Князь Благовещенский: Князь Благовещенский. Наместник. Пророк - Виталий Сергеевич Останин
Если я спущу это сейчас, будущего у меня нет. Да, меня спасут. Рано или поздно. И посадят на цепь уже в Благовещенске. Оженят на пермской княжне и навсегда оставят под колпаком. Не будет никакой самостоятельности: ни в плену у доминиканцев, ни под крылышком у Пояркова. Будет разная степень неволи. Дядька так и считает: пророк – слишком ценный инструмент.
Вот тут мой гнев и принял форму холодной и расчетливой злости. Я понял, что выбраться должен сам. Как – не знаю, но придумаю. Я, как выразился князь, парень с амбициями и мозгами! Справлюсь! Пусть я многого не понимаю, но у меня есть то, чем в этом мире могут похвастать лишь пять человек – пророческий дар.
Пришло окончательное понимание: персонаж я ключевой. Не пуп земли, и мир вокруг меня не вертится, но что-то очень близко к этому. Слишком много людей с самыми разными интересами учитывают меня как значительную переменную в своих планах. Одних интересует моя долгая жизнь, других – скорая смерть, а третьих – сотрудничество, если так можно назвать выкручивание рук, похищение и шантаж. В любом случае из тех, кто здесь правит бал, равнодушными я почти никого не оставляю. Все чего-то от меня хотят.
Вот от этого и будем плясать.
Бросив быстрый взгляд на окно-бойницу, я отметил, что на улице стало значительно светлее. И еще понял, что дар в груди снова не откликается, а значит, фаза глубокого сна у моего надзирателя закончилась. Догадку подтвердил и его прекратившийся храп. Скоро он проснется окончательно и пойдет проверять, как делал это каждое утро, не выкопал ли я за ночь лаз за пределы кельи.
Так какой план, Антошин? Пункт первый – добыть часы. Нужно каким-то образом определить границы выключения глушилки видящего. Пункт второй – выяснить, где именно находится монастырь. Черт его знает, что мне это даст, но чувствую, что обладание этим знанием важно. Ну и пункт три – усыпить бдительность доминиканцев. Без хотя бы относительной свободы на побег можно не рассчитывать. Все? Вроде бы… Пока хватит. Стоп! Пункт четыре – избавиться от этого довольного и злого лица! А то еще что-то заподозрит моя дуэнья. Не должен заключенный радоваться без причины.
Когда тюремщик открыл дверь моей камеры, я, мокрый и тяжело дышащий, заканчивал с отжиманиями.
– Доброе утро, Альдо! – приветствовал я его, закончив утреннюю зарядку и усевшись, скрестив ноги, на пол. – Может, уже начнете стучать в дверь?
Видящий обозначил на лице неискреннюю улыбку и трижды стукнул костяшками по доскам. Оперативник магистра тоже злился. Видимо, его начала тяготить необходимость быть нянькой у пленника. Первые дни он был более любезен.
С другой стороны, я же постоянно его подкалывал. Просто так, чтобы он не расслаблялся, да и понимать границы того, что мне тут дозволено, очень хотелось.
– Ну, вот видите, это совсем не сложно. Только завтра сделайте это до того, как откроете дверь, хорошо?
На это ищейка никак не отреагировал. Просканировал тяжелым и немного сонным взглядом мою камеру и, не обнаружив следов подкопа и подпилов на решетках, собрался уходить. Не тут-то было!
– И знаете что, Альдо, – обратился я к его спине. – Мне нужно поговорить с отцом Домиником. И чем скорее, тем лучше.
Обычно я на встречи с магистром не напрашиваюсь, так что ответом мне стали удивленные глаза видящего. Ну, ребята, вы же хотели сотрудничества? Их есть у меня!
Глава 2. Сущность войны
Встречу с отцом Домиником мне устроили довольно скоро. Относительно, конечно. Вероятно, ждали, что я сломаюсь и пойду на их условия, которые, кстати, мне до сих пор озвучены не были. Вообще, странные они, доминиканцы эти! Сперли пророка, поведали ему, что надо спасать мир, а что именно делать нужно и на какой основе, упомянуть забыли.
Утрирую. Скорее, они сознательно создавали такую атмосферу вокруг моей персоны, одновременно почтительную (мол, целый пророк у нас гостит), но полную тайн и недомолвок. Ждали, когда я расклеюсь и упаду им в руки перезрелым плодом? Черт его знает. Если бы не вернувшийся ночью дар и регулярные визиты двойника, может, так бы и случилось.
Однако при существующих раскладах успеха они не добились. Только разозлили меня и заставили усиленно искать пути спасения. Ну и еще делить всю поступающую от них информацию на четыре. По меньшей мере. Не верил я храмовникам! И желания выступать приглашенной звездой в их постановке у меня не было!
А вот встреча с падре была необходима. Требовалось убедить лидера регрессоров в том, что я очень серьезно воспринял его слова. И основательно раздумываю: как бы мне так поучаствовать в спасении магии, но при этом не прослыть предателем и голову не потерять? В общем, я собирался врать этим ребятам – они же мне врут! Да и потом, не в этом ли заключалась моя прежняя работа?
– Доброе утро, Игорь! – Добрый дедушка Доминик появился в дверях моей кельи примерно через полчаса после вызова. И тут же повинился за опоздание (ну как на такого сердиться?): – Простите, что заставил вас ждать, но в этой обители слишком многое требует моего личного участия.
Я ответил ему наклоном головы и выдал совсем не то, что он ожидал услышать. Если собираешься доминировать в разговоре, лучше самому задать тему и тон.
– Это не лучшим образом характеризует вас как руководителя.
Тон выбрал прохладный и салонный. Мол, не то чтобы меня ваша работа сильно волнует, но раз уж вы сами затеяли этот разговор… С удовольствием отметил, как потрескался и осыпался слой карамели с глаз священника.
– Вы хотели обсудить мой профессионализм?
Не продемонстрировал обиду, все-таки магистр ордена – фигура! Но дал понять, что слова и тон пленника ему неприятны.
Я сделал вид, не слишком напрягаясь, кстати, что мне до его эмоций дела нет. И вообще, это, как говорили полицейские в моем мире, был расслабляющий в голень. Сам удар будет сейчас.
– В том числе, падре. Я хотел обсудить условия сотрудничества, которое вы мне предложили. Сроки, гарантии и свою выгоду, разумеется. Сейчас, услышав о вашей занятости, я уже не уверен, что разговор следует вести с вами. Мне всегда казалось, что рутина и текучка – это то, что руководство оставляет заместителям.
Не болевой прием, прямо скажем, но хороший такой боковой в печень. Точнее, в самолюбие. Кому же из начальства понравится, когда ты его в звании понижаешь? Мое прежнее руководство такого бы точно не стерпело. В этой Параллели люди были из того же теста.
Глазки магистра нехорошо сузились, в этот момент он совершенно перестал походить на божий одуванчик. Хладнокровная и хитрая змея – вот кого он напомнил этим своим
