Андрей Силенгинский - Крепость Тельцов
Началось!
Позабыв и о дозорном, и об опасности обнаружить засаду, Сардар снова устремился к верхушке. Он так торопился, что ступив между ветвей, едва не сверзился на землю. Лишь каким-то чудом уцепившись за сук, сумел остановить падение, и еще долго извивался, пытаясь освободить запутавшуюся в ветвях одежду.
Когда, освободившись наконец, взобрался наверх и бросил взгляд на боевые построения водолеев, от их былого порядка не оставалось и следа. Строй сломался, фаланги смешались, сбились, потеряли очертанья. Масса людей колыхалась от фланга до фланга, подобная гигантскому студню. Казалось, чья-то злая сила всего за несколько минут превратила отборных бойцов в стадо баранов.
Меж тем громада вражеского войска пришла в движение и неотвратимо надвигалась на позиции водолеев. Было в этом что-то невыразимо жуткое, безысходное, фатальное, что-то такое, от чего хотелось вопя от ужаса броситься на утек.
Сардар затаил дыхание. Разведчик на соседнем дереве, минуту назад пытавшийся прогнать парня, похоже давно уже забыл про него, и, вытянувшись в струнку, смотрел туда же, на поле, где сходились армии.
Расстояние до врага стремительно сокращалось, но войско водолеев, казалось, совершенно забыло о надвигающейся опасности. Будто не солдаты вышли на бой, а праздная толпа, выбравшись на лужок, затеяла свару из-за того, в каком месте устроить пикник.
Сто шагов… Семьдесят… Пятьдесят… Сардар не слышал, как жалобно затрещала ветка, в которую он вцепился изо всех сил, не почувствовал боли в сжатых ладонях. В центре и на флангах войска водолеев вдруг заметались цветные искры: это бросились врассыпную алы конной гвардии, главная сила, которая должна была сдерживать врага…
Сорок шагов… Тридцать… Судя по движению в передних рядах противника, лучники, пращники и метатели дротиков разом выпустили снаряды во врага. Толпа водолеев тотчас поредела, будто посеченная градом, но даже это не заставило воинов образовать хоть какой-то строй.
Святая прозрачность, это что, такая военная хитрость?! Способ заманить противника? Или предательство кого-то из военачальников, коварный удар в спину, разрушающий планы водолеев?
Двадцать шагов… Десять…
— Боги!.. — прохрипел Сардар.
Черная лавина в один миг захлестнула армию водолеев, охватила с флангов. В тыл ударила вырвавшаяся слева и справа конница. Люди бросились врассыпную, нескольким группкам удалось вырваться из окружения, но их почти тотчас догнали и перебили почти всех. Кольцо замкнулось и стало неумолимо сжиматься.
Сардар застонал, испытывая почти физическую боль.
Все закончилось в течение получаса. Быстрей, чем на учениях, быстрей чем в страшном сне.
Покончив с основным войском водолеев, армия врага вдруг устремилась к роще, будто тот, кто руководил ею, точно знал о засаде. Еще несколько минут, — понял Сардар, — и они будут здесь, под этими деревьями, уничтожать оставшихся.
— Тикаем! — крикнул он дозорному и быстро, как только мог, устремился вниз. Разведчик вздрогнул от окрика. Парализованный зрелищем разгрома, он наверное так и остался бы там, на верхушке дерева, не в силах пошевелиться.
Ветка, еще ветка, еще одна… Добраться до земли, и к реке. Кого-кого, а водолея река спасет, укроет, не выдаст врагам. Вниз, вниз, вниз!
Когда до земли оставалось совсем ничего, Сардар понял, что дело совсем плохо. Роща уже полнилась звуками смерти. Звон оружия, пунктирный посвист стрел, топот бегущих, вскрики, хрипы, мольбы о пощаде. И на фоне этого, жутким аккомпанементом, от которого темнело в глазах и сводило судорогой нутро, — боевой клич нападавших: резкий, высокий, на пределе слышимости, совершенно нечеловеческий визг. Раскаленной иглой вонзаясь в мозг, он подавлял всякую волю к сопротивлению, оставляя одно единственное желание: удрать, спрятаться, сию же секунду оказаться где угодно, хоть на плахе, лишь бы подальше от этого кошмара…
Едва ноги коснулись мягкой лесной подстилки, Сардар заметался между деревьями, как вспугнутый заяц. Из панического забытья его вывели раздавшийся совсем неподалеку шум схватки. Звенели клинки, в пять или шесть глоток гомонили люди, и над всем этим взметывался могучий рык, до боли знакомый:
— А-а-а, падаль! Кишки выпущу, кривоногие! В Тень! В Тень! В Тень!
Сардар бросился на звук, и через несколько мгновений оказался на краю полянки, на которой разворачивалось кровавое действо.
Громила Бенир, окруженный четырьмя противниками, походил на матерого лесного волка, отбивающегося от псов. Вопреки своим габаритам цирковой силач кружил по пятачку с грацией виртуозного танцора. Раскачивался, нырял, увертывался от выпадов, сам наносил внезапные удары и с меча его слетали алые брызги. Алым было и его покрытое ранами тело.
Обитающие в Тени Зодиака духи уже получили от Бенира изрядную жертву: на земле распростерлись трупы двух врагов. Но несмотря на потери, оставшиеся (три жителя Земли раков и один Нерожденный) продолжали наседать. Сомкнув щиты, они пытались взять противника в «клещи». Судя по щепкам, разметанным по поляне, Бенир уже давно остался без щита, и теперь, несмотря на всю его силу и ловкость, циркачу приходилось очень туго. Еще несколько минут, и…
Обнажив меч, Сардар бросился вперед. Не будучи воином, он и не собирался вести себя как истинный воин. Перед ним были четыре чужака, четыре недочеловека, виновных уже самим фактом своего рождения не в той Земле, и не под той звездой. И эти нелюди нападали на водолея; хуже того, они подняли оружие на его, Сардара, друга!
В несколько прыжков преодолев расстояние, отделявшее его от врагов, Сардар оказался за спиной Нерожденного. Циркачом овладело странное чувство. Будто со стороны он наблюдал, как чья-то рука, так похожая на его собственную, вонзает в правый бок противника короткий бронзовый меч. Как медленно и неотвратимо красное лезвие входит в чужую плоть, а из раны навстречу этому движению вырывается багряная волна, как алые брызги окропляют, уродуют гипсовую белизну Сардарова кулака, стискивающего рукоять.
Непосвященный дернулся, охнул, и стал оседать. Удар оказался неудачным, лезвие застряло между ребрами, и через секунду Сардар оказался безоружен. Повезло еще, что в пылу битвы его заметили не сразу. Когда ближайший из раков обернулся, Сардар уже выхватывал меч из руки поверженного.
Рак сделал выпад, Сардар увернулся. Еще удар — удалось отбить. Снова удар — и лишь вовремя сделанный шаг назад сохранил голову на плечах Сардара. Выставив вперед щит, рак двинулся на противника. Еще удар, потом еще, и еще, и еще… В том, как рак нападал, чувствовалась выучка бойца. В считанные секунды Сардар из воина превратился в жалкого циркача, обязанного жизнью лишь своей кошачьей ловкости. Кружа по поляне, неловко отбивая выпады, он с отчаянной надеждой смотрел на того, кого еще так недавно тщился спасти.
