Когда загорится Луна - Ольга Александровна Валентеева
Нужная квартира оказалась на втором этаже. Дёма нажал на синюю кнопку звонка, и внутри раздался мелодичный перелив, а вскоре ему открыл дверь сам хозяин квартиры. Павел Владимирович выглядел непривычно в домашней обстановке.
– А, Демьян! – Он сделал вид, что не ждал его визита. – Что случилось?
– Вы забыли документы в училище, – ответил Дёма, как и договаривались. – Меня попросили вам отвезти.
– О, спасибо! Вот дырявая голова! Проходи, я тебя чаем угощу. Сегодня на улице морозно.
Демьян вошел в большую светлую прихожую, разулся, получил от хозяина квартиры коричневые тапки.
– Вот, здесь у меня гостиная, – указал Павел Владимирович, вводя гостя в современно обставленную комнату, украшенную натюрмортами на стенах.
В кресле сидел мужчина лет сорока пяти. У великого художника было бледное вытянутое лицо, глубоко посаженные серые глаза и чуть удлиненный нос. Одет он был в клетчатую рубашку и черные брюки.
– Сеня, знакомься, – торопливо представил преподаватель, – это мой лучший ученик, Демьян Азаров. Только на первом курсе, но уже подает большие надежды. Впрочем, ты сам в этом убедишься на выставке. Его полотна диво как хороши! Демьян прекрасно чувствует цвет. Кажется, картины вот-вот оживут.
Дёма поежился от такой характеристики. В том-то и дело, что «его полотна» время от времени оживали, только вряд ли это порадует Семёна Вихрева.
– А это Семён Васильевич Вихрев, мой старый друг, – продолжал говорить Павел Владимирович. – Вот, приехал ненадолго в наш город и обязательно посетит твою выставку. Правда, Сеня?
– Непременно, – приятным низким голосом ответил тот. – Павел очень вас хвалит, молодой человек. Мне даже стало любопытно, что это за самородок такой. Впрочем, у Паши глаз наметанный. Значит, ваши полотна действительно чего-то стоят.
– Надеюсь на это, – проговорил Демьян, а его преподаватель уже наливал чай в чашки.
– Ты присаживайся, Дёма, – сказал он. – Выпей чайку, согрейся. Кстати, Демьян работает в моей мастерской. Сам понимаешь, какое в общежитии творчество?
– Нам с тобой это не мешало, – усмехнулся Вихрев.
– Так это мы! – рассмеялся его друг, а Дёма глотнул обжигающе горячий чай. Он закашлялся, а Павел Владимирович услужливо похлопал его по спине. – Не смущайся, Дёма. Мы с Сеней тоже были молодыми. Правда, я сосредоточился на преподавании и почти забросил живопись, а Сеня до сих пор пишет. И как пишет! Ты бы видел его новые работы! Правда, образы стали какие-то мистические. Почему, Сень?
– Расту как художник, – откликнулся Семён. – Расти ведь никогда не поздно. Будете в Москве, обязательно посетите мою выставку, Демьян. Говорят, мои новые полотна неплохи.
– Более чем, друг мой! Более чем! – воскликнул Павел Владимирович, а Дёма поторопился опустошить чашку.
– Спасибо за приглашение, – сказал он Вихреву. – И буду рад видеть вас на выставке. Я пойду, Павел Владимирович. Мне еще готовиться к занятиям.
– Да-да, конечно, – ответил тот. – Прикрой дверь, ладно? Я потом запру.
– Хорошо, до встречи.
– До свидания, – слаженно проговорили друзья и продолжили прерванную беседу.
А Демьян вышел из подъезда на свежий воздух и сразу почувствовал себя лучше. Видимо, переволновался. В любом случае разговаривать с Вихревым было неуютно. Не стоило сюда приходить. Пусть бы сначала увидел его картины. А так выходит, напросился на знакомство.
Погруженный в свои мысли Дёма направился в обратный путь. Он не смотрел по сторонам. Только подходя к калитке своего нового дома, художник заметил тени, следовавшие за ним. Причем людей, которые могли бы их отбрасывать, рядом не было.
– Да чтоб вы провалились! – искренне пожелал Дёма своим невидимым спутникам и вошел во двор.
В доме горел свет. Тася нашлась на кухне, она готовила ужин. Редкое событие! Обычно брат и сестра покупали что-то готовое, однако сейчас по коридору плыл запах жареной курицы.
Демьян снял куртку, затем заглянул на кухню.
– Я вернулся, – сказал он Тасе.
– Хорошо. Раздевайся, мой руки. Скоро есть будем, – ответила она, мельком взглянув на Дёму.
Есть на самом деле хотелось так, что желудок заурчал, требуя наполнить его пищей. Из комнаты Лешего доносилась музыка. Тот слушал Римского-Корсакова в невероятной роковой обработке. Звучало так, что душа откликалась на каждый аккорд. Демьян послушал немного, а затем все же отправился переодеваться в домашнее.
– Мальчики, ужинать! – громко позвала Тася.
Жареные бедрышки притягивали взгляд и заставляли глотать слюнку. Дёма сел к столу первым, затем появился и Леший. Тот казался мрачным и задумчивым.
– Все в порядке? – спросил его Демьян.
– Да, – кивнул тот. – Работы много накопилось. Вот думаю, на что соглашаться, а кому стоит отказать. Хочется все успеть, но разве возможно?
– Нет, – ответил Дёма. – Вы не забыли, что выставка на носу?
– Мы обязательно будем, – за обоих пообещала Тася. – Ты ешь, а не болтай, а то курица от тебя убежит.
Художник улыбнулся. Как быстро он стал частью этой маленькой семьи! По крайней мере, ему хотелось в это верить. А еще в то, что он не причинит вреда ни Тасе, ни ее брату, ни кому бы там ни было в этом городе. Как только выставка пройдет, надо разобраться с обрушившейся на него силой. Постараться взять ее под контроль, научиться чувствовать, когда то или иное существо оживет. К тому же стоит поискать другие источники, в которых говорится о Знаке Пепла. Они должны существовать! Правда, вряд ли о подобном напишут в библиотечных книгах, но ведь есть же закрытые интернет-сайты. Неужели никто не слышал о подобном? Этого не может быть. Значит, надо искать и что-то обязательно найдется.
А время до знакового дня пролетело как на крыльях. И вот уже утром Демьян крутился у зеркала в сером костюме и белой рубашке. Он казался бледным, даже губы побелели.
– Не хлопнись в обморок, – проговорила Таська, выглянув из комнаты и окинув друга взглядом. – А то выглядишь – краше в гроб кладут.
– Постараюсь, – неуверенно ответил Дёма.
Рубашка прилипла к спине. Ему казалось, стоит увидеть толпу людей на открытии выставки – и предсказание Таисии точно сбудется. А если вообще никто не придет? Что тогда? От этих мыслей голова шла
