Легенды Умирающей Земли - Джек Холбрук Вэнс
Остановившись на краю утеса, Моррейон глубоко вдохнул ядовитые испарения, поднимавшиеся из океана, – так, словно местный воздух был насыщен свежими, бодрящими ароматами.
– Моя память восстанавливается все быстрее. Я помню этот ландшафт так же ясно, как если бы побывал здесь вчера. Но с тех пор кое-что изменилось, конечно. Далекий пик слева эродировал примерно до половины прежней высоты. Утес, на котором мы стоим, был как минимум на тридцать метров выше. Неужели прошло столько времени? Пока я строил пирамидки и корпел над книгами, пролетели эоны! Не говоря уже о том сроке неизвестной продолжительности, который я провел в космосе на диске, слепленном из звездной пыли и крови. Направимся в Калеше – когда-то там прозябал архивёльт Персэйн.
– Что будет, когда вы встретитесь лицом к лицу с врагами?.. – спросил Риальто. – Вы приготовили заклинания?
– Мне не нужны заклинания! – обронил Моррейон. – Смотрите! – Он указал пальцем на огромный валун; едва заметное движение пальца разнесло валун вдребезги. Моррейон сжал кулаки; послышался треск – такой, словно рвался жесткий пергамент: из кулаков волшебника пытались вырваться яростные разряды. Моррейон стал спускаться к террасам Калеше; группа чародеев последовала за ним.
Туземцы, кальши, видели, как спускался странствующий дворец; многие из них уже поднимались на утес, чтобы взглянуть на такое чудо. Так же как архивёльтов, их покрывала бледно-голубая чешуя. Особи мужского пола перевязывали черные плюмажи шнурами из осмия; перистые зеленые плюмажи их подруг, однако, свободно покачивались при ходьбе. Все они, гибкие как ящерицы, были более чем двухметрового роста.
Моррейон остановился:
– Персэйн, выйди вперед!
Один из самцов отозвался:
– В Калеше нет Персэйна.
– Как так? Архивёльта Персэйна нет?
– Мы такого не знаем. Местный архивёльт – Эворикс, но он сбежал, как только увидел ваш летучий дворец.
– Кто из вас хранитель городских архивов?
Другой кальш сделал шаг вперед:
– Я выполняю эту функцию.
– Ты знаком с архивёльтом Персэйном?
– Я о нем слышал. Персэйна проглотила гарпия в конце двадцать первого эона.
Моррейон огорченно застонал:
– Неужели он от меня ускользнул? Как насчет Ксексамедеса?
– Ксексамедес покинул Музорг – никто не знает, где он.
– Джорин?
– Джорин жив, но обычно не показывается за стенами замка, вырезанного из розовой жемчужины, что на другом берегу океана.
– Ага! Как насчет Оспро?
– Оспро умер.
Моррейон снова недовольно крякнул.
– Вексель?
– Мертв.
Моррейон опять застонал. Одно за другим он называл имена своих врагов. Из них выжили только четверо.
Когда Моррейон, наконец, отвернулся от кальшей, у него было осунувшееся, тревожное лицо. Земных чародеев он словно не замечал; все его пунцовые и синие звездоцветы потускнели.
– Всего лишь четверо! – бормотал он. – Всего лишь четверо позна́ют неистовство моего гнева! Этого недостаточно, недостаточно! Равновесие должно быть восстановлено! – Моррейон протянул руку к океану: – Туда! К за́мку Джорина!
Дворец Вермулиана плыл по воздуху над Ртутным океаном, между огромным красным шаром Керкаджу́ и ее огромным красным отражением. Впереди появились утесы из крапчатого кварца с включениями киновари; на высокой скале, нависшей над океаном, высился замок в форме гигантской розовой жемчужины.
Странствующий дворец опустился на ровную площадку; Моррейон спрыгнул со ступеней и сразу направился к замку. Круглая дверь из цельного осмия открылась внутрь; из нее вышел трехметровый архивёльт с метровым пучком дрожащих черных перьев над головой.
Моррейон приказал:
– Позови Джорина. У меня к нему дело.
– Джорин внутри! У нас было предчувствие! Ты – земной примат Моррейон, из далекого прошлого. Предупреждаю: мы приготовились тебя встретить.
– Джорин! – закричал Моррейон. – Выходи!
– Джорин не выйдет! – заявил архивёльт. – Не выйдут также Арвианид, Исхикс, Геркламон и другие музоргские архивёльты, прибывшие, чтобы совместно от тебя защищаться. Если ты жаждешь мести, отомсти настоящим виновникам твоих несчастий – не раздражай нас своими капризными жалобами. – Архивёльт вернулся внутрь; дверь из осмия захлопнулась.
Моррейон стоял неподвижно, как статуя. Маг Мьюн подошел к нему и сказал:
– Я их оттуда выкурю «Синим экстрактором» Уларта.
Он провозгласил заклинание в сторону замка, но оно не возымело никакого эффекта. Риальто попробовал «Заклинание почкования мозгов», но его магия была поглощена; вслед за ним Гильгад испустил разряд «молниеносного разгрома», но он разбился о блестящую розовую поверхность гигантской жемчужины.
– Бесполезно! – заключил Ильдефонс. – Их звездоцветы поглощают магию.
Архивёльты решили открыть ответный огонь. Из трех открывшихся амбразур одновременно вылетели три заклятия, перехваченные звездоцветами Моррейона, на мгновение вспыхнувшими ярким пламенем.
Моррейон сделал три шага вперед и указал пальцем на за́мок. Поток энергии ударил в дверь из осмия. Она затрещала от жара и задрожала, но выдержала.
Моррейон указал на казавшуюся хрупкой поверхность розового перламутра; поток энергии обогнул ее и был растрачен впустую.
Моррейон указал на каменные опоры за́мка. Они разлетелись в куски. За́мок дрогнул, перевалился набок и покатился вниз по уступчатому склону скалы. Покрываясь трещинами и разламываясь, огромная жемчужина перескакивала с уступа на уступ и плюхнулась в Ртутный океан, где ее подхватило течение, – за́мок плыл в открытое море, как разбитая скорлупа. Из трещин в перламутровой поверхности выбирались наружу и карабкались наверх архивёльты. Наконец их собралось слишком много на вершине плывущей сферы, и она перевернулась, сбросив архивёльтов в мелкое ртутное море, доходившее им до бедер. Одни пытались пройти по дну и выскочить на берег, другие плыли на спине, загребая ртуть руками. Порыв ветра подхватил треснувшую розовую скорлупу – она покатилась по серебристой поверхности ртути, разбрасывая оставшихся в ней архивёльтов, как крутящееся колесо разбрасывает капли воды. С прибрежных скал вспорхнула стая музоргских гарпий – подхватывая ближайших архивёльтов, они тут же заглатывали их целиком. Другие архивёльты позволили течению отнести их в открытый океан и постепенно пропали в серебристых далях.
Моррейон медленно повернулся к земным чародеям. Лицо его посерело.
– Фиаско, – бормотал он. – Все это ни к чему.
Тяжелыми шагами он возвращался к летучему дворцу, но, не дойдя до мраморных ступеней, неожиданно остановился.
– Настоящие виновники? Что он имел в виду?
– Попытка ввести в заблуждение, больше ничего, – отозвался Ильдефонс. – Давайте пройдем в павильон и освежимся прохладным вином. Возмездие свершилось. И теперь… – Его голос замер – Моррейон уже поднимался по ступеням. Один из ярких синих звездоцветов поблек. Моррейон резко выпрямился, словно от острой боли в спине. Развернувшись на месте, он переводил взгляд с одного чародея на другого.
– Я вспомнил одно лицо – лицо лысого человека с черными бакенбардами. Это был дородный субъект… Как его звали?
– Все это в далеком прошлом, – сказал дьяволист
