Сыны Тьмы - Гурав Моханти
Поскольку от Третьей Сестры дорога шла вниз, Кришна не мог видеть дальше ближайших лагерей, но он мог поклясться, что среди них не было длинных рядов красных палаток, которые он видел до этого во время бесчисленных осад Магадха. Здесь, конечно, было несколько павильонов, да, но ничто не указывало, что греки решили остаться тут надолго. От кухонных очагов не поднимался дым. Не было вырыто ни одного рва, чтобы помешать снабжению и подкреплениям, какими бы скудными они ни были, добраться до осажденного города. Каляван не собирается долго нас осаждать, с ужасом осознал Кришна.
От передних рядов греков отделилось два десятка всадников, ровной рысью направившихся к городу. Над их головами развевался длинный стяг – оливковый венок на красном шелке, окруженный греческими письменами, вышитыми золотой нитью. Под ним виднелся зловеще крошечный белый флаг для переговоров. Калявана с его светлыми, как солома, волосами можно было безошибочно узнать среди греков. Одетый в кожаную куртку и свободные брюки военачальник с кнутом в руке восседал на боевом коне. К одному плечу был приколот алый палудамент, украшенный огромным топазом, ограненным в форме квадрата.
– Кришна, друг мой, – весело сказал Каляван со своим традиционным греческим акцентом.
– Архонт, – вежливо ответил Кришна. – Добро пожаловать в Матхуру. Я вижу, ты принес с собой немного тепла в это холодное время года. Я бы хотел, чтобы ты сообщил нам о своем намерении, чтобы мы могли подготовить более подходящий прием.
– Ну, ты же знаешь, что говорят о неожиданности. – Каляван как ребенок вскинул ладони. – Она должна потрясти, чтобы это сработало.
– Почему бы тебе не зайти внутрь, архонт? – Кришна заставил себя улыбнуться. – Мы могли бы поговорить как цивилизованные люди.
– Ах, скоро так и будет, Кришна. Я действительно намерен поужинать в Доме Сената до наступления темноты. Но как завоеватель, а не гость. Даже не пытайся, Кришна, – обронил он, прежде чем Кришна успел хоть что-то сказать. – Меня не интересует ничего из того, что ты можешь предложить. Бессмертие – это единственное, что меня интересует, и я буду требовать именно его, когда увижу, как мои знамена развеваются над Железным Комендантом. Но давай пока поиграем в вежливость. Я полагаю, этот гигант рядом с тобой – твой брат…
Каляван на мгновение отвлекся от своих заигрываний при виде фигуры, появившейся рядом с Балрамом:
– Прости меня, Кришна, но моей слабостью всегда были женщины в доспехах. Это может быть только госпожа Сатьябхама, Повелительница Войны? – Он поклонился ей. – Твои глаза, моя госпожа, подобны бесценному ониксу!
Кришна был настолько погружен в свои мысли, что не заметил, как подошла его третья жена, а она пожала плечами и сказала:
– Если бы ты поцеловал задницу Джарасандха хотя бы наполовину так же хорошо, он мог бы одолжить тебе несколько солдат.
– И позволить ему приписать себе победу? Нет, я с этим не согласен. – Он подмигнул Сатьябхаме. – Да, император может быть раздражен моими действиями, но, если я принесу ему голову Кришны, я думаю, это уменьшит его гнев.
– Зачем ты предложил переговоры? – невесело спросил Балрам.
Каляван прочистил горло. Один из его генералов выехал вперед и развернул свиток.
– Предлагаемые условия таковы: если Матхура будет мирно передана архонту Калявану, один из сенаторов будет возведен на трон Матхуры, как верноподданный императора при условии выплаты ежемесячной дани.
– Как великодушно. – Голос Балрама был тверд как кремень.
– Во-вторых, гражданам Республики будет разрешено жить в соответствии со своими обычаями и законами. В-третьих, узурпатор должен быть доставлен грекам закованный в цепи, чтобы его можно было доставить в Раджгрих на суд императора Джарасандха. – Мужчина свернул свиток и посмотрел наверх. – Таковы наши условия. Архонт постановил, что, если вы откажетесь, с Матхурой будут обращаться, как с любой другой завоеванной провинцией. Многие будут порабощены, многие убиты. Будут назначены греческие губернаторы, а ваше здание Сената превратится в пантеон для наших богов.
Но, прежде чем Кришна успел плюнуть в генерала, заговорил Балрам:
– Ваши условия однозначно отклоняются. У матхурцев нет привычки отдавать свое просто так, по одной лишь просьбе. Особенно мы не собираемся ничего отдавать стаду овец в юбках. Возможно, вы разрушили обманом одну из наших стен, но, если вы помните, у нас есть еще две. Ты всего лишь маленький мальчишка, играющий в мужскую игру, архонт. Предаешь своего собственного императора! Твое высокомерие хуже, чем ваши абсурдные шлемы с перьями. Вы отвратительные грязнозадые трахальщики айраватов.
Каляван нахмурился и принялся перешептываться с генералом, потеряв при переводе самые тонкие моменты обличительной речи Балрама, и, наконец поняв, о чем речь, расхохотался:
– Я надеялся, что ты это скажешь. Но что поделаешь? Герои должны притворяться мирными, прежде чем они вступят в бой. Прощайте, друзья. – Он повернулся к Сатьябхаме и подошел к ней. – А вы, моя госпожа, просто подойдите ко мне. Мы будем править вместе, вы станете моей первой женой. Вы ведь, конечно, понимаете, что у Матхуры нет шансов на победу? Мы окружили вас со всех сторон.
– Хорошо. Теперь мы можем стрелять во все стороны, – улыбнулась ему в ответ Сатьябхама и любезно добавила: – Ублюдок.
Каляван так близко шагнул к Сатьябхаме, что почти навис над ней, явно готовясь сказать что-то дерзкое. Раздался громкий удар. Греки обнажили мечи, но Каляван, улыбаясь разбитыми губами, жестом приказал им не шевелиться. Сатьябхама хрустнула костяшками пальцев, Балрам улыбнулся, а Кришна вздохнул. Каждый хочет сказать что-то дерзкое, пока его не ткнут локтем в лицо.
Шишупал
I
Железный Комендант кишел людьми, многие даже не потрудились обуться и спешили, волоча вещи, мешки и все, что могли спасти, таща за собой детей. Каждая повозка, которая могла двигаться, была доверху набита коробками, сундуками и матрасами, а также всевозможным бесполезным хламом, который, несомненно, сгорел бы первым. Попытка
