Юрий Никитин - Трое из Леса
Внезапно шум в голове начал стихать. Таргитай с усилием шевельнул головой, тут же на его горле сомкнулись холодные скользкие пальцы. Ремни ослабли, Таргитай увидел под собой темную бездну. Он не упал, ноги попали в развилки, упыри тянули в разные стороны.
Таргитай хрипло закричал, ухватил ближнего упыря за горло. Нижняя челюсть отвисла, из пасти пахнуло таким зловонием, что желудок Таргитая сам по себе прыгнул к горлу. На упыря обрушился водопад пережеванного сала, мяса, рыбы, птицы и сухариков. Упырь завизжал, попытался отвернуть морду, но Таргитай сжимал горло упыря, самого трясло, желудок старался выскочить вслед.
Наконец пальцы разжались, полумертвый упырь исчез в темноте. Внизу послышался звучный шлепок, и Таргитай внезапно понял, что в Лесу стоит мертвая тишина.
Внизу между деревьями мелькал огонек. Таргитай, дрожа от слабости, свесил голову. Огонек приближался, превратился в пылающий факел. В красноватом чадящем свете мелькнуло бледно-зеленое рыло упыря. Факел резко дернулся, на миг потерял блеск, затем вспыхнул еще ярче, а упыря уже не было видно.
Таргитай хотел заорать, но губы не двигались, он стал развязывать ремни, забыв, что упыри уже развязали, шипел от злости, наконец дотянулся до ствола и, обхватив руками, заскользил вниз. Душегрейка задралась, но лучше уж по слизи голым пузом, чем мордой.
Ноги еще не коснулись земли, как что-то могучее сдавило плечи. Таргитай задушенно пискнул:
— Мрак, откуда ты?
Мрак высился огромный, как дерево, могучий, широкогрудый. В одной руке держал смолистый факел размером с доброе бревно, в другой руке хищно блестела огромная секира. Мрак свирепо улыбался, крупные белые зубы блестели.
— Захотелось попрощаться, — бросил он хриплым мужественным голосом, — или мы уже попрощались?.. Вы чего на дереве? Пробуете в ворон перекидываться?
— В сов, — ответил Таргитай. Он прижался к силачу, чувствуя себя маленьким и удивительно защищенным. — Мрак… Как здорово, что ты здесь.
— Надо развести костер, — сказал Мрак. — А где Олег?
— Он на дереве. А костра не развести… Все сырое.
— Так разведите из сырого!
— А как?
— Лови!
Он швырнул факел, Таргитай едва схватил на лету. Искры опалили лицо. По Лесу пошел стук и треск, и когда с дерева слез ошалевший Олег, посреди поляны уже высилась груда хвороста.
— Вовремя, — сказал Мрак одобрительно. — Зажигать огонь — дело волхвов.
Олег растерянно улыбался — лицо было бледное, жалкое.
— Да, но… Мрак, я не умею сырое…
Мрак сверкнул очами. Его рука мелькнула как молния, в пятерне оказался жгут бересты с березы, откуда сполз волхв. Таргитай затаил дыхание, а Мрак выхватил факел, швырнул вместе с берестой на кучу хвороста. Береста вспыхнула жарко, чадно. Пламя застонало от наслаждения, рванулось вверх багровым факелом с черной каймой копоти, лизнуло ветки, затрещало, разгрызая ветви.
Поляна озарилась слепяще ярким светом. За деревьями тьма сгустилась еще больше, но здесь было сухо, тепло, здесь был могучий Мрак. Таргитай нелепо переступал с ноги на ногу, везде блестело и воняло, наконец вступил в поблескивающую лужу, от которой несло отвратительно кислым запахом. Это было намного похуже, чем слизь упыря, — это оказалось содержимое его желудка.
Таргитай перебежал на другую сторону костра. Олег со страхом и надеждой заглядывал в лицо Мрака. Подсвеченное снизу багровыми бликами костра, оно казалось особенно свирепым и жестоким.
— Мрак, как ты нас отыскал? Или наткнулся случайно?
Мрак сел подле костра, вытянул к огню ноги, на сапоги налипла ряска.
— Что вас искать… Шли, будто стадо туров. Да и от деревни далеко не ушли. Не успеет Боромир снять заклятие, как я успею туда и обратно.
Он сидел, широко расставив ноги, посмеивался. От него валил пар, багровые блики плясали по крупному жесткому лицу, страшно вспыхивали в расширенных зрачках. Когда улыбался, белые ровные зубы вспыхивали, как молнии, на темном от загара лице. Он был в своей безрукавке из шкуры волка-оборотня, бугристые от мышц плечи блестели, как отполированные корни старого дуба. На широком поясе из двойного слоя толстой кожи висели два швыряльных ножа. Рядом с собой Мрак воткнул в дерево секиру вдвое больше той, что отдал Таргитаю.
— Ты спас нас, Мрак, — сказал Таргитай. — Эх, если бы мы умели зажигать огонь из мокрых веток! Ты великий охотник, Мрак!
В темных глазах Мрака запрыгал злой смех.
— Я думал, одного дурака выгнали, оказалось — двоих! Да зажигать огонь из любых веток — это же… Эх, никчемы. Кроме солнца упыри боятся только огня, его младшего брата.
Олег суетился вокруг костра, повизгивал от щенячьего восторга. Таргитай сказал с беспокойством:
— Мрак, тебе пора. Не знаю, как ты ночью прошел через Болото, но ты должен вернуться в деревню до утра. Для Народа мы — мертвяки. Кто общается с нами, сам считается мертвым.
Мрак замедленными движениями отстегнул пояс, снял перевязь с луком и колчаном со стрелами. Зубы блеснули в непонятной усмешке:
— Кто сказал, что я вернусь?
Олег радостно дернулся. Таргитай почти подпрыгнул, но задавил в себе счастливый вопль, сказал с усилием:
— Мрак… изгнали только нас. Тебя чтят. Ты должен занять место Громобоя.
Он поперхнулся, вдруг все поняв. Мрак решил уйти в Лес подальше, чтобы за ним не охотились, как за зверем. Не носит ли он сам шкуру троюродного брата?
— Ты для нас — спасение, — сказал он поспешно. — Мы с тобой как за стенами родного дома!
— Ну-ну, — буркнул Мрак. — Так я и дам вам отсиживаться за стенами.
Олег суетливо подкладывал веточки в костер, помешивал угли.
— Мужчина не должен отсиживаться. Ни за стенами, ни за чужой спиной! На то он и мужчина.
Мрак кивнул с одобрением, а Таргитай буркнул:
— А на дереве может?.. Умные слова говорить и я умею.
Мрак бросил на землю туго натоптанный мешок.
— Тарх наверняка проголодался. Здесь свеженькое, только что зажаренное! Налегайте, ребята.
Олег на еду посмотрел мутным взором, отвернулся. Живот у него пучило от сухарей, в боку кололо. Таргитай, у которого опустевший желудок уже слипался от голода, поспешно развязал мешок.
— Спасибо, Мрак! Я в самом деле малость проголодался. Олег не хочет, он все пожрал в наших мешках. Хоть худой, как червяк, а ест за трех медведей! Я перекушу. Поверишь, у меня маковой росинки в желудке не осталось!
Он ел быстро и жадно. Олег косился с завистью. Пока сидел на дереве, живот раздуло, к горлу подкатывала тошнота. Таргитай чавкал, шумно облизывал залитые жиром пальцы.
Небо быстро светлело, проявилось легкое белое облачко. Из-за края земли ударила огненная стрела, облачко вспыхнуло оранжевым огнем.
