Джуанита Коулсон - Цитадель бога смерти
Старый дворецкий спал, прислонившись к стене. Он неожиданно проснулся и сказал:
— Принцесса родилась в боевом шатре и научилась скакать на лошади раньше, чем начала ходить. Я помню это очень хорошо. Я был при короле, когда он воевал с варварами на границах, и принцесса держалась рядом с ним. Какие славные времена!
— Она теперь не принцесса, а королева, слабоумный старик, прикрикнула на него Сешти. — Ты живешь только в своих воспоминаниях!
Он не слушал ее, продолжая вспоминать, его выцветшие глаза повлажнели.
— Все вижу снова. Я тогда был молод. Сам король в первых рядах жестоко дрался с варварами и жителями лесов, выгонял самих Раскалывателей Черепов в их дикие леса. И прекрасная маленькая принцесса, такая же храбрая, как любой парень, везде была с ним. А королева правила в городе…
— И она растила вторую маленькую принцессу, — оборвала его воспоминания Сешти. Она с сожалением посмотрела на дворецкого, а затем объяснила Тирусу и Эрейзану: — Он уже ничего не понимает. Король и королева давно уже отправились к воротам Кета. Он думает, что наша покойная королева переродилась в королеву Джателлу.
— Может быть боги на закате лет сделали его ясновидящим, — сказал Тирус благочестиво. — Действительно, может же дочь унаследовать мужество и красоту своей благородной матери!
— О, ты хорошо это сказал, фокусник!
Дворецкий ворвался в комнату и закричал на лакеев:
— Еще вина моему сэру Обажу и его леди! Быстро!
Когда он опять убежал в обеденный зал, сопровождаемый озабоченными лакеями, Сешти скорчила гримасу и сказала:
— «Мой сэр Обаж и его леди»! Как он может так фамильярно говорить о принцессе Илиссе? Она помолвлена с сэром Обажем, но еще не жена ему.
Эрейзан внезапно потерял интерес к еде, бросив наполовину обглоданную кость в тарелку.
— Ее жених, — угрюмо сказал он. — Я думал, что он хвастался, когда говорил это на базаре. А он… он из клана Разил, мужчины которого имеют по несколько жен?
Сешти кивнула, подтвердив подозрения акробата. Все это было очень неприятно слушать Эрейзану. Как и для Сешти говорить это. Она скорчила гримасу и сказала с презрением:
— Он же о самых дальних границ и все имения их рода там. А послушать управляющего, так он уже почти король. Но не верьте ему, актеры, Обажу еще далеко до этого.
— Самый младший сын, — вдруг сказал Тирус без всякого выражения. Он смотрел на Джателлу и ее приближенных, о чем-то сосредоточенно размышляя.
Матрона Сешти была изумлена этим заявлением Тируса об этом хлыще. Она понизила голос, как конспиратор:
— Если ты спросишь его старших братьев о нем, то они ответят без колебания: действительно, младший сын! А его старшие братья в своих приграничных поместьях имеют по несколько жен и им нечего выделить младшему сыну сэра Обажу. Когда он жил у них, то тратил огромные деньги на развлечения и роскошные одежды. Думаю, что поэтому братья послали его к королевскому двору. Они хотели избавиться от него и изгнать из своих владений, а теперь нам приходится возиться с ним и его угодливыми приближенными вроде этого управляющего.
— Но управляющий — это человек королевы, разве нет? — с удивлением подняв брови, спросил Тирус. — Королева не такой человек, чтобы доверять этому болвану.
— Она и не доверяет.
— Но тогда почему? — спросил Эрейзан.
— Почему? — воскликнула Сешти. — Пусть тебя всегда согревает Иезор-Пелува, красноголовик! Конечно, из-за принцессы Илиссы.
Когда Тирус и Эрейзан непонимающе посмотрели на нее, матрона продолжала:
— Принцесса обожает Обажа. Он завоевал ее сердце за десять дней во время коронации. О, Обаж не терял даром времени, будьте уверены! Он вскружил голову принцессе своими речами. Он хорошо говорит, рассказывает всякие чудесные сказки о героях и их приключениях, и рассказывают их так, что можно подумать, что он такой же храбрый и сильный, как и герои его сказок.
— А королева обожает принцессу, — сказал Тирус, не отрывая взгляда от трех человек, сидящих на королевском возвышении.
Горько усмехнувшись, Сешти сказала:
— Так же, как Илисса обожает сэра Обажа.
Она сказала это так, что стало ясно, что она высказывает мнение всего народа страны об Обаже.
— Королева не может отказать принцессе ни в чем. Ей может отказать только бездушный человек. Она ведь очень много болела в детстве, вы знаете? Мы уже не надеялись, что она выживет. Но теперь с ней все хорошо и она с каждым днем становится все прекраснее, храни ее Гетания. И королева так счастлива, что подарила бы ей целый мир, если бы могла. Но теперь Обаж своими речами околдовал принцессу и она хочет только его. Хочет стать первой женой этого провинциала…
— Быть одной из многих у этого алчного типа, — прошептал Эрейзан.
Обеспокоенный состоянием духа своего друга, Тирус быстро сказал:
— И управляющий один из людей Обажа. Это он устроил его на эту должность.
— Именно так, актер. Когда последний управляющий королевы умер, Обаж быстро выхлопотал ему эту должность, — согласилась Сешти.
— Это обычное дело при королевских дворах, — заметил Тирус.
— Если бы не Обаж и не его язык, этого бы в Куреде не случилось. Никогда, — настаивала Сешти.
Тирус и Эрейзан искусно направили разговор в другое русло. Они продолжали расспрашивать о пропавших крестьянах, о непонятных событиях на севере, о похищенных сокровищах Кларических островов. Слуги рассказали им не намного больше, чем они уже знали. Невольно все их разговоры сбивались на события более интересные для слуг — нынешние празднества, которые собрали всех знатных людей королевства в столицу из рассеянных по всей земле владений, к предстоящему празднику лета, который состоится через месяц после праздника Гетании.
Слуги непрерывно вносили в обеденный зал блюда с едой и бутылки с вином. Один из них со вздохом сказал:
— Завтра у нас будет еще больше работы. Мне поручили собирать провиант и обслуживать двор, когда они поедут охотиться с соколами в поля Дрита.
Какая-то нервная дрожь охватила Тируса.
— Охотиться с соколами? Куда королева собирается на охоту?
— На север, в свои королевские поля, — сказала девушка прислуга. Как бы я хотела поехать с ними вместо того, чтобы оставаться здесь и чистить кастрюли. Королева и принцесса будет великолепны в своих костюмах. Все дворяне будут на красивых лошадях, с соколами… ах!
Тирус надеялся, что его глубокий безотчетный страх остался незамеченным. Он спросил:
— А это не опасно для королевы ехать на север? Ведь королевские поля находятся очень далеко от города. Мы слышали в городе всякие жуткие рассказы о событиях на севере.
