Роберт Говард - Конан "Классическая сага"

Внутри кристалла появилась зеленая фигурка с головой слона и великолепными крыльями за плечами. Яра убегал от нее, сломя голову, а мститель мчался за ним по пятам. Вдруг огромный алмаз лопнул как мыльный пузырь и разлетелся на тысячи разноцветных искр. Крышка стола из черного дерева опустела так же, как мраморное ложе, на котором покоилось когда-то тело удивительного существа родом из космоса, по имени Ягг-коша, или Яггах.

Киммериец выбежал из комнаты и кубарем скатился вниз по лестнице. Потрясенному до глубины души варвару и в голову не пришло, что следовало бы бежать тем же путем, что он проник в башню. Крутая лестница привела его в просторное помещение в цоколе Башни. На мгновение он остановился. Это была караульная. Пламя факелов отражалось в полированных кирасах гвардейцев, поблескивали инкрустированные рукояти мечей. Часть стражников сидела за столом, склонив на грудь головы в гребнистых шлемах, другие неподвижно лежали на полу из ляпис-лазури среди беспорядочно разбросанных кружек и опрокинутых бурдюков с вином. Он знал, что все они мертвы. Яггах обещал, и сдержал свое слово — стража уснула навеки, когда на нее пала тень огромных зеленых крыльев. Конан недолго размышлял над тем, какие чары помогли ему выбраться из Башни, — за серебристой дверью, открытой настежь, уже занимался рассвет.

Киммериец углубился в гущу сада, а когда утренний ветерок донес до его ноздрей бодрящий запах сырой земли, встряхнулся, как бы отметая остатки кошмарного сна и зашагал быстрее. Что же это было? Была ли Башня действительно заколдована, или все это ему только приснилось? Оглянувшись в очередной раз, он увидел, что стройное здание, четко обрисовавшееся на фоне предрассветного пурпурного неба клонится к земле, а его усыпанная драгоценными камнями верхушка расплывается в лучах восходящего над горизонтом солнца. Послышался оглушительный треск, и Башня Слона рассыпалась в прах.

№5

Роберт Говард,

Лайон Спрэг де Камп.

«В зале мертвецов»

Вдоволь насытившись Городом Воров, Конан путешествовал на запад в столицу Заморы, Злой Шадизар. Там, он надеялся, заработки будут побогаче. Некоторое время, действительно, он был более удачлив в воровстве, чем он был в Аренжуне, хотя женщины Шадизара быстро освободили его от добытых средств, но взамен научили его искусству любви. Слухи о сокровищах привели его почти к самым развалинам древней Ларши, как раз впереди отряда солдат, посланных арестовать его.

Ущелье было темным, хотя садящееся солнце оставило полосу оранжевого, желтого и зеленого вдоль западного горизонта. Перед этими цветными полосами острый глаз мог еще различить черные силуэты храмов и шпилей Злого Шадизара, — столицы Заморы, города черноволосых женщин и башен паучьих мистерий.

По мере того как таяли сумерки, над головой появились первые звезды. Как бы отвечая на их сигнал, замигал свет в отдаленных храмах и остроконечных верхушках домов. Пока свет звезд был еще скудным и бледным, свет в окнах Шадизара был оттенка знойного янтаря с намеком на дела, вызывающие отвращение.

Ущелье было тихим, так что можно было услышать стрекот ночных насекомых. Вскоре, однако, тишина была потревожена звуками движущихся людей. В ущелье входил отряд заморийских солдат: пять человек в широких стальных шлемах и коротких кожаных куртках, усыпанных бронзовыми пуговицами. Впереди шел офицер в полированной бронзовой кирасе и шлеме, украшенном гребешком конских волос. Их ноги в бронзовых наголенниках рассекали высокую буйную траву, которая покрывала дно ущелья. Упряжь скрипела, оружие позвякивало. Трое из них несли луки, остальные двое — пики, короткие мечи висели на боку и щиты висели за спинами. Офицер был вооружен длинным мечом и кинжалом.

Один из солдат пробормотал:

— Если мы этого Конана поймаем живьем, что мы с ним будем делать?

— Отошлем его к Йезуду, скормить паучьему богу, это я тебе гарантирую, — сказал другой. — Вопрос в другом: останемся ли мы в живых, чтобы получить ту награду, которую нам обещали?

— Я его не боюсь, а ты что, боишься? — сказал третий.

— Я? — фыркнул второй говоривший. — Я не боюсь ничего, включая саму смерть. Вопрос в том, чью смерть? Этот вор не цивилизованный человек, а дикий варвар с силой десятерых. И я пошел к судье…

— Утешительно знать, что твои наследники получат награду, — сказал еще один. — Я желал бы подумать об этом.

— О, — сказал первый говоривший, — они найдут массу причин обмануть нас с нашей наградой, даже если мы поймаем этого негодяя.

— Сам префект обещал, — сказал еще один. — Богатые купцы и дворяне, которых грабил Конан, организовали фонд. Я видел эти деньги: мешок с золотом был настолько тяжел, что человек едва мог его поднять. После того, как все это было обнародовано, они просто не осмелились взять свои слова обратно.

— Я все-таки надеюсь, что мы его не поймаем, — сказал второй говоривший. — Возможно, мы заплатим за это нашими головами, — говоривший повысил голос. — Капитан Нестор! А что там насчет наших голов…

— Попридержите языки, вы все! — огрызнулся офицер. — Вас слышно даже в Аренжуне. Если Конан находится за милю от нас, он уже предупрежден о нашем приближении. Прекратите болтовню и попытайтесь двигаться без лязга.

Офицер был широкоплечим мужчиной среднего роста и крепкого телосложения. При дневном свете можно было увидеть, что у него серые глаза и волосы тронутые сединой. Он был родом из Гундера, самой северной провинции Аквилонии, которая располагалась на пятнадцать сотен миль западнее. Его задание — доставить Конана живым или мертвым волновало его. Префект предупредил его, что в случае неудачи его ждет строгое наказание, возможно, это может стоить ему головы. Сам король распорядился о том, что преступник должен быть пойман, а у короля Заморы был короткий разговор с теми, кто не выполнял его поручения. Дозорный обнаружил Конана, появившегося возле ущелья еще днем, и командир Нестора поспешно отправил его с теми солдатами, которых смог найти в бараках.

У Нестора не было никакого доверия к тем солдатам, которые ехали позади него. Он считал их хвастунами, которые могут побежать, завидев опасность и оставив его одного лицом к лицу с варваром. И хотя гундерец был храбрым человеком, он не обманывался, оценивая свои шансы, встреть он свирепого молодого гиганта-дикаря. Его броня была бы ему слабой защитой.

По мере того, как жар западной стороны неба спадал, стены ущелья становились уже, круче и все больше нависали над отрядом. За спиной Нестора снова послышалось бормотание:

— Мне это совсем не нравится. Ущелье ведет нас к руинам Проклятой Ларши, где в засадах прячутся привидения древности, пожирающие проходящих мимо. А городе, говорят, есть Зал Мертвецов…

— Заткнитесь! — прорычал Нестор, поворачивая голову. — Если…

В это мгновение офицер споткнулся о спрятанный шнур, натянутый поперек дороги и спрятанный в траве. Раздался треск от столба, выскочившего из своего гнезда, и шнур обвис.

С ужасным грохотом с левого склона вниз обрушилась груда скал и грязи. Как только Нестор вскочил на ноги, камень, величиной с человеческую голову, ударил его по кирасе и опять свалил на землю. Другой стукнул по шлему, а камни помельче градом сыпались и жалили его руки и ноги. За ним слышался многократно повторенные крики и стук камней о металл. Затем наступила тишина.

Нестор, пошатываясь, поднялся на ноги, кашляя, выплюнул пыль из легких и повернулся узнать, что же случилось. В нескольких шагах за ним упавшая скала перегородила ущелье от стены до стены. Приблизившись, он заметил под камнями человеческую руку. Он крикнул, но ответа не было. Он дотронулся до руки, торчащей из-под камней, но она была безжизненна. Каток, запущенный оборванным шнуром, раздавил всех его гвардейцев.

Нестор ощупал себя, чтобы узнать, насколько поврежден он сам. Оказалось, что кости все целы, хотя его кираса была во вмятинах, а на теле было несколько синяков. Горя от гнева, он нашел свой шлем и продолжил путь один. Неудачи в поимке вора уже было достаточно, но если он еще признается в том, что он потерял весь свой отряд, его ждет, он предвидел это, медленная и мучительная смерть. Единственным его шансом было — добыть Конана, или, по крайней мере, его голову.

С мечом в руке Нестор хромал по бесконечным извилинам ущелья. Свет на небе, прямо над ним, исходил от поднимающейся ущербной луны. Он напрягал глаза, ожидая нападения варвара из каждого изгиба лощины.

Ущелье становилось менее глубоким, а его стены — менее крутыми. Справа и слева в стены ущелья врезались овраги, а дно было неровным и было усеяно обломками скал, что заставляло Нестора карабкаться по камням. Наконец ущелье и вовсе сошло на нет. Взобравшись на небольшой откос, гундерец оказался на краю приподнятого плато, окруженного дальними горами. На расстоянии полета стрелы впереди, белые в лунном свете, поднимались стены Ларши. Массивные ворота были как раз перед ним. Время выщербило стены, а за ними были видны наполовину разрушенные крыши и башни.