Джеффри Лорд - Осень Ричарда Блейда
— Тебе пора, милый, — небрежно помахав ручкой в сторону двери, девушка соблазнительно улыбнулась компании в углу. — Подожди меня… минут десять или двадцать…
— Только обещай, моя радость, никакой стрельбы, — еще раз напомнил Блейд. Ему очень не хотелось оставлять свою леди один на один с этой чертовой дюжиной тертых мафиози. В конце концов, ее возможности не беспредельны, угрюмо подумал он.
— Ах, я же сказала… — достав пудреницу, Эдна придирчиво уставилась в крошечное зеркальце, оттопырив мизинец поправила помаду на нижней губке, и резко щелкнула крышкой. Щелчок прозвучал словно пистолетный выстрел. — Я вас не задерживаю, полковник, — бой-леди снова величественно повела рукой.
Блейд покорно встал, вышел из заведения и направился к своему спортивному «ягуару», арендованному в местном прокатном бюро. Усевшись на место водителя, он закурил и начал рассматривать роскошную витрину «Ямайки», которая снаружи производила еще большее впечатление, чем изнутри. Зеркальное стекло девять на двенадцать футов, золотые витиеватые буквы названия, под ними — тщательно прорисованная карта Ямайки, вся в голубых виньетках океанских волн, окруженная старинными испанскими галионами. Невидимый ветер надувал паруса маленьких кораблей, над бортами клубились облачка пушечных залпов, реяли длинные вымпелы с гербами Кастилии и Арагона, сверкали шлемы королевских мушкетеров… Картина была просто умилительная.
Дзинь — бам! Зеркальное стекло раскололось, на тротуар вылетел человек и рухнул на теплый асфальт. Он не двигался — даже не дергал конечностями.
«Первый», — отсчитал про себя Блейд, и довольно усмехнулся, никакой пальбы из недр «Ямайки» не донеслось. Вероятно, Эдна справлялась холодным оружием.
Дзинь — бам! Дзинь — бам! Еще двое павших в сражении окончательно добили витрину «Ямайки». Эти тоже не шевелились, но, кажется, пока дышали. Один из них прихватил в полете роскошную штору и сейчас напоминал римского папу на смертном одре — весь в золоте и пурпуре. Источником последнего, насколько мог разглядеть Блейд, была здоровая ссадина на лбу.
«Два и три», — снова отметил странник, откинувшись на мягкие подушки «ягуара». Судя по состоянию потерпевших, Эдна до сих пор не пустила в ход свой ножик, однако битой орудовала с редким искусством.
Бух! Бух! Стекла уже не звенели, осыпавшись на тротуар прозрачным водопадом, и посему были слышны только глухие удары тел об асфальт. Колотых ран по-прежнему не наблюдалось.
«Четыре и пять», — Блейд закурил новую сигарету. Интересно, почему она вышвыривает их наружу? Можно было бы закончить все и внутри помещения… тихо, спокойно и не привлекая внимания… Внезапно он сообразил, что бесчувственные тела, вылетавшие из бара, являлись сигналом. Эдна информировала его о ходе сражения! Какая заботливая малышка! Он усмехнулся, представив, что сейчас творится в «Ямайке». Диана против банды диких гекатонхейров! И похоже, Диана побеждала.
Бух! Бух!
Шестой и седьмой… Что же теперь? Настала очередь толстого бармена, шоколадного Джека и почтенных джентльменов в углу?
Восьмым номером и в самом деле вылетел бармен, но больше бездыханных тел не появлялось. Не успел Блейд подивиться, как его возлюбленной удалось вышвырнуть вон такую тушу, как из бара выпорхнула Эдна, пытаясь на ходу сделать сразу два дела: удержать большую пляжную сумку и припудрить носик.
Она грациозно опустилась на сиденье рядом с Блейдом, и тот включил мотор.
— Смываемся, детка?
Эдна окинула взглядом поле битвы: кое-кто из поверженных начал стонать и сучить ногами. Бармен в белой куртке и брюках такого же цвета напоминал снежный сугроб, с одного бока припорошенный угольной пылью.
— Куда нам торопиться, милый? Ах, — она мечтательно подняла взгляд к звездному небу, — если бы я получала по восемьдесят тысяч за каждое такое выступление! Как были бы довольны папа и мама! И мои маленькие братики!
Насколько Блейду было известно, «маленьким братикам» Эдны уже стукнуло по двадцать, и они на пару могли своротить с рельс вагон метро. Но семья Силвербергов и в самом деле была не слишком богатой, так что кейс Джека, завоеванный в честном бою, пришелся бы им очень кстати.
Повернув ключ, странник выжал сцепление и медленно покатил по улице.
— Надеюсь, те четыре джентльмена в углу получили удовольствие за свои денежки? — поинтересовался он.
— Даже два, милый… Знаешь, когда дело подошло к концу, они что-то занервничали… и тогда я устроила им маленький стриптиз… показала ножки…
Эдна с шаловливой улыбкой приподняла подол своего воздушного одеяния: к ее тугому загорелому бедру был пристегнут ножик — десятидюймовый десантный кинжал шириной в три пальца.
— Ну и как? Ты имела успех?
— Колоссальный! Кажется, они все от восторга лишились чувств.
— А Джек?
— Джек? — она задумчиво сморщилась. — Действительно, куда же подевался наш Джек? Знаешь, милый, не помню… Может быть, он остался под бутылками.
— Под какими бутылками?
— Ах, этот толстый бармен такой неуклюжий! Влип в свои полки, ну и все спиртное посыпалось на пол… а Джек, бедняжка, как раз находился рядом… Кажется, он хотел удрать через черный ход.
— Я ему не завидую, — сказал Блейд, сворачивая к отелю.
* * *Джеку и в самом деле завидовать не стоило; когда он заявился на следующий день, его физиономию украшала дюжина полосок пластыря. Выглядел он, тем не менее, весьма бодро и на сей раз притащил уже не кейс, а кофр, который Блейд оценил тысяч на четыреста наличными. Визит был обставлен очень торжественно: позвонив от портье, мафиози испросил разрешения подняться в номер, затем туда доставили дюжину шампанского, фрукты и цветы, а за ними появился и сам Джек — с кофром.
Когда они расположились у стола и выпили по первому бокалу, мафиози доложил:
— Шеф в восторге. Он буквально потрясен! Не только мастерством леди, но и всем остальным… — его взгляд скользнул по стройным ножкам Эдны. — Шеф сказал, что здесь чувствуется настоящий британский шарм…
— За шарм надо платить, — ухмыльнулся Блейд. — А за британский — вдвойне.
Эдна одобрительно сморщила носик; в легком коротеньком халатике она выглядела просто очаровательно.
— Разве мы отказываемся платить? — Джек всплеснул руками. — Такой товар… прошу прощения у леди… стоит настоящих денег! — Он снова покосился на ножки Эдны. — Двести устроит?
Блейд мысленно взвесил кофр.
— Четыреста, — сказал он, — и ни центом меньше.
— Но… — Джек привстал.
— Торговля неуместна, мой дорогой. Я же сказал: британский шарм стоит вдвое дороже любого другого.
