Гарри Гаррисон - Стальная крыса поёт блюз

Детина со здоровенными мускулами и здоровенным животом, покоившимся на ляжках, окинул меня с головы до ног пытливым взглядом. Поросячьи глазки льдисто поблескивали в непроходимых зарослях жестких седых волос. Из подлокотника кресла торчала рукоять меча. Бородач стиснул ее жирными пальцами, слегка выдвинул клинок и позволил ему упасть обратно.

— Почему вы изъясняетесь, как наглые, невоспитанные туземцы?

— Прошу прощения. — Я смиренно отвесил поклон. — К вам только что обратились в подобной манере, и я пришел к выводу, что таков местный этикет.

— Так и есть, но его соблюдают только необразованные имбецилы, родившиеся здесь. А поскольку вы родились не здесь, постарайтесь не испытывать мое терпение. Так, стало быть, вы — те самые музыканты, которые влипли в большой кагал?

— Поистине, слухи летят быстрее света.

Он указал на тривизор в стенной нише, и я почувствовал, что глаза мои вылезают из орбит. Внушительных размеров металлический ящик был снабжен бронестеклом поверх экрана и громадной рукоятью на боку.

— Наши тюремщики такие щедрые. Их хлебом не корми, дай только поразвлечь нас. Эти «ящики» поступают громадными партиями. Вечные, сверхдуракостойкие, плюс четыреста двадцать каналов.

— А питание?

— Рабы.

Он дотянулся носком сапога до ближайшего. Раб со стоном взгромоздился на ноги, подтащился, лязгая цепями, к рукояти встроенного генератора и принялся ее крутить. Штуковина ожила и разродилась рекламой станков для изготовления кошачьей еды.

— Хватит, — буркнул Свиньяр, и мяуканье смолкло. — Ваши физиономии не слезали с экрана. Как только я услышал о наркотиках и принудительном лечении, я понял, что скоро вы объявитесь здесь. Играть готовы?

— «Стальные Крысы» всегда к услугам тех, кто заказывает музыку. А в данном случае, я полагаю, это ваша прерогатива.

— Правильно полагаешь. Концерт хочу, и сейчас же. С тех пор как наш факир-каннибалист скончался от инфекции, будучи случайно укушен в порыве страсти, перед нами никто не выступал «живьем». Начинайте.

Предвидя такой оборот, мы разжились самым что ни на есть портативным реквизитом. В динамика величиной с кулак прятались голопроекторы; наши изображения, выброшенные ими, дотянулись макушками до потолка.

— Отлично, ребята! — воскликнул я. — Располагаемся у стены напротив входа. На первый раз — без костюмов. Начинаем со «Шведского чудовища из Открытого пространства». — Я имел в виду один из самых впечатляющих номеров. Копаясь в древнейших банках данных, мы обнаружили лирический опус на давно забытом языке — не то швецком, не то шведском. После долгого электронного попискиванья компьютер кафедры языков Галаксиа Университато выдал его перевод, но стихи оказались столь ужасающими, что мы предпочли голую транслитерацию:

Этт фазанфул монстер мед рампан, барКрайпер ин тиль ен юнгфру са рар…

И так далее. Все это Мадонетта выдала на полную громкость под мой синкопированный «фанерный» аккомпанемент и флойдов мешкотруб. Стинго не отставал от нас, пощипывая крошечную арфу, чье голографическое изображение было под стать нашим. От музыки сотрясался потолок с бревенчатых стен сыпалась пыль.

Не думаю, чтоб этот номер вошел бы в десятку лучших галактических хитов, но здесь он выглядел шикарно. Особенно в конце, когда всю избу заполнило грибовидное облако, а усилители не пожалели мощи, чтобы выдать грохот атомного взрыва. Та часть публики, что не рухнула на пол, с визгом умчалась под дождь. Я вытащил беруши, услышал легкие хлопки и поклонился Свиньяру.

— Довольно сносный divertissemento, однако в следующий раз я бы предпочел в финале чуть меньше forte и чуть больше riposo.

— Малейшее ваше желание для нас равносильно приказу.

— Для молодого и простоватого на вид ты быстро учишься. Как тебя угораздило погореть на наркотиках?

— О, это длинная история.

— Сократи. Если можно, до одного слова.

— Деньги.

— Понятно. Стало быть, музыка — не такой уж приличный бизнес?

— Воняет похуже, чем любой из ваших жлобов. Все ничего, пока ты на вершине со звездами. Но мы там не удержались. Финансовые проблемы: стоимость звукозаписи, комиссионные агентам, выколачивание долгов, взятки чиновникам. Стинго и Флойд не один год ширялись бакшишем, вот и затеяли его продавать, чтобы не отвыкнуть. А что, недурственная штучка. Конец истории.

— Или начало новой. Как зовут твою солистку?

Расплывшись в мерзейшей улыбке, он глянул на Мадонетту.

Что делать? Я брякнул первое, что пришло на ум:

— Вы имеете в виду Мадонетту, мою супругу?

— Супругу? Вот незадача! Ну ничего, я уверен, тут можно что-нибудь придумать. Впрочем, не сейчас. Сказать по правде, вы, ребята, прибыли как нельзя кстати. Вы идеально вписываетесь в то, что я назвал бы генеральным планом мероприятия по облагодетельствованию широкой общественности.

— В самом деле? — Я без труда удержался от восторга.

— В самом деле. Благотворительный концерт. Жаркое и выпивка — бесплатно. Пусть все убедятся, что Свиньяр — щедрейший из меценатов. Надеюсь, вы не откажетесь выступить на благотворительном концерте?

— Ради этого мы и прилетели.

И ради кое-чего другого, о чем тебе, старый пройдоха Свиньяр, знать не обязательно. Но самые далекие путешествия начинаются, как гласит древняя пословица, под ногой.

Глава 8

— Я недоволен ходом операции, — недовольно произнес я, зачерпывая ложкой почти безвкусную кашу, служившую, по-видимому, основой существования туземного населения и лучшим украшением стола.

— Кто бы спорил. — Стинго подозрительно уставился в собственную миску. — Эта гадость не только с виду напоминает клей — она и на вкус не лучше.

— Ага, она тебе враз кишки к ребрам приклеит.

Я разинул рот. Неужели у Флойда прорезалось чувство юмора? Вряд ли. Вон он какой серьезный, похоже, сам не понял, что сострил. Можно, конечно, спросить у него, но сейчас есть темы и поважнее.

— Я не только ходом операции недоволен, но и компанией, с которой мы все еще вынуждены якшаться. Свиньяром и его гадкими поросятами. Почти день угробили, а толку? Если находка у фундаменталистов, то какого, спрашивается, лешего мы тут делаем?

— Но ведь ты обещал им концерт, — вполне обоснованно напомнила Мадонетта. — Они мастерят что-то вроде эстрады, созывают народ. Ты ведь не хочешь огорчить фанов?

— Боже упаси, — пробормотал я уныло и отодвинул миску. Не мог же я рассказать им про яд замедленного действия и о том, что через семнадцать суток мой занавес упадет. Ну и черт с ним.

— Давайте собираться. Может, успеем чуток порепетировать. Хочу убедиться, что все исправно и мы — в хорошей форме. Я на это очень надеюсь.