Карты миров. Дети Соловорана - Елена Витальевна Пономарева
Наконец, трапеза была завершена, и незваные гости встали. Один из них сначала хотел забросать костер песком, но потом внезапно остановился. Он что-то сказал своим товарищам, и те подошли к нему. Вместе стали они двигаться в нашу сторону. Ошибки быть не могло, наши следы были обнаружены. Убежать по острым густым зарослям, которые сейчас служили укрытием, представлялось невозможным. И я видел только один выход – внезапно атаковать.
Когда преследователи зашли за линию кустарника, я, молча, кинулся на одного из них, выбив его на открытый песок. Лицо его озарилось огнем… «Рийто!» – воскликнул я что было мочи. «Ты ли это, дружище?!». «Дагон! Конечно я!» – был ответ. Я слегка толкнул его в грудь: «Слезь с меня, здоровяк, а то задавишь!».
Мой огромный рыжий заместитель Рийто, смеясь, встал на ноги. Остальные, видя, что опасность миновала, тоже подошли к нам и, улыбаясь, смотрели друг на друга. Мы не верили своим глазам. Только что враги, преследователи и мучители, теперь они были милее всего нашим сердцам.
Ужин было решено повторить, благо, что запасов у друзей оставалось еще на одну трапезу. Во время того как мы уплетали жареную рыбу, жир текший по локтям, вызывал неприятные ощущения на кровоточащих руках и восхитительные чувства в желудке. Риийто поведал нам об их поисковой кампании.
«Когда вы вошли внутрь, Каталоу стукнули чем-то тяжелым из-за спины. Он очнулся какое-то время спустя и обнаружил, что вас забрали из хижины продавцов. Тогда он вернулся на корабль, чтобы вызвать подмогу. Я, как заместитель капитана, приказал спрятать корабль за скалами к востоку от порта. Но там оказались рифы, и днище немного потрепало. Дагон, не волнуйся, к тому времени как мы вернемся, там все починят».
«Сначала мы пробовали спрашивать у местных, но у этих аборигенов ничего не допросишься. Они только убегают кто куда, как пеструшки. Один даже в море бросился. Мы хотели его выловить, но, куда там! Наверно сразу ко дну пошел, у них же вон какое тело, не как у нас. Нет. Тяжелее наверное».
Рийто, конечно, ошибался. Тело этого народа, напротив, было словно создано для плавания. Но я промолчал, а Рийто продолжал: «Потом мы сели в лодку, проплыли ночью через залив и дальше на запад, там…э, скалы были высокие, но устьев рек не было. Первая река попалась только на рассвете. Мы вошли в пологое устье, и погребли вверх по течению. Гребли-гребли. Потом к реке присоединился справа приток, мы вошли в него. На третий день практически непрерывной гребли мы и встретили вас».
Я и мои друзья слушали этот рассказ, раскрыв рты. Какова была вероятность, что они нас найдут на лодке в темноте на чужом острове, да еще и так быстро? Я видел только одно объяснение – медальон. И мне стало снова горячо на сердце от стыда, что я нарушил уговор. Но тут Рийто заметил, что с нашими руками что-то не то, и отвлек меня от мыслей своими хлопотами».
Тут Дагон прервался. Он посмотрел на детишек, глаза которых округлились и остекленели – в этот момент в их головах отважный капитан поглощал пищу на берегу. Мужчина усмехнулся. «Ну все, на сегодня хватит, уже ночь на улице. Я вас весь день развлекаю тут. Ну, чего сидите? Быстро, быстро по домам!». Как напуганная стайка воробьев, ребятишки пустились прочь из хижины.
Глава 9. Шторм
Весна отвоевывала с каждым днем все больше и больше территорий. И вот потекли ручьи, которые вскоре высохли, оставив вокруг только зеленые ростки. В воздухе пахло кострами – люди жгли мусор, ветки, оставшиеся после схода снега. Дагон теперь был занят с другими мужчинами на полях. Они вспахивали землю, вместе с тощими коровами впрягаясь в плуг; гоняли овец далеко-далеко на юг, где луга уже покрылись пышной растительностью; пели веселые песни, танцуя по ночам у огня.
Вскоре и лето сменило весну. На вязах шелестели листочки. На высоких соснах, что окружали деревню с севера, долго и заливисто пели крапивники. Они носились с куста на куст в поисках пауков и насекомых.
Самая тяжелая пора была позади, и теперь детишки после выполнения своих обязанностей, собирались неподалеку от домика Шуе. Колдунья же только посмеивалась над ними, проходя в хижину то с горшочком фильмйолка[3], то с восхитительной кровяной колбасой.
Однажды Шуе не было несколько дней. Сквозь щели в двери ребятишки видели как капитан мел пол, зажигал огонь, но внутрь их и не приглашал.
Наконец, шаманка вернулась. Мешок ее был полон ароматных трав, а в отдельном мешочке болтались побеги душистой руты. Дети сразу узнали ее резкий, не вполне приятный запах. Их часто посылали к колдунье зимой за этой травой, которую выкладывали на спину больным с грудным кашлем. Ее так же давали жевать старикам для успокоения болей в суставах и крепкого сна или вешали над входом в хижины для отпугивания злых духов.
Но больше всего детей волновало, нашла ли Шуе сладкие корешки солодки. А она их нашла, и даже позвала всех изнывающих от нетерпенья ребятишек в хижину. Там всем были розданы сладости, после чего стало ясно, что без рассказа Дагона они никуда не уйдут. Поняв это, капитан тихо рассмеялся и неторопливо продолжил свой рассказ.
«Проснулся я в своей каюте, – начал он, – было практически ничего не видно, но я сразу узнал это место. Жесткая койка, карты серого течения, которые я составлял после каждого прохода через сквозной мир. Небольшой стол с диодным освещением. Микроскоп на пыльной деревянной полке. Сейф с оружием и засохший кактус под иллюминатором. Пахло жареной рыбой. В пересохшей гортани стоял ком. На столе я нащупал миску с мокрой тряпкой. За ней стояла кружка свежей воды. Я попробовал приподняться, но руки отозвались сильной резью. В дверь постучал и зашел Рийто. В свете желтой лампы, которая приплыла с ним, здоровяк выглядел очень обрадованным.
«Ты очнулся, дружище?» – спросил он.
«Да, сколько времени прошло?» – был мой вопрос.
«Двое суток. Вы когда с Вераком поели, уснули прямо у огня, я не мог добудиться. А потом бредить начали, каких-то тварей гонять. В общем, с трудом в лодку вас посадили. Я тебя немного приложил, а то ты буянил шибко» – мой помощник смущенно улыбнулся, – «В общем, довезли вас. А тут жар у обоих поднялся. Команда сперва испугалась, думали вы заразные какие, но я-то знал,
