Алан Уоллес - Лик тайны

— Ты не поняла. Я до тебя не дотронусь. Просто хочу, чтобы ты позировала мне. Понимаешь, ты именно та девушка, которую я ищу всю жизнь. У тебя удивительные золотые волосы, такие лучезарные глаза, и удивительная кожа. Я уверен, что на этот раз у меня получится… Я прямо вижу свою картину. Взойди, пожалуйста, обратно на возвышение, умоляю!.. — от волнения, голос у юноши дрожал.

— Ну, хорошо, если это для тебя так важно, — Соня пожала плечами и забралась на прежнее место.

— Я должна что-нибудь сделать?

— Нет, стой так, как тебе удобно. Вот так, замечательно! — Художник уже сорвал с мольберта прежнюю картину и укрепил новый холст.

— Только учти, я не смогу долго стоять на одном месте. Терпеть не могу бездействовать.

— Я постараюсь побыстрее.

И художник принялся за работу. Как ни странно, взгляд его черных глаз бесцеремонно скользил по обнаженному телу Сони, вбирая в себя каждую его черточку, каждый штрих, а Соня абсолютно не чувствовала стеснения. «Наверно, это потому что он не видит во мне женщину, а смотрит просто как на красивую модель, как на статую, которую надо скопировать». Соня никогда не подозревала, что так интересно наблюдать за человеком, погруженным в свое творчество. Его глаза отражали целую гамму чувств….

«А он, красив, удивительно красив», — невольно подумала она.

— Ну, долго еще мне так стоять, — через некоторое время капризно спросила Соня, — У меня нога затекла, и вообще, я Замерзла!

— Что? А извини, еще чуть-чуть, — он нервно накладывал какие-то мазки. — Нет, не могу! — вдруг воскликнул он и швырнул кисть в стену. — У меня ничего не получается. Ничего, совсем ничего! — Юноша бросил незаконченную картину на пол и стал рвать и пинать другие картины, находящиеся в комнате.

— Что с тобой? Что случилось? — испугано спросила Соня.

— Я бездарен Абсолютно бездарен! — юноша опустился на колени и зарыдал.

— Ну, успокойся, ты меня пугаешь, — Соня подбежала к парню и обняла его за плечи. — А по-моему, неплохо получилось, — Девушка присела над картиной. — И даже на меня похожа. Мне так не нарисовать, честное слово!

— Нет, это совсем не то! Она плоская, не живая!

— Слушай, ты несешь бред! Ну как картина может быть живой? Картина — это всего лишь холст и краски! Она ведь похожа на меня, и ладно. Чтo еще нужно?!

— Ты совсем не такая. Твоя кожа излучает тепло, в твоих глазах искрится лукавство, а к губам хочется прикоснуться губами. Почему это исчезло? Почему этого нет на картине? Куда все пропало. Скажи мне, куда?!

Взгляд, полный отчаяния, обжег Соню, и тут она вспомнила, что все еще не одета

— Извини, но я хочу одеться.

— Да, конечно. Сейчас. — Юноша взял Сони-но платье. — Слушай, оно все в пыли… — Он встряхнул одежду, и из потайного кармана на пол вылетела картина.

— Что это? — прошептал художник. Он бессильно опустился на пол и не мог оторвать взгляда от поразившего его портрета.

— Картина, — как можно более безразлично сказала Соня, натягивая на себя платье.

— Откуда она у тебя?

— Я ее украла.

— У этих людей?

— Нет, эти люди сами воры. Ладно, мне пора. Давай картину.

— Подожди, — юноша, как завороженный, смотрел на портрет. — Это то, о чем я тебе говорил. Я всегда знал, что это возможно, хоть мне никто и не верил… Ты видишь, как выписана кожа., ребенка так и хочется погладить его по щеке! А глаза — какое в них озорство, а волосы — кажется, что они шевелятся на ветру. Он словно живой, еще немного он засмеется или скажет что-нибудь… Ты видишь это?

— Успокойся, это только твое воображение, — возразила Соня, хотя она прекрасно видела и чувствовала все, о чем говорил ее новый знакомый, и от этого ей было не по себе. — Спасибо тебе за помощь, но мне, правда, некогда. — Соня протянула руку, чтобы взять картину.

— Нет, подожди' — художник схватил портрет обеими руками,

— Отдай лучше по-хорошему!

— Я не могу! Как бы я хотел, чтобы мои картины имели такой успех! Чтобы они украшали самые красивые дворцы в Хайбории, чтобы их выкрадывали, рискуя жизнью, чтобы люди шли на преступления, ради того чтобы завладеть моей работой… Вот что! Я куплю ее у тебя! Какая тебе разница, кто заплатит деньги? Сколько тебе обещали за эту картину?

— Вот такой вот кошель с золотыми, — Соня показала руками размеры мешочка

— Это очень большая сумма' У меня нет таких денег.

— Вот видишь…

— Постой, я могу продать дом, я все продам, но добуду эту сумму!

— Извини, я не могу продать тебе картину,

— Но почему?

— Я обещала ее другому человеку. Ну, послушай, что бы ты делал, если бы даже я оставила тебе картину?!

— Я бы попытался ее скопировать. Я бы рисовал и рисовал днями и ночами напролет, пока бы у меня не получилось похоже на это…

— Но ведь у тебя же есть живые натурщики! Подумай, если ты не можешь нарисовать настоящего ребенка, как тебе сможет помочь чужой портрет?

— Ты права. Я просто бездарен! Этот великий художник открыл удивительный секрет. Он научился вдыхать жизнь в свои картины. Вот если бы встретиться с ним, я бы отдал ему все свои деньги, я бы согласился на него бесплатно работать, только бы он посвятил меня в свою тайну… — Юноша опять склонился над портретом

— Смотри, как же я сразу этого не заметил!.. Вот в углу подпись художника…

— Анхело, — разобрала Соня плотно прилегающие друг к другу буквы.

— Мне надо встретиться с ним. Я обязательно должен его увидеть!

— Не представляю, где его искать. И потом, может быть, он давно умер?

— Нет, только не это! — юноша принялся заламывать руки, а в глазах его было столько отчаяния и боли, что Соне стало его жалко.

— Слушай, ну если у тебя не получаются картины, почему бы тебе не заняться чем-нибудь другим?

— Я не могу не рисовать Все, на что я смотрю, мне хочется перенести на холст. Мне хочется, чтобы люди увидели это так, как вижу я. Но в итоге у меня ничего не получается… Я не могу так жить!

«Конечно, он безумен, — подумала девушка,

— но он такой красивый и молодой…» У юноши были короткие блестящие волосы И нежная, как у девушки, кожа, а в огромных черных глазах застыли слезы.

— Ну все, мне пора, — Соня попыталась взять картину. Ей показалось, что парень готов ее отдать, но руки его не слушаются, они вцепились в холст так, что побелели костяшки пальцев, и мелко дрожали.

Наконец он смирился.

— Может, ты хоть что-нибудь знаешь об этой картине? — с мольбой спросил он.

— Я же сказала, что ничего, кроме того, что я ее украла.

— А человек, который платит деньги? Он-то наверняка знает что-нибудь об этом художнике!