Сэм Феллан - Конан и Морская Ведьма
Лошадь Конана отпрянула от убитого, а ее хозяин, вытащив топор из тела врага, повернулся посмотреть, что делается вокруг него. Четыре его спутника, включая того, кто был ранен в ногу в первые мгновения битвы, уже пали в бою. Из стражников в живых осталось трое.
С одним из них отважно сражался Имиль. Его раны на плече и руке обильно кровоточили. Как раз в тот момент, когда Конан оглянулся, туранец поразил своего противника прямо в сердце. Поединок Арбаса, занятого другим всадником, больше походил на кошачий бой. Но, кажется, Душегуб брал верх. С третьим зингарцем, словно играючи, боролся еще один туранец. Силы сражавшихся были примерно равны, и неизвестно, на чьей стороне была бы победа. Исход битвы решил Имиль, который на мгновение отвлекся от своего противника. Напав сзади на противника туранца, он проткнул его насквозь, а потом вместе со своим слугой он разделался со своим врагом.
Единственный оставшийся в живых стражник, в отчаянии взмахнув клинком, заставил Арбаса отклониться в седле назад и вонзил свою саблю в горло лошади наемного убийцы. Животное дико заржало от боли и тяжело повалилось на землю, сбросив седока, едва не подмяв его под себя. Душегуб лежал оглушенный и пытался вялым движением руки нащупать выбитый врагом меч. Тем временем стражник в безумной ярости занес клинок над распростертым противником, намереваясь отсечь тому голову…
Конан молниеносно выбросил вперед руку. Его сверкнувший топор проломил шлем всадника, рассек череп и вонзился в грудную клетку.
Быстро оправившись, Арбас вскочил на ноги и схватил под уздцы лошадь, оставшуюся без седока. С мечом в руке он в одно мгновение оказался в залитом кровью седле.
— Мы уцелели?
— По крайней мере, мы с тобой, да, — угрюмо ответил Конан. — Нас осталось четверо. Могло быть и хуже. Еще есть надежда добраться до цели, если мы снова не нарвемся на какую-нибудь неприятность. Ладно. Давайте выбираться отсюда. Арбас, оставь в покое уши этого ублюдка!
Душегуб нехотя расстался со своим трофеем.
Под стук копыт победители исчезли в темноте. Подгоняя своих уставших лошадей, они неслись во весь опор, продолжая искать тропу, ведущую к бухте.
Снова начался моросящий дождь. В его пелене вдоль дороги монотонно мелькали деревья. С приближением зари сгущался туман. Казалось, беглецы обречены проскочить поворот, не заметив.
Неожиданно раздался крик Имиля.
— Нашел! Вот она! Прямо перед нами! — Он победоносно показывал в сторону, где едва заметная лесная тропинка отходила от дороги. — Мы почти у цели! — Туранец счастливо расхохотался.
Воспрянув духом при виде близкого спасения, всадники устремились к морю.
Проскакав после поворота не более перестрела, они услышали крики, бряцание оружия и топот большого количества лошадей. Вынырнув из тумана, отряд в полсотни или более кавалеристов развернулся и поскакал в их направлении. Наконец-то к зингарцам прибыло подкрепление. Ловушка захлопнулась. Неутомимые охотники Лиги, наконец, напали на след своей жертвы.
Теперь только скорость могла спасти преследуемых от неминуемой гибели.
— Чума побери их жен и дочерей! — яростно проревел Конан. — Они нас заметили. Веди нас к твоему кораблю, Имиль! И помните, мы скачем за своей жизнью!
Стремительный полет лошадей показался Имилю похожим на ночной кошмар. Он отчаянно надеялся, что не перепутал в темноте дорогу. Стиснув зубы, молодой человек несся вперед сквозь окутанный туманом и пеленой моросящего дождя лес.
Мокрые ветви, отяжелевшие от влаги, то и дело хлестали по лицу, преграждая путь. Приходилось низко пригибаться к покрытой пеной шее лошади, сливаясь с ней воедино. Вышедшие на ночной промысел лесные звери испуганно шарахались в стороны и со всех ног улепетывали с тропы, с треском продираясь сквозь густой подлесок. Казалось неизбежным, что какой-нибудь ствол, выступающий корень или низкая ветка остановят этот стремительный полет и наступит конец.
Вскоре лес поредел, скакать стало легче. Но если раньше темнота, укрыв беглецов черным плащом, мешала преследователям точно определить, куда направляется маленький отряд, то теперь Конан и его спутники оказались как на ладони. Через некоторое время беглецы заметили, что расстояние между ними и стражниками, которое поначалу было так мало, за несколько минут заметно увеличилось. Теперь оставалось молить всех святых, чтобы окончательно выбившиеся из сил лошади не пали.
Внезапно деревья совсем исчезли, и всадники, выскочив из мелколесья, попали на широкий пляж, покрытый галькой. Мокрые камни блестели при вспышках молний. С облегчением Имиль разглядел свой корабль, ожидающий их в кабельтове от берега.
— Шлюпка! Шлюпка! Где шлюпка? — в беспокойстве завопил он, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь пелену дождя и серый туман. — Я приказал им держать шлюпку наготове!
— Вон она! — крикнул Конан, показывая в сторону лодки, причаленной к берегу.
Оттуда по направлению к ним уже бежали несколько матросов.
— Благословение Пеллину! Они сделали все так, как я приказал! — задыхаясь от ликования, воскликнул Имиль и поскакал навстречу своим людям.
— Отчаливайте! Отчаливайте! Плачу вдвойне каждому! Проклятие, да отчаливайте же!
Конан побежал по мокрой гальке, прижимая к себе пожитки. Он отпустил в туман свою обессилевшую лошадь.
Все-таки Имиль выбрал отличных скакунов. Слабые животные просто не вынесли бы такой гонки.
В спешке беглецы прыгали в шлюпку, помогая матросам отталкиваться от берега.
Едва лишь только лодка миновала полосу прибоя, как из леса выскочила кавалерия. В темноте освобожденные лошади на некоторое время отвлекли преследователей на себя. Но вот солдаты Зингары заметили уплывающих.
Гребцы изо всех сил налегали на весла, и шлюпка довольно быстро приближалась к кораблю.
Вскоре она оказалась вне досягаемости выстрелов и проклятий, сыпавшихся вслед. Стена дождя также служила хорошим прикрытием. Ни одна из стрел не попала в цель.
— До свидания, дорогие друзья! Спасибо вам за радушное гостеприимство! — прокричал Конан и расхохотался. — Когда-нибудь я вернусь, чтобы отплатить вам за доброту.
В ответ с затянутого туманом берега доносились грязные проклятия. Послышались всплески. Это несколько безрассудных смельчаков пытались догнать шлюпку вплавь. Но на корабле пеллинитов уже подняли все паруса, и зингарцы были не в силах воспрепятствовать беглецам.
Конан вытер пену и брызги воды с бороды, с длинных черных волос и подмигнул Арбасу.
— Так ты решил плыть с нами? Похоже, твоим божеством все также остается беспринципность.
