Алла Гореликова - Корунд и саламандра, или Дознание

– Васюра приехал. Говорит, через Вороний перевал не пройдем.

– Что так?

– Обвал. Конь пройдет, карета – никак.

– Странно, – говорит Андрий. – Неподходящее место для обвалов…

– Да там вроде как и не только обвал. Васюра еще что-то плел, про нелюдь какую-то непонятную, только я его заткнул и спать уложил.

– Так до утра, значит, терпит, – слегка усмехается Андрий.

– Нет. Если меняем дорогу…

– Утром, Сергий. Даже если меняем.

– А ведь это две недели лишних, – бормочет Сергий.

– Да по горам, – кивает король Андрий. – Нет, я с утра сам с Васюрой потолкую. Как проснется, сразу его ко мне.

– Это само собой, – соглашается Сергий. – Только если Васюра что говорит, я его послушаю.

– Ну вот вместе и послушаем. До утра, Серега, понял? Васюру уложил – молодец, а тебя что, мне укладывать?

Сергий-Серега презрительно фыркает.

– Нет уж, ты иди, – с нажимом говорит Андрий. – И выспись.

– Да я…

– Конечно, да ты. Иди спать, это приказ.

Верзила шумно вздыхает и выходит. Дверь за ним закрывается неслышно.

Король Андрий откидывается в кресле, взгляд его возвращается к Ожье. Бывший гвардеец выглядит удивительно безучастным. Ни искры интереса в глазах… Ох, нечисто дело!

– Так докажите мне вашу честность, господин Ожье.

Медленное пожатие плеч. Рассудительный, спокойный голос:

– По правде говоря, не вижу, как. Я могу, конечно, поклясться, но вы вправе не принять клятву возможного врага.

– Это да, – усмехается король Андрий, – поверить клятве вассала короля Анри было бы непростительной глупостью. Однако у меня есть способ проверить вас, господин Ожье. Согласитесь вы говорить со мной под заклятием правдивости?

Короткая, почти незаметная заминка. Не миг – меньше.

– Да, господин… я доверюсь вашей чести.

Король Андрий берет со стола небольшую бутыль, в каких привозят вино, известное на севере как «Имперское черное». Наливает поровну в два монастырских стакана. Смотрит сквозь свой стакан на пламя свечи, покачивает туда-сюда, пригубливает. Кивает. Приказывает:

– Пей.

Ожье зажимает стакан между ладоней, подносит к губам. Глотает. Хорошее… куда лучше того, чем угощают корваренские трактирщики.

– Это вино?

– Заклятое.

– Но вы могли угостить меня сразу же…

– И испытать тебя без твоего согласия? – Король Андрий допивает и широко улыбается. – Мог. Зато теперь я знаю, что ты пошел на испытание по доброй воле. А с другой стороны… уж если мне нужна твоя преданность, Ожье, я тоже должен ее заслужить.

Гвардеец кидает на Андрия быстрый любопытный взгляд.

– Вот уж чего я не ожидал… вы не похожи на нашего короля, господин.

– Надеюсь. – Короткий, сухой смешок.

Минутная пауза – глаза в глаза.

– Мы оба узнали кое-что новое друг о друге, верно, Ожье? Так зачем вы с Юлией просите моего гостеприимства? Ты действуешь по приказу своего короля?

– Нет, господин. Король выплатил мне отступные, я волен жить по своему выбору. Правда, будь у меня выбор, я предпочел бы не жить вовсе…

– Однако живешь?

– Из-за Юли. Храбрости может достать на многое, но когда любимая клянется, что уйдет из жизни вместе с тобой… я испугался.

– Ты поверил? – Андрий шевелит бровью. – Женские клятвы, что вода на песке.

– Не все. Не могу рисковать.

– И это она решила ехать с Марготой?

– Они… – Ожье ведет чуть дрожащей рукой по лбу, по давно не мытым светлым волосам. – Уж не знаю, в чью голову взбрело это поначалу. Они в самом деле дружат, по-настоящему, это многих удивляет, но что есть, то есть.

– Ожье, так что у тебя с руками?

– Проклятие гномов.

– Гномов?! Я думал, Подземелье – выдумка менестрелей!

– Это правда, господин.

– Да, конечно… – Андрий рассеянно чешет бороду. – И как это случилось?

– Я защищал Карела. Не знаю, что им было нужно, но… не люблю вспоминать. Стыдно.

– Почему же?

– Я оказался никудышным охранником. Я выполнил свой долг, но в спасении принца нет моей заслуги. Иногда я думаю, что дешево отделался… Мой король должен был бы казнить меня, раз я не уследил за принцем. И получается, что проклятие прикрыло меня от заслуженного наказания, и я вынужден жить… с этим…

– Насколько я знаю короля Анри, он не постеснялся бы казнить и калеку. Было бы за что! Мне не нравится то, что ты говоришь, Ожье. Есть в этом что-то неправильное. Расскажи мне всё подробно.

Ожье прерывисто вздыхает:

– Я не смогу. Сам не понимаю многого. Не понимаю, как смогли гномы проникнуть в спальню принца. Не понимаю, почему они добивались пособничества от меня, а не от Матильды. Уж ее-то напугать – делать нечего! И уж вовсе не понимаю, как мы ушли оттуда. Юли говорит – просто ушли, только и проблем было, что меня тащить. Ну, я-то этого уже не помню.

– Ладно. – Король Андрий задумывается; Ожье опускает голову и с ненавистью смотрит на свои беспомощные руки. Так проходит, кажется, целая вечность. – Господин Ожье. Ваш король дал вам отступные. Согласно праву вассалитета вы можете теперь найти себе другого сюзерена. Согласитесь вы объявить себя моим вассалом?

Ожье вскидывает на короля Андрия горячечные глаза:

– Зачем вам такой вассал, господин?

Андрий чуть заметно пожимает плечами:

– Пока есть воля, воин остается воином.

– Похоже, что у меня есть воля? Вы зорче меня, господин. – Ожье слабо улыбается. – Вы видите во мне то, чего сам я не вижу.

– Давно это случилось?

– Месяц, чуть больше.

– Через месяц-другой ты смиришься. Через полгода вспомнишь вкус жизни. А через год тебе смешно будет вспоминать себя сегодняшнего. Поверь, я знаю, что говорю. Только дотерпи, Ожье. Твоя Юлия правильно решила, и я рад буду оказать вам гостеприимство.

– Тогда… я присягну вам, господин. После перевала. И если найдете для меня дело…

– Найду. Клянусь в том Светом Господним и кровью своей.

– Моя жизнь будет принадлежать вам, господин. Всецело, клянусь в том Светом Господним, до последнего дня, до последней крови. Я… господин, я…

– Знаю, Ожье. Ты воин и только воин, и глуп мой тесть, если разбрасывается такими людьми. – Король Андрий громко, раскатисто хохочет. – Моя свадьба принесла мне куда больше, чем я ожидал!

ПУТЕШЕСТВИЕ НЕВЕСТЫ

1. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Серебряная брошка Юлии… что-то говорит мне, что не стоит спрашивать у тебя о путешествии твоей хозяйки. Не дорога занимала новобрачную. Ты, я чувствую, расскажешь только об Ожье.

Рука моя тянется к другой серебряной вещице. Небольшая, чуть меньше полного пенса, морда степного волка. Я подношу ее к глазам. Настороженные уши, острый фиолетовый взгляд, приоткрытые клыки. Рисунок груб и нарочит, но волк – как живой. Серебряный степной волк с аметистовым глазом, родовой амулет короля Валерия, пожертвованный, как говорят, монастырю Софии Предстоящей во исполнение обета, в первый визит его в Корварену. В первый достоверный визит, поправляю я себя: сказание о святом Кареле говорит, что принц Валерий бывал в Таргале и раньше. Принц Валерий, сын Андрия и Марготы… настанет и твой черед. А пока твой будущий отец везет молодую жену в свою страну. Везет по землям, разоренным войной, через Прихолмье и Волчий Перевал. Может быть, Маргота ощущает себя военным трофеем – да ведь так, по сути, оно и есть. А может, они с Андрием приглядываются друг к другу с опаской и надеждой, как и положено молодоженам, сведенным вместе не любовью, а заочным сватовством. Или совсем другим заняты их мысли?