Андрей Посняков - Сокол. Трилогия

– Хека хасут… Властелины. Властелины пустынь, гор. Теперь – и наши.

Так ничего толком и не поняв, молодой человек лишь махнул рукой и, согласно кивнув, улыбнулся:

– Ну, на юг так на юг. Вместе все веселее. Слушай, а там есть большие города? Селения? Ну, большой, понимаешь? Много, много домов. Один, два… много.

– Уасет – большой! Очень большой! Красивый. Как солнце!

– Большой, говоришь… – Максим пригладил растрепавшиеся волосы. – Хочется верить. Слушай, а метро там есть? Ну, метрополитен, понимаешь? Андеграунд, подземка. Мет-ро!

– Мет-ро, – моргнув, повторила девушка. – Мет-ро. Идем?

– Идем!

Тейя бросилась к реке.

– Постой! Постой! Куда ты? – закричал ей вслед Макс. – Нам же не туда вовсе!

Девушка на полпути обернулась:

– Туда, туда. Лодка!

– Ах, лодка… Постой. А откуда у тебя лодка?

Тейя ничего не ответила, побежала к реке, черные волосы ее бились по худым лопаткам блестящими антрацитовыми волнами. Тейя… Оказывается, она следила за ним! Не бросила! Интересно – а помогла бы бежать? Нет, скорее всего, просто сообщила бы в полицию. И все же какая она молодец! Ведь не бросила, пробиралась вслед за бандитским судном – несмотря на то что ей-то надо было на юг, совсем в другую сторону.

– Тейя! – Максим осторожно уселся в тростниковую лодку. – Ты очень хорошая. Очень! – И погладил девушку по плечу.

Та вдруг расхохоталась, задорно запрокинув голову, – ох, и любили же здесь посмеяться!

Потом протянула парню весло – греби, мол.

И Макс сделал такой мощный гребок, что едва не перевернул лодку!

– Э, не так, на так! Дай!

Отобрав весло, Тейя показала, как нужно грести – осторожно и плавно. Потом произнесла какую-то не совсем понятную фразу, жестами изобразив, как переворачивается лодка и как выплывает из воды какое-то зубастое чудище. Ап! И сомкнулись челюсти.

Господи – крокодилы! Макс похолодел: так вот почему никто не бросился за ним следом с борта бандитского корабля. Крокодилы! Ну правильно, их же тут множество. И как же он сам-то об этом не подумал, не сообразил! А вообще и хорошо, что не сообразил, иначе б не убежал, томился б до сих пор в плену у бандитов. А так… Но вполне ведь мог попасться на ужин зубастому хищнику, вполне. Пронесло, слава богу! И вот не только выбрался на свободу, но и Тейю встретил. Вернее, она его.

– Тейя, хорошо я гребу? Так?

– Так, так.

Девушка снова засмеялась, потом наклонилась к воде, зачерпнув, омыла лицо и шею. Сложила благоговейно руки:

– Хапи! Великий Хапи!

– Хапи, Хапи. – Максим улыбнулся.

Все ж таки хорошо было вокруг! Тянулись по берегу желто-зеленые заросли камышей и трав, над густым кустарником порхали птицы. В мутной зеленовато-коричневой воде сверкающим кругом отражалось желтое солнце. Кстати, здесь, на реке, зной чувствовался не сильно – спасал прохладный северный ветер. Похоже, он дул здесь всегда или по крайней мере довольно часто, и если б поставить парус, то можно было бы и не грести…

Какая-то крупная изумрудная муха – слепень? – уселась Максиму на шею. Парень хлопнул рукой – сидевшая на носу Тейя снова расхохоталась. Потом, покрутив головой, сняла с себя платье, оставшись голышом, повернулась, принялась полоскать одежку в воде, ничуть не стесняясь. Макс аж закашлялся, покраснел, а ей хоть бы хны! Постирав, улеглась на носу, вытянув ноги, – причем не проявляя никаких сексуальных намерений. Будто так и надо. Словно б в купальнике загорала.

Парень даже глаза прикрыл – слишком уж девчонка была красивой. И не сказать, чтоб бесстыдной, но все же… На спине у Тейи, между лопатками, виднелась татуировка – изящное изображение сокола.

Максим стыдился признаться приятелям, но он до сих пор стеснялся девчонок, хотя пару раз, конечно, было, но… все как-то не по его инициативе, да и девушки попались те еще, прости господи… Да как-то и не до этого было – все тренировки, да еще внезапно навалившаяся болезнь отца. Нет, вот в прошлом месяце как-то целовался с одной, и может быть, там дошло бы и до большего, но вот не сложилось как-то – то ли кто-то помешал, то ли еще что… В общем, вот так вот!

А тут…

Безумно красивая нагая девчонка лежала перед ним, греясь на солнышке, словно кошка. Вот повернулась, потянулась, зевнула. И, махнув рукой Максу – греби, мол, – закрыла глаза, задремала.

Да уж, погребешь тут…

Максим посмотрел вперед и увидел, что за излучиной показались крытые папирусом хижины – деревня. Наклонившись, пощекотал Тейе пятки – та захихикала, распахнула глаза и тут же зажмурилась от яркого солнца.

– Деревня! – Макс показал рукою.

Взглянув на деревню, девушка неторопливо натянула платье, поправила, обнажив грудь, и, подмигнув своему спутнику, кивнула: давай-ка, друг, к берегу. Надо сказать, молодой человек исполнил приказ с удовольствием – устал грести, давно уже плыли. По указанию Тейи пристали не у самой деревни, а чуть выше по реке. Спугнув гусей и уток, спрятали лодку в камышах, выбрались вдвоем на неширокую тропку. Овальные глинобитные хижины маячили метрах в ста, за пальмами. И уж конечно, никаких почт, полицейских участков, антенн-тарелок и прочего. Даже завалящего грузовичка – и то не было. Как всегда – вот глушь-то! А что если… Нет! Нет! Нет! Уж больно невероятно! Хотя… а вот выйти на «Данфер Рошро» и оказаться в Египте – это как, в порядке вещей? Так, может быть, и…

Отгоняя страшные мысли, Макс потряс головой, словно норовистый конь. А потом вдруг подумал, что ничего страшного нет: как попал сюда, так же и выберется обратно. Всего-то и делов! Шагавшая впереди Тейя внезапно остановилась, всмотрелась вдаль и вдруг, потянув парня за руку, быстро спряталась за пальмой. Макс удивился:

– Ты чего?

– Тсс!

Тейя кивнула на одну из хижин – повыше и попросторней других. Как тут же решил Макс, видимо, что-то типа сельсовета, или как это у них тут называется. Из хижины в огороженный невысоким забором двор с распахнутыми настежь воротами как раз выходили люди. Впереди, понурив голову, шел совсем молодой человек, подросток лет четырнадцати, смуглый, худой, даже тощий. Его по-хозяйски подталкивали в спину двое дюжих молодцов в разноцветных одежках. Волосатые, с черными лохматыми бородищами, они отнюдь не походили на египтян, скорее напоминая главаря с бандитского судна. За ними шагал… нет, здесь было бы уместнее иное слово – шествовал, да-да, шествовал толстяк с обрюзгшим лицом и крайне надменным видом. Платье его отличалось завидной пестротой, пояс сверкал золотом, ноги – у единственного из всех – были обуты в сандалии. И такие же нечесаные патлы, борода, заплетенная в сальные косицы, высокая шапка – видок тот еще!