многое считают вымыслом, – тем временем продолжала мисс Мист, – не нам судить эту ограниченность. Но вы производите впечатление необычного юноши, мистер Мэллоун.
В ее словах мне почудился двойной смысл, а сэр Генри нахально и иронично дернул бровью, привлекая мое внимание, словно говоря: «Все еще не веришь, что я могу помочь?»
Я уже не знал, чему верить: его холеный аристократический лоск, нежный облик Клары, отвратительный – Коппера, спиритизм, мир привычный и магический – все сплелось в клубок душащих противоречий. И не было плеча, на которое можно опереться: фэйри бросила меня, а теперь я собирался избавиться от нее.
– Давайте возьмемся за руки, – словно не замечая безмолвного диалога хозяина с гостем, предложила мисс Мист.
Значит, вот кто из присутствующих медиум.
– Вознесем молитвы ангелам, чтобы позволили ушедшему в лучший мир мистеру Итану Конту связаться с горячо любимой супругой.
Молитва больше походила на песню: сначала без слов, а после – на Мертвом языке. Каждый новый куплет повторялся потом, как припев, и вскоре я присоединился к пению. Спиритуалисты молились с закрытыми глазами, но я – нет, поэтому первым заметил, как изменилась комната: тени сгустились, не видны стали даже отсветы пламени в камине, но за столом посветлело – зажглись свечи, полукругом стоявшие около записной книжки в центре столешницы. Потрепанная, с обложкой из темной кожи, на которой поблескивали остатки золоченого тиснения инициалов «И. К.», она так и притягивала взгляд, вызывая в душе странное беспокойство.
Пока собравшиеся пели, она просто лежала на столе, но едва прозвучало последнее слово, как замочек, держащий ее содержимое в секрете, тихо щелкнул.
– Он здесь. – Мисс Мист открыла глаза.
Мне стало не по себе: несколько минут назад задорно блестевшие, они угасли и словно бы покрылись полупрозрачной серой пеленой. Лицо девушки одеревенело, голос стал хриплым и каркающим. Неужели она настоящий медиум и сейчас одержима духом?!
Я во все глаза смотрел на мисс Мист, но и следа моих чувств не отражалось на лицах остальных присутствующих, они явно видели это не первый раз. Ни удивления, ни жадного любопытства – лишь надежда и воодушевление. Вера. Они верили, что мисс Мист поможет им вновь поговорить с умершими, даст ответы на вопросы.
– Итан? – Голос Шарлотты сорвался от волнения, она вглядывалась в лицо медиума пытливо, боясь поверить в свое счастье.
– Да, душа моя, – проскрежетала та.
Мисс Мист выглядела жутко, словно слепая поворачивая голову то вправо, то влево, и, когда ее мертвый взгляд остановился на мне, я понял, что Генри Айдел не солгал.
Я найду здесь то, что ищу.
Когда я пришел в кампус, переполненный радостными мыслями, воодушевлением, верой, Марк все еще был в комнате. Он стоял над камином с конвертом в руках и задумчиво его рассматривал. Моего прихода друг явно не ждал: вздрогнул, оглянулся и, как мне показалось, виновато посмотрел на меня.
– Тебе письмо, – буркнул он вместо приветствия.
Я забрал конверт, и сердце ухнуло в пятки – вместо имени отправителя значились инициалы «Э. А.» с завитушками, аккуратно выведенные старательной рукой. Рядом чернел изящный цветок наперстянки.
Щеки мои залила краска, но ощущал я лишь гнев. Она посмела мне написать! После того как исчезла! После недель молчания! Теперь, когда я нашел ниточку к свободе!
Не вскрывая конверт, я кинул его в огонь.
Впоследствии я часто размышлял о том, что было бы, если бы я все же читал ее письма? Спасло бы это хоть кого-нибудь?
Запись 4
День летел за днем: занятия, подготовка к занятиям, чтение книг в Закрытом Отделе, встречи с мисс Мист и Обществом спиритуалистов.
Я жил ради этих визитов в особняк! Каждый раз, переступая порог комнаты, я попадал в атмосферу понимания, в атмосферу принятия. Улыбка мисс Мист заставляла мое сердце биться чаще, и спустя месяц я понял, что это взаимно.
Мы закончили сеанс, все ушли, остались лишь я и Клара: она убирала со стола, а я вызвался ей помочь. Движения ее, несмотря на усталость, были точны и изящны, я невольно любовался этой грацией. Мы подошли к столу, чтобы срезать огарки свечей и сложить их в специальный ящичек, который Клара всегда приносила с собой. Срезать стоило непременно серебряными ножницами, к ним-то мы и потянулись. Стоило нашим пальцам соприкоснуться, как сердце мое едва не вырвалось из груди, а лицо Клары залил горячий румянец. Она подняла на меня кроткий взгляд и, встав вдруг на цыпочки, поцеловала меня! Я едва не задохнулся от переполнивших меня чувств. Нечто похожее я испытал, когда поймал взгляд фэйри после победы над гулем: она светилась гордостью и радостью, ее чувства передались и мне…
Клара отстранилась и дерзко посмотрела на меня. В этом взгляде не было ни тени той стеснительной леди, что я видел ранее.
– Вы поразительная особа, мисс Мист! – выдохнул я и, притянув ее к себе, решительно поцеловал снова.
С того момента она открылась для меня с новой стороны: одинокая девушка, сирота, которой помог Генри Айдел, оказалась проницательной и начитанной. Духи открывали ей знания, недоступные владельцам
