Ирина Богатырева - Кадын
Заметив, что больше не танцуем, кинулась она к нам и гневно закричала:
– Девы, чего вы застыли? Или не видите, кто носит меня? Слуг вокруг много! Берите себе любых! Только берегитесь!
Но мы стояли, точно глупые телки, и ничего не понимали. Тут она бросилась ко мне и ударила в грудь с такой силой, что выбила дыхание. Как рыба, раскрыв рот и выпучив глаза, я стояла, пытаясь хоть глоток воздуха сделать, и вдруг, глянув на Камку, увидела, что сотни бестелесных духов окружают ее. Держат и помогают двигаться: то подхватят в прыжке, и она дважды кувыркнуться успеет, то подбросят, и она перелетит на другую сторону кручи. Я глазам не верила. Обернулась на дев – они увидели то же и остолбенели. Тут Камка хлопнула в ладоши – и остановилась как изваяние. Как будто и не плясала так яростно, лишь немного раскраснелась.
– Вот как двигаться надо! – хохотала она звонко. – А вы медлительнее волов!
– Ты не сама! – с обидой крикнула Очи. – Духи тебя носили. Мы видели!
– А, видели, видели! – по-детски закричала она и принялась прыгать на месте.
– У нас сил нет, чтоб за тобой поспевать, – сказала Ак-Дирьи. – Ты бы нам объяснила, мы не понимаем, как это делать.
– И вы можете так. Оньго свои попросите! – отвечала она и снова с хохотом сорвалась с места, продолжив бешеный танец.
Мы в недоумении переглянулись. Оньго-камень у всех был с собой, в мешочках на поясе. Мы их достали, но что делать с ними, не знали. Тогда Очи сказала, нарочито серьезно и громко:
– Помоги мне, мой оньго, двигаться без устали!
И принялась плясать. Все быстрее, быстрее пыталась крутиться – но запнулась и полетела в снег, слишком устала. Ни один дух к ней не явился.
– Камень сам не поможет, – догадалась я. – Но, может, что-то в нем есть, что привлекает духов?
Камка была в тот момент на другом конце кручи, оттуда слышался ее хохот. Уже не для нас плясала, сама потешалась.
– Если может оньго чем-то духов привлечь, пусть берут это и мне помогают, – сказала Очи, вытянув руку вперед.
Но не договорила, как поднялся ветер, и вихрь, ниоткуда взявшийся, скрыл ее. Мы и двинуться не успели, но Камка метнулась через всю кручу в самое сердце вихря. Раздался жуткий крик – будто и не человек, не Камка кричала, а сама гора содрогнулась в гневе и завыла. И все стихло.
Мы лежали, оглушенные, заваленные снегом. Там, где стояла недавно Очи, снег был снят до самой земли, вывороченные, лежали черные комья, прелые иглы лиственниц, мшистые камни были разбросаны кругом. Очи лежала поодаль, Камка склонилась над ней и хлестала по щекам.
Я с трудом поднялась и хотела бежать к ним, но двигаться получалось медленно, тяжело, как в дурном сне. Другие девы, видела я, так же вставали. Потом словно вынули воск из ушей – стала все слышать и смогла быстрее идти.
Очи уже открыла глаза. Но неживой был ее взгляд, странный. Камка крепко растерла ей лицо снегом, потом принялась полную горсть запихивать в рот. Очи плевалась, отбивалась, но проглотила, и только тогда Камка отпустила ее. Она села, обводя нас мутным взглядом.
– Где оньго? – спросила Камка. Очи протянула руку и разжала пальцы – камень по-прежнему был у нее. Камка кивнула: – Крепко держишь, – сказала она, – жить будешь. Пойдемте теперь за мной.
И двинулась в пещеру. Мы помогли Очишке подняться и потащились следом.
В пещере Камка разрешила нам отдыхать, развела огонь, заварила тра́вы на молоке. Я куталась в шкуру, слушая, как бухает сердце. Потом напоила нас Камка густым вкусным отваром, посадила ближе и начала разговор.
От усталости ли, от трав ли, но меня стало клонить в сон, и я слышала слова Камки будто из-под воды. Трещал огонь, девы сидели с напряженными лицами, и все казалось сном, повторяющимся, бесконечным: и слова Камки, ее мягкий, баюкающий голос, и благовонный вкусный дым, наполнявший пещеру, и образы, которые плыли перед глазами и были ярче, ощутимее, чем все предметы вокруг. Сколько времени длилось это, не знаю, но каждое слово Камки, все-все, что тогда она в головы нам вложила, помню до сих пор.
– Трое создали мир, – начала она. – Тарбаган, Карбаган и Сеток.
– Тарбаган! – прыснула Ак-Дирьи. – Тарбаган-творец, мохнатый и жирный!
– Тарбаган всех зверей создал, Карбаган – людей, а Сеток – духов создал и в миры населил, – не моргнув, продолжала Камка. – Создав же, они в бело-синей растворились выси. Ибо они только творцы, но не они – всему начало. Скажите мне теперь, девы, что выше людей, зверей, духов, леса и гор, что выше птиц летающих, куда самая дальняя стрела не долетит?
– Бело-синяя высь, – отозвались мы.
– Бело-синяя высь, прозрачная голубизна – чертог Хозяина, чье имя не скажу. Это суть всего – зверей ли, людей ли, духов. Кто зарождает внутри себя наши души и куда уходим мы, свой путь пройдя, – на вышние пастбища, в долину Молочной реки.
Благовонный дым плыл у меня в голове. Слова Камки синими звездами загорались в этом дыму, и плыли передо мной олени, люди, духи – все, что сотворил Бело-Синий.
Потом говорила она о духах, о тех бестелесных тварях, что вокруг нас. До посвящения не видят их дети, пока ээ-помощник не придет и не даст долю. Говорили мне, что раньше без их помощи не обходился никто – пастух ли, охотник ли, пряха. Но теперь все реже с ними общаются люди, лишь царь, да кам, да из десяти охотников – один.
– Люди их стали бояться, – говорила Камка. – Люди думать стали, что бестелесные твари сильнее их. Это ошибка, знайте, девы. Лишь человек, в теле живущий, имеет силу, какая тонким ээ недоступна. Потому и тянутся они к людям, а без людей не способны ни на что. Помните это, девы. Вы можете духов подчинять, служить вам будут ээ из разных миров. Я научу вас, как это делать, пока же запомните: есть разные духи, и разных сил требуют они за службу. Чтобы не ошибиться, чтоб не отдать много, получив малое, умейте их различать.
Так говорила она, и выплывали из стен пещеры на волнах странного света, ни огненного, ни солнечного, мелкие, сверкающие, как роса на заре, легкие ээ-тай. Как бабочки, летали они, окружая нас, и весело становилось от их вида. Грезилось мне – или же правда? – что оставляли они след света на лице и одежде, легкий как пыльца. Я протягивала руки и чувствовала как будто уколы молодой хвои на коже.
А голос Камки звучал:
– Эти духи живут в светлых мирах. Как мотылькам, им надо мало, чтоб жить. Их зовя, вы отдаете немного. С ними устали знать не будете. Стрелу помогут без промаха в цель послать. Все, что я сегодня делала, с ними легко сделаете.
Подул ветер, и улетели все бабочки, а вместо них вышли из тумана странные звери, каких на посвящении я видела возле дев: волки, кошки, медведи, птицы…
