Знак Единорога. Рука Оберона - Роджер Желязны
Тут разом вспомнилось то, что я не вспоминал очень и очень давно. Жаклин я помнил гораздо лучше, чем вечеринку у Фуко, но такая была, факт.
– Продолжай.
– Ну вот, – сказала Флора. – Я была там. Ты прибыл позже. И, конечно, я тебя сразу заметила. Да, когда достаточно долго живешь и часто путешествуешь, то и дело встречаешь тех, кто напоминает знакомых персон. Я так и подумала, когда улеглось первое волнение. Наверняка двойник. Ведь столько лет от тебя ни слуху ни духу. Однако у всех нас есть и свои тайны, и хорошие причины таковые иметь. Может быть, это одна из твоих тайн? Так что я устроила, чтобы нас познакомили, а потом потратила уйму времени, чтобы хоть на пару минут оторвать тебя от твоей рыжей подружки. Ты утверждал, что тебя зовут Фенневаль – Кордель Фенневаль. Я все еще сомневалась. То ли и правда твой двойник, то ли ты играешь в свои игры. Но была у меня и третья догадка: ты так долго обитал где-то в окрестной Тени, что стал отбрасывать Тень самого себя. Я бы так и уехала, мучимая сомнениями, если бы Жаклин ни с того ни с сего не проболталась мне о твоей удивительной силе. Не самая обычная тема для женской беседы, и то, как она мне об этом сообщила, доказывало, что она и впрямь впечатлена тем, что ты сотворил. Я постаралась выудить у нее побольше информации и поняла, что все это было как раз то, на что ты способен. Тем самым отпадала версия с двойником. Это или сам ты, или твоя тень. В таком случае, даже если Кордель не Корвин, он сам по себе четкий след. Доказательство, что ты жил или до сих пор живешь где-то в окрестностях этой тени, – первое реальное доказательство твоего местопребывания. Я должна была встать на этот след. Тогда я и начала следить за тобой, выясняя все, что могла, о твоем прошлом. И чем больше расспрашивала разных людей, тем более загадочным оно выглядело. Спустя несколько месяцев я по-прежнему ничего не могла решить. Слишком много темных пятен, так что все возможно. Впрочем, дело для меня прояснилось следующим летом, когда я на время заглянула в Амбер. Я упомянула Эрику об этом случае.
– Ну?
– Ну и он – в некотором роде – считал, что такое возможно.
Флора умолкла и поправила перчатки, что лежали на соседнем стуле.
– Ага… – понимающе кивнул я. – И что же он тебе сказал?
– Что это на самом деле можешь быть ты, – ответила Флора. – Он сказал, что был… несчастный случай…
– Да ну?
– На самом деле нет, – поправилась она. – Не несчастный случай. Он сказал, что вы подрались и он тебя ранил. Подумал, что ты умираешь, и не захотел, чтобы его обвинили в убийстве. Поэтому он перенес тебя в Тень и оставил там, как раз в том месте. Прошло много лет, он решил, что ты умер и между вами наконец все кончено. Моя новость его явно не порадовала. Эрик взял с меня клятву молчать и отослал обратно следить за тобой. Благо у меня было отличное оправдание для возвращения на Землю – я всем нашим успела наговорить с три короба о том, как мне там нравится.
– Ты не могла дать ему обет молчания за здорово живешь, Флора. Что он дал тебе взамен?
– Слово, что, если когда-нибудь придет к власти в Амбере, он меня не забудет.
– Несколько рискованно, – заметил я. – По большому счету у тебя оставался против него горяченький материал: информация о местонахождении главного конкурента плюс признание самого Эрика, что он именно туда его и отправил.
– Верно. Но потом все успокоилось, да и я, честно говоря, чувствовала себя его сообщницей, так что смысла раскрывать карты не было.
Я кивнул.
– С натяжкой, но допустимо, – согласился я. – А как ты думала, позволит ли мне Эрик остаться в живых, если у него появится реальный шанс занять престол?
– Это не обсуждалось. Никогда.
– Но думать об этом ты могла, правда?
– Думала, – сказала Флора. – Позже. И решила, что он не станет ничего делать. В конце концов, складывалось впечатление, что ты и впрямь потерял память. Не было причин что-то делать с тобой, пока ты безвреден.
– Итак, ты осталась следить за мной – и за тем, чтобы я оставался безвредным?
– Да.
– А что бы ты стала делать, появись признаки того, что память ко мне возвращается?
Флора посмотрела на меня и отвела взгляд.
– Сообщила бы Эрику.
– И что бы он тогда сделал?
– Не знаю.
Я негромко рассмеялся, Флора покраснела. Впервые видел, чтобы Флора краснела.
– Ладно, опустим очевидное, – сказал я. – Ну хорошо, ты осталась. Ты следила за мной. А потом? Что случилось потом?
– Ничего особенного. Ты продолжал жить своей жизнью, а я с тебя глаз не спускала.
– И все остальные знали, где ты находишься?
– Да. Я из этого секрета не делала. На самом деле все наши время от времени наведывались ко мне.
– И Рэндом тоже?
Флора брезгливо скривилась:
– И не раз.
– С чего такой вид?
– Слишком поздно притворяться, будто он мне симпатичен, – отрезала она. – Ты же знаешь, я терпеть не могу народ, с которым он якшается, – всякое отребье, лабухи джазовые. Я была вынуждена по-родственному принимать его, когда он навещал мою Тень, но Рэндом жутко действовал мне на нервы, когда заваливался в любое время дня и ночи со своими дружками, – то закатят попойку, то в карты режутся до утра. Дом потом неделями проветривать приходилось, и я всегда радовалась, когда Рэндом наконец убирался вон. Прости. Я знаю, он тебе нравится, но ты же просил начистоту.
– Понимаю, он задел твою тонкую натуру. Ну ладно. А теперь давай обратимся к тому краткому промежутку времени, когда я был твоим гостем. Рэндом весьма неожиданно присоединился к нам. За ним гналось с полдюжины жутковатых ребят, которых мы прикончили у тебя в гостиной.
– Это я помню очень даже живо.
– Помнишь, как они выглядели – те твари, с которыми мы дрались?
– Да.
– Достаточно хорошо, чтобы узнать, повстречай ты такого снова?
– Думаю, да.
– Отлично. А раньше таких видела?
– Нет.
– А потом?
– Нет.
– Не слышала, кто-нибудь рассказывал про таких?
– Не припомню. А что?
Я покачал головой:
– Не сейчас. Спрашиваю пока я, не забывай.
