Элизиум - Нора Сакавич
– Сейчас не время, – напряженно говорит Бетти, потому что остальные члены спасательной бригады уже идут к нам.
От одной мысли об уходе я чувствую себя тварью: отчасти потому, что тогда спасателям покажется, будто я в чем-то виновата, а в основном потому, что я поверить не могу, что вот так легко бросаю людей, которые погибли из-за Бетти. И все же я сажусь на велосипед и на всех парах еду на Главную улицу. Я не знаю, сможет ли Бетти в самом деле так надолго загипнотизировать столько людей, чтобы обеспечить мне побег, но верю, что она знает свое дело, и не оглядываюсь. Не хочу видеть, на что теперь «Сглаз» похож снаружи. Не хочу видеть, как пожарные идут за мной, пока их не останавливает Бетти, или как Хранители безмолвно и яростно парят над мутной водой.
Врезаться в какую-нибудь машину и разбиться насмерть я, впрочем, тоже не хочу, поэтому на светофорах по пути в Элизиум торможу как полагается. Когда я сворачиваю на свою улицу, волна облегчения бьет меня под дых. Но развеивается оно быстро: на лужайке перед домом я вижу Хранителей, которые уже дожидаются меня. Я проезжаю последние пару домов, до белых костяшек крепко вцепившись в руль, и останавливаюсь у почтового ящика. Медленно слезаю, гадая, ждут ли они именно меня или просто охраняют свою собственность. Затем осторожно шагаю вперед и отшатываюсь, когда один из Хранителей широко распахивает крылья.
Словно камни, Хранители падают с небес, и на лужайке Элизиума их становится все больше.
«ТЫ ДОЛЖНА БЕЖАТЬ».
Лишь это предостережение я успеваю услышать, прежде чем вокруг вспыхивает черное пламя. Я кричу и припадаю к земле. Мой велик летит в меня, врезается мне в плечо и падает набок. Я оглядываюсь и вижу Сульфура. Он стоит через улицу напротив, привалившись к соседской машине, чтобы удержаться на ногах. Сульфур прижимает руку к животу – судя по тому, сколько крови у него на белой одежде, если бы не это, у него бы вывалились внутренности. Его огонь пылает лишь несколько секунд, а затем гаснет.
– Я не позволю тебе забрать его, – говорит он хриплым, булькающим от крови голосом. – Мне плевать, чего хочет Нотт. Я убью тебя, но не позволю забрать его.
Услышав фамилию Адама, я застываю как вкопанная, и Сульфур хватается за последнюю соломинку. Он отскакивает от машины и мчится на меня. От боли и увечий бежит он с трудом, но все равно быстрее, чем я. Сульфур хватает меня за лицо, но его руки скользки от его собственной крови, и удержать меня как следует он не может. Фалькор вцепляется ему в запястье, тем самым ослабив хватку еще больше, и я ухитряюсь вывернуться. Затем пинаю Сульфура в живот, как раз туда, где зияет рана, причем пинаю с такой силой, что сама чуть не падаю. Тот отшатывается назад, и Хранители вступают в дело. Как один, они бросаются вперед. Черное пламя, словно щит, вспыхивает вокруг Сульфура, но затем вместе со своим колдовством он тонет в груде извивающихся тел Хранителей.
Я отступаю к дому по тротуару, не в силах отвести взгляд от целой горы белых чудовищ, и спотыкаюсь о крыльцо. Схватившись за косяк, чтобы не упасть, я чувствую, как от моего прикосновения оживает Элизиум. Колдовство ревет во мне громче, чем грохотали взрывы в баре. Кажется, что еще немного – и оно разорвет меня на кусочки. Не только дом отвечает на зов, но и сама лей-линия. Молнией беспощадного жара она проносится по моим венам и мчится к лужайке. Ее мощь так велика, что мне приходится сесть, чтобы не рухнуть на месте.
Энергия искрится в траве вспышками белого света, и передняя стена дома идет трещинами и начинает с грохотом обваливаться. Куски штукатурки и кирпича летят в груду тел на лужайке, и я запоздало понимаю, что дом защищает не меня, а Сульфура. Я изумленно наблюдаю, как портал восстает против собственных стражей и раскидывает их, как котят.
Я чувствую, как у меня на кончиках пальцев словно хрустит лед, – и лишь это предостерегает меня о том, что портал вот-вот откроется.
Никогда на моей памяти Элизиум не открывал врата по собственной воле, но, когда я оборачиваюсь, серебристый свет, исходящий с порога, почти слепит меня. Это незамкнутые врата – экстренный выход без определенного пункта назначения. Я больше десяти лет такого не видела – с тех самых пор, как Хранители впервые ополчились на моих жильцов за то, что те произнесли вслух имя Нотта. Увы, фея, которая призвала эти врата, не успела добраться до них живой.
На одно безумное мгновение мне кажется, что врата предназначены мне, но я понимаю, что нет. И смотрю на то, что еще осталось от Сульфура. Он стоит на четвереньках, почти припав лицом к бетону. Пока что огненный щит все еще его защищает, но уже заметно слабеет. Вероятно, потому что Хранители нанесли слишком много ударов, или же потому что Сульфур потерял слишком много крови. Без сомнения, если бы не вмешательство Элизиума, дольше нескольких секунд этот щит бы не продержался. Я моргаю, и перед глазами предстают останки Томаса Везера в кухне. Это сотворили всего лишь двое Хранителей. Готова спорить, когда эта гигантская стая закончит с Сульфуром, от него не останется вообще ничего.
Я решительно намерена бросить его умирать. После всего, что он сделал с моими посетителями в «Сглазе» и пытался сделать со мной, у меня нет ни единой причины за него вступаться и помогать. Но когда колдовство Элизиума сотрясает меня снова, я чувствую в нем отчаянную, почти испуганную нотку и до сих пор слышу эхо имени Нотта на устах Сульфура. Так что встаю, стараясь не обращать на хор криков «Не надо», мечущихся у меня в мыслях, и иду по тротуару к нему.
Он знал, как рискованно идти за мной сюда, но, как и Томас, все равно пришел. Ему нужен юноша, который спит под Элизиумом, то самое существо, которое, как считает Бетти, служит ключом к выживанию Общества. Не могу сказать, что после всего произошедшего меня очень волнует судьба Общества, но я должна знать, как все это связано со мной. Судя по всему, Адам предупреждал обо мне Сульфура, а значит, все это время он знал, что я пережила падение Элизиума и с тех пор застряла здесь. Адам привел меня сюда и оставил не просто так.
Я уже на полпути к Сульфуру, когда его огонь с шипением гаснет. Один из Хранителей бросается на него, но
