Отмороженный. Книга 1 - Владимир Александрович Сухинин
Светлокожий ничего не ответил. А дверь стала неспешно подниматься вверх. Толстый отступил в сторону, а сутулый подтолкнул Сюра в образовавшийся проход и прошел следом.
Им навстречу вышла негритянка. Невысокая, с волосами, заплетенными в сотни косичек. Если бы не приплюснутый нос, она бы могла показаться красивой. Ее аппетитные формы тела с узкой талией и широкими бедрами произвели на Сюра впечатление. Девушка это заметила и хитро улыбнулась.
— Этого нужно осмотреть? — спросила она сутулого.
— Его самого, — ответил тот.
— А он ничего так, — оглядывая землянина оценивающим взглядом, произнесла девушка, — только лысый. Ты, часом, не облучился? — спросила она.
Сюр и сам не понимал, в чем дело, но сказался его характер, и Сюра, можно сказать, понесло.
— Нет, я не облучился, — произнес он, — вшей выводил.
Улыбка сошла с лица негритянки.
— Ты кого привел? — возмущенно спросила она сутулого.
Тот рассмеялся и толкнул Сюра в спину.
— Да врет он. Они все прошли санобработку. — И добавил уже Сюру: — Не придержишь язык, бледная пиявка, тебе его вырежут. А Мавлуда от горя отрежет тебя яйца.
Глаза девушки опасно блеснули, и Сюр сутулому сразу поверил.
— Прошу прощения, — произнес он, — волосы случайно гелем смыл.
— Жаль, — произнесла девушка, — мне лысые не нравятся… — Она окинула парня разочарованным взглядом и холодно бросила: — Проходи. — Негритянка посторонилась и показала направление рукой. Там был неширокой светлый коридор.
— Я сообщу, когда его можно будет забрать, — сообщила она худому. — А ты, лысый, иди прямо и никуда не сворачивай.
Сюр понуро пошел по коридору. За ним, легко ступая, направилась девушка.
— Так это ты устроил бои на станции? — спросила она.
— Нет, я только подрался. Воевали другие.
— Так я про это и говорю. Сам бой я не видела, но, когда пошли ставки, поставила на тебя и выиграла. Так что тебе, можно сказать, повезло… Не люблю проигрывать.
Сюр не стал спрашивать, что бы с ним стало, если бы эта барышня проиграла. Он почему-то был уверен, что ни к чему хорошему это не привело бы. Достаточно было видеть ее хищный, безжалостный взгляд, который она бросила на него в тамбуре. Он молча прошел до конца коридора, и дверь перед ним, которая перекрывала проход дальше, поднялась вверх.
Он немного задержался, но девушка его подтолкнула в плечо.
— Не стой, иди, — нетерпеливо произнесла она.
Сюр вошел.
В небольшом отсеке находился светлокожий док и стояла медицинская капсула. У противоположной стены Сюр увидел небольшой стол с аппаратурой, металлический шкаф, два стула на колесиках. Вот и вся обстановка.
На вошедшего посмотрел док. Внимательно оглядел с ног до головы.
— Однако живуч, — произнес он, — и выглядишь неплохо. Присядь на стул, — указал он рукой на стул напротив себя.
Сюр сел и опустил глаза.
Док повозился с аппаратурой и повернулся всем телом к землянину.
— Как твое имя? — спросил он.
— Сюр.
— Странное имя. Ну да ладно. Ты знаешь, зачем тебя сюда привели?
— Нет.
— Я это понял. Ты показал себя интересным бойцом, и наш капитан хочет, чтобы ты дрался на арене… — Док прищурился, ехидно посмотрел на землянина и спросил: — Что скажешь?
— А что я могу сказать? — спросил в ответ Сюр и пожал плечами. — У меня что, есть выбор?
— Правильно мыслишь, бледнолицый, выбора у тебя нет, — довольный док рассмеялся. Сюр удивленно посмотрел на сидящего напротив человека.
— Док, а вы разве не бледнолицый? — спросил Сюр.
— Ха-ха, — громко рассмеялся док. — Бледнолицый? — смеясь, переспросил он. — Нет, я не бледнолицый, я метис. Мать бледнолицая, а отец андромедец.
— И что, у вас такие же права, как у черных?
Док перестал смеяться и уже с долей заметного уважения глянул на землянина.
— А ты не дурак, Сюр… Понимаешь расклад. Да, у меня нет таких прав, как у остальных членов экипажа, но я ценный кадр. И меня уважают и ценят. Остальное мне неважно. На Андромеде много метисов. Рабов и рабынь завозили много. Но если ребенок родился от белого отца и черной матери, то он не имеет вообще никаких прав. Их отделяют на космические станции. А если отец черный, а мать белая, то ребенок попадает в клан отца. С небольшим поражением в правах. Тут все зависит от того, сумеешь ты выбиться в люди или нет. Я сумел. Понял?
— Понял, док. Раз я белый, то, значит, вообще никто и имя мне никак.
Док склонил голову и посмотрел на Сюра.
— Не совсем так, — подумав, ответил он. — Все зависит от твоей специализации. Вот кем ты был на станции?
— Больным.
— Кем?
— Больным онокамрузом.
Док, не веря, уставился на землянина.
— Ты не врешь?
— Нет. Я и сын профессора Шильда Равнира заразились им. Я вообще не со станции. Меня привезли во льду с Земли.
— Откуда? — оторопело разглядывая землянина, спросил док.
— С планеты, откуда они возят лед. Я был замороженным во льдах. Профессор меня оживил и подсадил онокáмруз.
Некоторое время док сверлил землянина недоверчивым взглядом, затем недоуменно спросил:
— Зачем?..
— Он хотел вылечить сына и использовал меня как подопытного. Я мало что знаю. Он вроде разработал методику лечения онокáмруза, но ваши бойцы его убили. Его сын и я выжили.
Док с минуту переваривал услышанное. Прожигал взглядом Сюра и молчал. Затем как-то сразу расслабился и бледно улыбнулся.
— Я дам тебе совет, — произнес он шепотом. — Ты парень умный и сообразительный. Молчи об этом. Если кэп узнает, что натворили штурмовики, а я не увидел в вас ценных рабов, то и ребятам, и мне будет плохо, а еще хуже будет вам. Вас разделают на молекулы, чтобы выяснить природу лечения. Понял?
— Понял, — охотно согласился Сюр, который чувствовал опасность загодя. И мог быть весьма убедительным. Но его авантюрная черта характера уже продумывала совсем другое.
— Скажите, док, — осторожно задал он вопрос собеседнику, который удовлетворенный ответом кивнул. — А ставки на
