Мечи Ланкмара. Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Книга 2 - Фриц Ройтер Лейбер
– Нет, Могом клянусь, – заверил ее Мышелов, но, подумав, добавил: – Хотя мелочи могут быть столь же важны, как и крупные вещи; вообще-то, существует целый мир крохотных…
– У-у-у, смотри мне, поосторожнее, – предостерегла его Сиф, подняв палец.
– И звезды тоже интересны сами по себе, – упрямо добавил Фафхрд, – хотя я и не увлекаюсь ими больше.
Афрейт спросила:
– Что же это все-таки было? Может быть, какой-нибудь маг наложил на вас заклятие? Например, Нингобль, о котором мне рассказывал Фафхрд?
– Да, а может, это та самая Шильба, чье имя Мышелов бормочет во сне, но утверждает, что это не прежняя его пассия, а мужчина? – вмешалась Сиф.
Мужчинам ничего не оставалось, кроме как признать данное предположение правдоподобным.
– Да и другие таинственные и даже потусторонние силы явно вмешались в эту историю, – продолжала Афрейт. – Например, королева Скелдир, да будет благословенно ее имя, – ведь это ее смех ты слышал на скале. И ваш Гузорио, как бы вы ни старались сделать вид, будто сами его придумали, тоже. Мы с Сиф обе слышали его рык.
Сиф, с видом наполовину серьезным, наполовину насмешливым, произнесла:
– А не приходило ли кому-нибудь из вас в голову, что раз уж Скелдир в минуту опасности предупредила мужчин, то они и есть ее воплощения в этом мире? Тогда мы с Афрейт – о Скелдир, помоги нам! – воплощения Великого Гузорио? Или это слишком смелое предположение?
– Ни в коем случае, – немедленно ответил Фафхрд. – Коль скоро путем реинкарнации душа человека может переселиться в животное или наоборот, то что уж удивляться простой перемене пола?
27
Набор для игры в кости, оставленный Смертью Мышелова, хранился в «Обломке кораблекрушения» как своего рода достопримечательность; однако было замечено, что немногие решались играть на нем, а выигравших среди отважных бывало еще меньше.
Мышелов уходит вниз
1
В Невоне всякий знает, что участь героев, решивших уйти на покой, или искателей приключений, задумавших стать простыми обывателями и обманувших таким образом ожидания многочисленной армии своих поклонников, – участь их, повторяю, может оказаться куда более незавидной, чем судьба ланкмарской принцессы крови, умыкнутой илтхмарскими купцами, чтобы поразвлечься в изматывающем тело и душу плавании к далеким берегам жаркого Клеша или морозного Но-Омбрульска. И стоит только злосчастным героям намекнуть, что, возможно, новое приключение – «последнее», как их верные сторонники и пламенные последователи начинают требовать, чтобы оно закончилось потрясающей воображение гибелью, причем герой непременно должен встретить смерть в безнадежном сражении с силами противника, во много раз превосходящими его собственные, да еще и рассорившись предварительно с парой-тройкой наизловреднейших богов.
И потому, когда веселые герои-мошенники Серый Мышелов и Фафхрд не только оставили город Ланкмар (где, как считается, сосредоточена половина событий жизни всего Невона) и удалились на край света – на одинокий и холодный Льдистый остров, – но еще и поступили на службу к никому не известным Сиф и Афрейт, хранительницам острова, а потом продлили свое пребывание там на год, и на два, и на три, ланкмарские сплетники и всезнайки стали намекать, что этих Двоих-де ожидает та самая незавидная участь.
Сначала полярная экспедиция казалась такой же безумной эскападой, как и все их прочие затеи. Доходили слухи, что они собрали и обучили по отряду похожих на них самих безумцев, готовых служить своим командирам до последнего вздоха. Потом говорили, что им удалось одержать впечатляющую победу над нападавшими на остров с разных сторон морскими минголами, причем, по слухам, помогали им в этом двое нездешних богов со странными прозваниями – Один и Локи. Поговаривали также, что Двое затеяли какую-то нечистую игру с пятью золотыми Символами Разума, величайшей святыней населяющих замороженный остров рыбаков-атеистов, и вообще по-разному дурачили местных несловоохотливых и неотесанных тугодумов.
Но время шло, а они все не уезжали с промерзшего острова, и постепенно в Ланкмар стали просачиваться слухи, сеявшие сомнения даже в сердцах наиболее пламенных почитателей. Так, говорили, будто своей победой над минголами они обязаны заурядному психологическому трюку – тактике обманутого ожидания, в более привычном мире именуемой тактикой Фабиана. Но даже так они не взяли бы верх, не смени ветер направление, не пробудись вдруг от векового сна вулканы Адский пламень и Черный огонь и не затяни пользующийся дурной славой Большой Мальстрём два передовых корабля вражеской эскадры в свою чудовищную воронку. Однако всего этого, вместе взятого, хватило, чтобы отбить у остальных охоту продолжать нападение.
Говорили также, что Мышелов и Фафхрд не только не надували северян и не обводили их вокруг пальца, но даже свели с ними дружбу и переняли их непритязательные вкусы и привычки. Более того, они и своих приспешников заставили сделать то же самое: превратили отъявленных грабителей и убийц в законопослушных моряков, рыбаков, механиков и даже плотников, которые своими руками выстроили для себя и своих предводителей казарму, где можно было жить круглый год.
Что до происшествия с золотыми символами, то и там никакого мошенничества не было: сначала Фафхрд спас их от вороватого морского демона, явившегося прямо из затонувшей Симоргии, а потом Мышелов, ходивший в Но-Омбрульск за лесом и зерном для голодного и холодного острова, одолел этого самого демона на обратном пути.
Более того, поговаривают, будто он (Мышелов) даже спас хрупкие скорлупки островитян, гордо именуемые ими флотом, от верной гибели в пучине Большого Мальстрёма. Этот хитрец набил пятый символ, Куб Честных Сделок, золой и зашвырнул его прямо в середину водоворота, в котором перед тем погибли два передовых корабля минголов. Зола – элемент, содержащий в себе частицу существа таинственного чужеземного бога Локи, повелителя огня, – навсегда усмирила гигантский водяной вихрь.
Так он и лежит, наполовину зарывшись в песок, на глубине семнадцать саженей, в самом основании чудовищной воронки, обрастая легендами и воспламеняя воображение многочисленных охотников за морскими кладами, а запертый в золотой темнице бог не дает Мальстрёму вновь пуститься в дьявольскую пляску.
И в довершение всего, вместо того чтобы использовать и бросить Сиф и Афрейт, как они уже неоднократно поступали со своими прежними любовницами и хозяйками, ставшие до тошноты примерными плуты ухаживали за двумя суфражистками, явно делая ставку на длительные и взаимовыгодные отношения.
Именно эта вторая волна настораживающих – нет, прямо-таки возмутительных слухов заставила многих поверить в невероятную новость, пришедшую еще раньше: будто в почти бескровном сражении с минголами Фафхрд умудрился потерять левую руку, которую заменил ему кожаный протез с приспособлениями для пользования вилкой, ножом, луком – целым арсеналом орудий.
