Голубая луна (СИ) - Мах Макс
Дрались бешено, резались насмерть, но женщины явно уступали в силе и выучке, не говоря уже о снаряжении. Так что Берх и Нурен подоспели вовремя. А еще через пару минут прискакал на неоседланном коне Юэль, и степняков быстро перебили. Но за победу пришлось заплатить дорогую цену. Нурен был убит, а Герда ранена копьем в бедро. Пока шел бой, она держалась в седле, но, по-видимому, потеряла много крови, потому что, едва последний из налетчиков был убит, силы оставили ее, и она сползла с коня на землю. Ну хорошо хоть не упала, могла ведь разбиться насмерть или что-нибудь сломать. Был в ее жизни прецедент, и не так, чтобы давно.
Тильда перевязала ее на месте, а потом, уже на постоялом дворе, вычистила рану, залила ее имевшимся в запасах Герды "драконьим огнем" - зельем, предотвращавшим загнивание ран, зашила шелковой нитью и перевязала нормальным бинтом. После этого ее напоили горячим вином с медом и специями и уложили спать. Спала она, впрочем, плохо. Без обезболивающего - а его у Герды осталось всего чуть - на долго не заснешь. Поэтому и оставаться на месте, - а таково было предложение Юэля, - было незачем. Во всяком случае, так решила Герда. Поэтому задержались они в Хазтаракани всего на трое суток. Надо было похоронить Нурена, сделать для Герды "переносной одр для живой девушки" - некую вариацию на вечную тему портшеза, в котором можно было не только сидеть, но и лежать, - и определиться с дальнейшими планами. Дело в том, что гибель Нурена ставила экспедицию в крайне сложное положение.
Во-первых, один лишь он в достаточной мере знал географию региона. У Герды же, как и у ее спутников, - ну, или хотя бы у некоторых из них, - представление о Сарматской равнине было самое расплывчатое. Во-вторых, после его смерти единственным человеком в отряде, который худо-бедно мог объясняться на великорусском наречии, оказалась Герда, а она о своих познаниях была не слишком высокого мнения. И, наконец, деньги. Денег в вещах новгородского шпиона не оказалось. То ли их у него и вовсе не осталось, и он собирался их где-то добыть, то ли золото Нурена кто-то успел прибрать к рукам. Впрочем, это была еще не беда. У Герды были свои деньги, которых им должно было хватить до самого Новгорода, а коли все-таки не хватит, она всегда сможет продать часть драгоценных камней или поменять на деньги одно из банковских обязательств, если, разумеется, в дороге попадется принимающий их к оплате банк, в чем лично Герда начинала сомневаться. В любом случае, командование отрядом перешло к ней, а она, учитывая свое состояние, делегировала большинство своих полномочий Юэлю, предварительно постановив, что, следуя планам Нурена, они пойдут вверх по течению Итиля так далеко, как получится, имея в виду ледостав, который мог начаться не то, чтобы со дня на день, но явно очень скоро. А уже оттуда двинутся в Новгород по суше. Местные утверждали, что, когда реки покроются льдом, они превратятся в отличные дороги. Герду это утешало, но она опасалась того, что, не зная карты, они могут заехать куда-нибудь не туда. Впрочем, задержка в этом смысле пошла экспедиции на пользу. Во-первых, через женщин, которых спасли от полона Герда и Тильда, удалось выйти на единственного в городе торговца книгами и гравюрами, и купить у него две неплохих карты Сарматской равнины. Во-вторых, уже этот негоциант привел к Герде "заплутавшегося в путях" свевского землепроходца Томаса Олена - высокообразованного ученого, который отлично говорил на латыни и многих других языках, и в его планы как раз входило добраться до Новгорода Великого, да только у него не было на то денег. Олен хорошо знал местные говора, ориентировался в порядках, но главное - знал географию этих мест и взялся "за еду и проезд" стать для Герды и ее отряда и толмачом, и проводником, и вообще "Вергилием на любой жизненный случай".
И наконец, задержка в городе позволила Герде и остальным привести в порядок свою одежду. А для Герды местные мастерицы и их мужья и отцы отмыли, отремонтировали и подогнали под рост и комплекцию трофейную амуницию ногайского воина: сапоги, наручи, поножи и кольчугу, а также стальной шлем с войлочной шапочкой-подшлемником и шапку малахай. Кроме того, она обзавелась двумя булатными кинжалами и трофейной саблей, самой короткой и по случаю, самой красивой из захваченных у ногайцев. Здесь такие называли клычами.
В конце концов, все устроилось, и они отплыли. Кают на струге не было, но спускаться в трюм - даже при том, что на дворе стояла поздняя осень, - Герда отказалась. Поэтому им с Тильдой устроили под навесом вблизи мачты нечто вроде маленькой кибитки из воловьих шкур, в которой помещались только они вдвоем и их дорожные мешки. Остальной груз - вьюки и переметные сумы, седла и сбруя, - был сложен под палубой. Лошадей везли на втором струге под охраной двоих наемников. Шли на веслах и под парусом, когда дул попутный ветер, но путешествие все равно затянулось, так что Герда вволю налюбовалась панорамами итильских берегов. Спрятавшимися за тыном деревянными городками, небогатыми селами, одинокими церквушками на обрывистых берегах и облетевшими на зиму пойменными дубовыми лесами. Весной или ранней осенью наверняка здесь было очень красиво. Но сейчас, в преддверии ледостава, огромная река - а Итиль оказался просторен, как море, - дышала знобкой стылостью. Берега казались темными и негостеприимными, а над речным простором дули холодные ветра.
Границу Гардарики пересекли в районе Нижнего Новгорода в первых числах декабря, но дальше плыть уже было невозможно, потому что река встала. С трудом добрались до самого города и, заселившись на постоялый двор, стали ждать, когда реки покроются крепким льдом и ляжет прочный снежный наст. Герда к этому времени уже не только ходила, - хоть и прихрамывая, - но и могла садиться в седло, хотя длинный переход вряд ли выдержала бы. Поэтому, учитывая расстояние, которое им предстояло пройти, - а они собирались идти через Владимир на Москву и уже оттуда через Тверь в Новгород Великий, - решено было нанять две конные упряжки с санями, одну для Герды, Тильды и Нолена и вторую - для поклажи. Денег к этому времени оставалось мало, - а банк, как и следовало ожидать, так и не объявился, - так что пришлось продать кое-что из драгоценностей, но в этих краях за камни хотя бы дали хорошую цену.
Глава 3. Принцесса
1.
До Новгорода добрались только в середине января. Герда к этому времени, как минимум, по нескольку часов в день проводила в седле и даже тренировалась в сабельном бое, но, правду сказать, бедро все еще окончательно не зажило. Болело - иногда больше, иногда меньше, - и сильно ограничивало Герду в движении. Все-таки без магии дела шли куда хуже, чем с колдовством, а выздоровление приближалось куда медленнее, чем ей этого хотелось. Но, увы, исчезнув после посещения древнего храма, Дар к Герде так и не вернулся. Не приходила к ней больше и Другая Она, не говоря уже о Неистовой. Это было обидно, но Герда уже, кажется, научилась воспринимать жизнь такой, какая она есть, а не такой, как хочется. И, возможно, поэтому, чем ближе они подъезжали к Новгороду, тем хуже становилось у нее на душе. Принцесса или нет, она осталась в одиночестве посередине огромного мира. Без подданных, без друзей, без поддержки. Какой простой ни была бы ее жизнь в Ароне, там она была сама себе хозяйка, и жила, положа руку на сердце, просто великолепно. Не то теперь. После невероятно сложного, опасного и долгого, как целая жизнь, путешествия, она ехала в Новгород к мужчине, который то ли действительно ее любит и ждет, то ли давно уже изменил свое к ней отношение и свои планы относительно нее. Они ведь и знакомы были всего ничего и знали друг о друге совсем недостаточно. Хочет ли он по-прежнему на ней жениться? И захочет ли, узнав все подробности? Она ведь теперь опасный гость. Жернов на шее, никак не меньше. Да и она сама. Что она знает о князе Полоцком? А что если он совсем не такой, как ей тогда показалось? Сможет ли она с ним жить? Захочет ли? Ведь, если замуж, то, верно, и в постель, а там, кто его знает, понравится ей это или нет?
