Лиза Смедман - Атака мертвецов
Когда К'арлайнд разжал кулак, фиолетовые искорки сорвались с его ладони и рассыпались по воздуху. Пораженный, он отдернул руку. Опять все то же — очередное проявление эффекта, отравляющего жизнь мудрецам из Колледжа Прорицаний. На протяжении последних двух циклов всякий раз, как кто-либо в городе творил заклинание провидения, на его руках или губах вспыхивали яркие искорки магического огня — что бывало порой до крайности неудобно, когда требовалось проделать все втайне. Похоже, это не зависело ни от силы или слабости прорицающего заклинания, ни от умения самого прорицателя, ни даже от способа прорицания. Маг, колдун, бард или клирик — результат всегда был один, если только заклинание творил дроу, — незапланированные вспышки волшебного огня. И становилось все хуже. Два цикла назад это было слабое, едва заметное мерцание; теперь оно превратилось в яркие потрескивающие искорки.
Никто не представлял, что это такое, — и мастер Сельджар, глава Колледжа Прорицаний, меньше всех.
Это было довольно неприятно. Особенно учитывая, что именно колледжу Сельджара предстояло отыскать решение этой проблемы.
Пока что лучшим, до чего додумались его мудрецы, была связь происходящего с солнцем. Они отметили, что все дроу, вплоть до самых маленьких, еще не обучавшихся в колледже мальчишек, обладают врожденной способностью вызывать магический огонь и окутывать не дающим тепла, мерцающим светом себя либо любые предметы, на которые они укажут. Всем известно, что способность эта связана с прохождением солнца по небу в Верхнем Мире — дроу может вызывать волшебный огонь лишь один раз за цикл, — поэтому мудрецы предположили, что что-то, должно быть, повлияло на солнце. Возможно, увеличило его активность, причем до такой степени, что магический огонь появлялся независимо от того, хотел того дроу или нет.
Относительно же того, что эти нежелательные проявления случаются во время заклинаний прорицания, мудрецы считали, что постоянное обращение к искусству прорицания делает заклинателей особенно восприимчивыми к ходу времени. Все, что необходимо, — некоторая дисциплина мышления, говорили они, и самопроизвольные вспышки прекратятся. И тогда все снова будет хорошо.
В такое объяснение никто не верил. Особенно когда с Поверхности сообщили, что солнце с виду точно такое же, как всегда.
Но теперь не время было размышлять над этой проблемой. К'арлайнду требовалось закончить заклинание. Он повторил движение еще пять раз и опустил руку.
Медь остывала и покрывалась коркой. К'арлайнд кивнул, и Дарблет вновь засунул тигель в печь.
Они подождали.
К'арлайнд изготавливал шесть магических колец: одно для себя и пять для магов и заклинателей, которые станут основателями его колледжа, — четверых из них он уже выбрал.
Колледж этот пока что находился в зачаточной стадии. Расположенный в резиденции Элдринна и под патронатом Колледжа Прорицаний, он был еще далек от того, чтобы самостоятельно встать на ноги. Но в один прекрасный день это случится и мастер Сельд-жар официально номинирует его в качестве одного из официально признанных городских колледжей. Это возвысит К'арлайнда до звания мастера и места в Конклаве. А добившись этого, он сделает свой Колледж Древней Магии величайшим колледжем, какой только видел город Сшамат. Связанные друг с другом посредством колец, К'арлайнд и пятеро магов, его подмастерьев, овладеют невообразимой магией — магией, не уступающей по силе тому заклинанию, что без малого два года назад открыло временные врата между владениями Варауна и Эйлистри.
Арселу'тел'квесс — высшая магия. Нечто, как утверждают, невозможное для дроу.
Возможное, как убедился К'арлайнд на собственном опыте.
Отворившиеся врата открыли К'арлайнду глаза на то, какой силой способны обладать маги-дроу, если сумеют объединить свои таланты, заставят сердца и умы слиться воедино в миг заклинания, — на то, что они смогут сделать при помощи создаваемых им колец. Кольца позволят магам, которые составят костяк его колледжа, открыть свои разумы друг для друга. Они смогут узнать сокровенные мысли остальных — и К'арлайнда, если он того пожелает, — но лишь при условии, что одновременно позволят читать собственные мысли. Поначалу для них это будет трудно, но со временем они научатся делать то, что дроу полагают почти невозможным, — доверять друг другу.
Разумеется, все это будет возможным, если К'арлайнд сумеет вырвать тайны высшей магии у найденной им киира. Пока что ему это не удалось, несмотря на полтора года попыток.
Эта мысль заставила его скрипнуть зубами.
Медь снова расплавилась. Дарблет извлек ее из печи и держал наготове для второго заклинания.
К'арлайнд взял небольшой стеклянный флакон и откупорил его. От находящейся в нем кислоты поднимались струйки желто-красного дыма. Маг осторожно наклонил флакон над тиглем, отмерив из него пять капель. Потом он отставил склянку на стол и взял плошку с синевато-серым порошком. Добавил пять его щепоток в смесь. Затем взял второй из четырех магических свитков и орлиное перо, которым дотронулся до поверхности расплавленного металла. Перо мгновенно вспыхнуло, но К'арлайнд погрузил его глубже в медь, помешивая смесь одновременно с чтением свитка. Яркие искорки волшебного огня заплясали на костяшках его пальцев. К'арлайнд продолжал заклинание, не обращая на них внимания.
Второе заклинание позволит ему мысленно заглянуть в разум любого из обладателей пяти младших колец по своему усмотрению и мгновенно узнать, что замышляет носящий его. Оно также даст ему возможность видеть достаточно ясно то место, где находится владелец кольца, чтобы он смог телепортироваться туда, если пожелает.
Разумеется, обладатели младших колец тоже могут пожелать увидеть его. По этой причине он добавил щепотку толченого нефрита. Если К'арлайнд захочет, он сможет позволить другим магам следить за ним. Если же он будет занят чем-то таким, о чем им лучше не знать, его кольцо создаст ложное изображение, какое он сочтет нужным.
Медь снова стала остывать, и Дарблет вернул ее в печь.
Спустя какое-то время Дарблет снова извлек тигель, и К'арлайнд взял третий свиток. В первых двух пергаментах хранилась магия прорицания. Этот был другим. Заклинание, содержащееся в нем, заставит пять младших колец оказывать некоторое слабое влияние на их носителей, чтобы тем не хотелось их снять. Читая заклинание, К'арлайнд высыпал в расплавленную медь щепоть толченого жемчуга, сопроводив ее липким кусочком пчелиных сот величиной с ноготь.
В четвертом свитке было последнее заклинание — магия, к которой К'арлайнд прибегнет лишь при крайней необходимости. Произнося его, он бросил в тигель пять тонких как иглы полосок металла — одну за другой.
