Андрей Чернецов - Лара Крофт - расхитительница гробниц
«Это мы еще поглядим, — рассудил Пиммс, — но поглядеть, кажется стоит!»
— И когда леди Моргана сможет принять меня?
Возникла небольшая пауза — очевидно, девушка-секретарь сверялась со своими записями.
— Алло, вы слушаете? Это можно сделать сегодня, часов в восемь вечера. Вас устроит такое время?
— В-вполне.
— Тогда записывайте адрес. И постарайтесь не очень опаздывать и быть в форме.
— Буду, — согласился Пиммс, не очень поняв, что значит «быть в форме». В полицейской, что ли? Все-таки странные они люди, эти хироманты-гадалки!
Записав продиктованный девушкой адрес, Александер подумал и ощутил странную неуверенность. Район, в котором проживала наследница Пендрагонов, был не очень престижным. Даже, можно сказать, неблагополучным — и с точки зрения полиции, и с точки зрения любого приличного человека.
«Ну, не всем же священнодействовать в роскошных особняках, как это делают наши «друзья»-иллюминаты. — в конце концов решил он. — Магия любит таинственность. Посмотрим! В крайнем случае, не стану платить.»
Еще больше разочаровался предприимчивый секретарь мистера Пауэлла, когда вышел из машины возле указанного в адресе дома — старого, обшарпанного, так и просившегося на слом. Последний раз его ремонтировали, вероятно, сразу после мировой войны, причем непонятно Второй или все-таки Первой. Перекошенная, как рот у посетителя дантиста, дверь жалобно проскулила, когда молодой человек от омерзения пнул ее ногой. Лестничные площадки покрывала грязь, стекла в оконных проемах заросли пылью и паутиной.
«Куда мэрия смотрит? — возмутился парень. — Или кто там отвечает за это помещение? Есть же у него хоть какой-то хозяин! Хотя… Может, в этом и есть какой-то высший смысл? Так сказать, уход от мира…»
Нужная дверь хоть немного отвлекла Пиммса от невеселых размышлений. Дверь оказалась неожиданно хороша — новая, металлическая, закамуфлированная под дерево, с большой латунной табличкой, на которой красовалась выгравированная кудрявыми завитками надпись: «Магистр Белой и Черной магии леди Моргана Пятнадцатая». Табличка произвела на Александера, как на истинного сына Альбиона, благоприятное впечатление. Он доверял таким солидным дверям с табличками. Было в них что-то, напоминающее о прочности, стабильности, о временах королевы Виктории и Редьярда Киплинга.
…Отчего именно Виктории и Киплинга, молодой человек не мог объяснить. Может потому, что Пиммс очень любил стихи Киплинга, а тот жил при великой королеве, воспевая ее великую Империю.
«Будет вздернут Денни Дивер!», — негромко запел знаменитую киплинговскую песню Александер, — «Полк построился в каре…» Запел — и дернул за веревочку звонка. Именно дернул, потому как и звонок у этой двери был ей подстать — старинный, еще начала века.
— Kogo tam yeshcho cherti na hren prinesli? — послышался из-за двери громоподобный рык.
— Простите? — вздрогнул Пиммс, разобравший только, что говорили явно не по-английски.
— Кто там? — вопросила дверь тоном пониже.
— Я к леди Моргане. Мне назначено, — с трудом выдавил из себя совсем сбитый с толку Александер.
— Ну, так бы сразу и сказали, — почти что любезным голосом прогрохотала деревянно-металлическая перегородка и приоткрылась.
Пиммс просочился внутрь квартиры.
Обмер.
Перед ним в плохо освещенном коридоре, перегородив все свободное пространство, высилась монументальная леди… Да какая там леди? Бабища! Огромная бабища, одетая в черный халат, расшитый золотыми звездами и полумесяцами. На голову был наверчен платок цвета «вырви глаз», из-под которого выбивались пряди кучерявых, черных цыганских волос. Под крючковатым огромного размера носом пробивалась щетинка усов. Желтые круглые глаза без ресниц в упор глядели на Александара.
…Бровей, кстати, тоже не было.
Громко втянув в себя воздух, как будто обнюхав гостя, бабища оглушительно чихнула. Брызги полетели во все стороны, часть их, естественно, попала на лицо и руки посетителя. Пиммс поморщился. В принципе, чего-то подобного он и ожидал, но явь уж слишком точно отражала нарисованный им в воображении облик гадалки-ворожки.
— Простите, — подчеркнуто вежливо обратился к женщине-монументу Александер, на всякий случай готовясь к быстрому отступлению. — Не с леди ли Морганой имею удовольствие говорить?
— Еще чего! — вскинулась всем своим грандиозным бюстом бабища. — Тама они!
Толстый палец с грязным ногтем указал куда-то вглубь квартиры. «Тама!» То, что леди-ужас говорила с иностранным акцентом, Пиммс уже сообразил. Интересно только с каким? Не американка, не итальянка…
— Могу ли я ее видеть?
— А babki у тебя есть, красавчик? — не без подозрения поинтесовалась бабища. — А то ходят тут всякие-разные…
— Баб… Что?
— Ну, денежки, фунты, доллары-шмоллары…
Пиммс продемонстрировал ей платиновую «Визу», однако вид престижной кредитки не вдохновил цербера в халате.
— Что ты мне суешь всякую дрянь? Наличные, наличные кажи!
Молодой человек достал из бумажника пару радужных купюр с портретом королевы. Благородное лицо царствующей особы произвело на бабищу умиротворяющее воздействие.
— Ладно, проходите, сэр, — попыталась быть любезной гранд-дама.
— Kto tam, Matresha? — раздался издалека приятный и знакомый женский голос.
— Tut k tebe novyi pridurok pripersya! Pidor, kajis`! — проорала в ответ бабища.
Пиммс ничегошеньки не понял из этого диалога, но заподозрил неладное. С чего бы это наследнице Пендрагонов разговаривать не на нормальном, английском языке, а на варварском наречии?
…Или это и есть наречие древних логров, которыми правили Владыки Грааля?
— Проходите, сэр. Леди Моргана ждет.
Бабища внезапно захихикала, затем, к вящему недоумению и неудовольствию Пиммса, легонько шлепнула парня пониже спины. Тот попробовал было возмутиться и уйти, но леди-ужас уже закупорила дверь своей необъятной тушей.
Молодому человеку ничего не оставалось, как проследовать по коридору в ту сторону, слышался голос молодой женщины. Стены коридора оказались увешаны экзотическими африканскими масками-губошлепами, плакатами, изображавшими языческих богов и христианских святых и даже шелковыми свитками, расписанными китайскими иероглифами. С потолка свисало на ржавых цепях чучело огромного крокодила — с тремя лапами и без хвоста, причем так низко, что Пиммсу пришлось наклонить голову, чтобы не оцарапать лоб об острые когти.
Наконец, коридор привел его к дверному проему, вырезанному в виде восточной арки. Отведя руками мелодично зазвеневшие нити с нанизанными на них металлическими трубочками, парень вошел в покои леди Морганы Пятнадцатой.
