Дорога в Зазеркалье - Маргарита Зирен
Радует пустыню. Ах, скорей бы в сон упасть, чтоб
В нём приветствовать богиню.
Он встал, прошёл в свои покои,
В надежде выспаться, глупец. Но если б знал,
Что поселился в снах ещё один жилец? Пожалуй, он бы
Не ложился, но лёг, увидев вскоре сон. Лежит под елью будто б он.
Цветами дивными пестрят благоуханные луга. И как же деву видеть рад,
Ведь так прекрасна и легка! А она бежит всё ближе, но вдруг оскал узрел он
Злой в шевелюре её рыжей, на рыльце белого зверька. И слышит грома Жуткий грохот. И рык раздался не земной, замогильный, хриплый
Рокот: «О, страх несущий для зверья! За то, что ты сгубил
Меня, заберу твою я душу. Наконец, я
Месть дождался!»
Клок
– Не к тому пришёл ты мужу, забери раба в чулане.
кроль
– Нет, не он во мне копался, как в своём родном кармане.
То злодейство твоих рук!
Изменился кролик разом
И сказал обычным гласом: «Ну, не бойся…
Я твой друг. Друг я твой! Привет, старик! Пересох поди
Язык? Так проснись, иди, попей! Родниковой, ледяной там воды себе
Налей.» Найдя тапочки ногой, док поднялся и напился, и вскоре
В дрёму погрузился. Но тут как тут явился кролик.
На полу уселся он, расстелив свой
Красный коврик.
кроль
– Удивил ты, парень, всех! Стало быть, и ты влюблён?
Клок
– Но как дерзок её смех! Кабы был уродом бедным,
А она бы страсть познала? Славная была бы месть!
кроль
– Повезло-о. Путём запретным вор помог тебе немало.
Так что всё для мести есть, мой уродливый бедняк!
Клок
– Нет! Не может быть никак!
Взмокший док опять проснулся,
Над ларцом дрожа согнулся, но пропаж найти
Не смог. На балконе подышал, сон опять к нему бежал и в постель
Он снова лёг. И только сном заволокло глаза уставшие у дока. Вдруг видит Зеркала стекло. Но, вглядевшись в отраженье, вновь нахлынула тревога, коль В себя узрел вторженье. Был уверен, это он, лично сам, но в шерсти рыло Улыбалось ему мило. И вскричал он: «А ну, во-он!» Но кроль
Уже в его костюме в корабельном лазил трюме.
Клок
– Кто же ты? Оставь меня!
кроль
– Я? Твоё шестое чувство. Я твоё второе «Я».
Ты ж взгляни на то «искусство»!
И видел он, как груз упал
С содержимым всех корзин. Так открылось,
Так узнал, что пусты через один. Подсочил он на кровати
И к тюкам, да к коробам побежал и, сняв печати,
Всё проверил лично сам.
XVII
Притомился он под утро в доме хаос
Создавать. И, рассудив довольно мудро, лёг всего
Лишь полежать. И уснул он незаметно, что для дока было вредно.
И сниться: в спальне он своей отдыхает на кровати. И кроль, отличнейших Кровей (атрибут богатой знати) на постели, у подушки разделял его покой. Но в момент не подходящий потянулся за едой. И не стыдно ж было
Душке! Коль подсвечник он горящий обронил на будуаре.
Потушил док пламя в миг, но успел сгореть в
Пожаре его фирменный парик.
Как бедняга сокрушался, за зверьком
С метлой гонялся. Но какой с него-то спрос? И кропила
Их слеза те остаточки волос. Плешь его была ведь в тайне. Как теперь
Он на глаза ей покажется, Диане? Клок в рыдании проснулся.
И первым делом на парик он в испуге обернулся,
Но издал счастливый крик.
Ну, а слуги всей гурьбой у дверей
Его столпились. Ведь, проснувшись, изумились,
В доме ж был бардак большой. «Всем работать!» – крикнул он,
Самого ж клонило в сон. Но на встречу с капитаном всё ж отправился Теперь. И, конечно же, в карете он уснул в движенье плавном. И в Тельняшке, да в берете вновь ушастый снился зверь. Вахту нёс
Он у штурвала. И, несчастье видя в бестье, док спросил,
Дрожа немало: «Отчего стоим на месте?»
кроль
– Прощай, заветная земля!
Как не везёт! Здесь мель задела грунтом
Днище корабля. А может мне солгать посмела
Карта-древний поводырь? Какую сам составить рад был
Знаменитейший пират, известный яростью упырь.
Иль может я в отлив попал в капкан
Подводных этих скал?
Клок
– Так значит карта есть у зверя, где клад указан золотой?
кроль
– И он не мал, и мизерна потеря, коль поделюсь я им с тобой.
Но отработать злато надо. О, если сдвинешь в море бриг?
То поплывём тогда, старик, туда, где ждёт тебя награда.
И снится, док в воде толкает.
Вдруг паруса разгладил ветерок. И видит он,
Как судно уплывает, а на корме, танцует морячок. И слышит
Раб его ворчанье, и в карете битый час он в испуге его тряс. Разбудить из Состраданья тот пытался добрый малый. Ох, бранился, проклиная морячка Поступок шалый в море тонущий пловец. И себя тем и спасая, док проснулся,
Наконец. Сердце выскочить пыталось, воздух он хватал, как будто впрямь Под воду погружалось. И вскричал он: «Да откуда, кролик взялся бы
Во сне? Что ж он хочет от меня? Да гореть ему в огне! А может
Я беснуюсь зря? Может страсти то септом? Иль может так
Любовь терзает? И безумья все потом пропадут,
Как леди станет мне супругой дорогой,
Возвратив тем и покой.»
Так обнадёжил он себя и путь свой
Далее продолжил. В порту ж хозяин корабля
За фракт оплату приумножил. И господин, весьма
Занятный, не без горьких сожалений, отдал с золотом
Мошну, оплатив билет обратный. Хоть не жаждал возвращений
В надоевшую страну. Так же он с «гнездом» простился, за дарма и очень Злился. Лишившись тайно от Дианы в миг поместья родового. Знать
Входило в его планы, утаить свои дела, чтоб от странствия
Морского отказаться не смогла. И дом продался
С молотка. И доку только и осталось из
Замка вывезти тюка, но то уже
Такая малость.
XVIII
Дом был полон голосов.
Дина с Жучкою резвились. И псу с Булатом
Не до снов, видать, для спора не ложились. Лишь думой
Мики увело, мечтала, вытянув крыло. Но, встал, Ларика у кровати
В миг изгнав тревожный сон.«Вставай.» – сказал
Он: «зорьки ради.» – и понял кот,
Что он прощён.
король
– Ну раз явилась к нам заря, тогда пора принять и завтрак.
И на столе с дерев да грядок вдруг урожай увидели друзья.
