Падчерица смерти - Дана Арнаутова
Ну… ну пусть даже артефактор! Конечно, это совсем не так приятно и героически, про них даже сказок не пишут, но зато… зато он смог бы помогать отцу! Изобрел бы такой артефакт, чтобы мраморные блоки сами собой поднимались на леса и становились друг на друга!
Но разумник! Совершенно бессмысленный маг, их даже в Орден не хотели брать, все знают!
Голос в голове как-то странно икнул и затих.
– С другой стороны, – сказал Дункан вслух, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало так же убедительно, как у батюшки. – Нужно брать, что дают, и не жаловаться. Вот если бы у… у… да вот хотя бы у принца Альдорано был с собой разумник, то его бы не разрубили на куски коварные старшие братья! Разумник бы ему сразу сказал – видишь, братья едут с пустыми руками? Ну и не хвастайся, что раздобыл волшебного коня и яблоко из сада Всеблагой!
Кажется, получилось достаточно убедительно. Может, не так, как у батюшки, но все-таки… Все-таки Дункану вдруг показалось, что быть разумником не так уж плохо. Особенно если этот голос в голове все-таки выполнит то, что обещал, и научит его ставить щит! А то совсем не хочется слышать, как все вокруг постоянно кричат!
Вот только кто же он такой? Нет, все-таки некромантам удобнее. Они точно знают – если с тобой кто-то разговаривает, это наверняка призрак! Ну или живые люди, конечно. А кто может говорить с разумником?
И вдруг он понял – кто. От понимания в голове как будто ударила молния, перед глазами стало темно, Дункан вскочил, взмахнул руками, отталкивая страшную мысль, голос в голове что-то торопливо заговорил все громче и громче, и Дункан, не желая его слушать, закричал.
А потом стало очень больно, но совсем недолго.
* * *
Потом батюшка рассказал, что Дункан ужасно долго болел. Целый месяц! Никого не узнавал, плакал и все просил, чтобы не кричали так громко, хотя никто и так не кричал, и даже разговаривали только шепотом. Целитель, которого позвали в первый же день, сказал, что болезнь случилась из-за пробуждения магии, оставил горькие травяные капли и мази, от которых сильно пахло мятой, и велел ждать.
Дункан ужасно обрадовался – разумеется, не лекарствам, бррр, ну и гадкие же они на вкус! И почему целители не лечат шоколадом? – а известию о своей болезни. Вдруг этот самый голос ему просто почудился?
«Не дождешься! – с издевательской любезностью заверил голос и, вздохнув, добавил с искренней досадой: – Ну чего ты так перепугался? Чуть в Претемные Сады не ушел! А мне по твоей милости пришлось бы ждать нового Избранного еще неизвестно сколько? Едва удалось тебя отстоять…»
– Я не буду, – шепнул Дункан, зажмурившись.
Услышав его голос, няня, дремавшая у постели, вскочила – с ее коленей с грохотом упала книга сказок – и засуетилась.
– Что не будешь, маленький? Тебе кошмар приснился? Может, дать водички? Или морсика?
«Я не буду творить зло!» – упрямо и так четко, как только мог, сообщил Дункан.
«А ты хочешь творить зло?» – с живым интересом осведомился голос.
«Нет!»
«Ну и не твори! Кто же тебя заставляет! – усмехнулся голос и, посерьезнев, добавил: – Хотел бы ты творить зло, ни за что не стал бы моим Избранным, уж поверь. И запомни – все в своей жизни ты будешь выбирать сам. А теперь слушай, как ставить блоки. Учти, объясняю всего один раз».
Внимательно выслушав, как именно ставить блок от чужих мыслей, Дункан тут же применил полученное знание, открыл глаза и улыбнулся няне.
– Я не буду больше болеть. Помоги встать?
Тревожные сны Дарры Аранвена
Не то чтобы Айлин считала, что Ида ни в чем не виновата.
Еще как виновата! Украсть чужую одежду, даже белье – да для такого… даже названия нет, вот!
С другой же стороны, Ида есть Ида. Уж Айлин-то от нее ничего, кроме пакостей, и ждать не стоило. А значит, быть настороже там, где Ида тоже может оказаться. И ведь слышала же голоса Морьезы и Лионоры, даже смешки слышала, но расслабилась, пригрелась в горячей купальне после практики на кладбище и ни о чем плохом даже не подумала. Дура! А вот теперь на ширме ни полотенца, ни лифа, ни панталон, про мантию и говорить нечего. Даже ботинки унесли, мерзавки! Ну Айлин им покажет! А в следующий раз будет брать в купальню Пушка.
Да-да, покажет, вот только для этого нужно выбраться из купальни, а как это сделать, когда дорогие соученицы не оставили даже ниточки? Не идти же в общежитие нагишом, хотя Ида с Лионорой небось на это и рассчитывают. Наверняка засели где-то поблизости, и хорошо, если только вдвоем, – но на такое везение нечего и надеяться! Ох, но не ночевать же в купальне?
Выйдя из-за ширмы, Айлин осмотрела раздевалку. Ну вдруг мерзкая шутка Иды все-таки немного безобиднее, чем кажется, и одежда лежит на скамье?
Но все скамьи были совершенно пусты, и Айлин скрипнула зубами от беспомощной злости. Ну ладно же, Ида! Настоящие леди не теряют присутствия духа при любом происшествии – учитель этикета не уставал это повторять, хотя вряд ли он имел в виду именно такое… происшествие. А уж боевичке тем более не стоит придавать значения подобной… глупой пакости. Отец однажды сказал, что на войне приходилось драться, даже не успев одеться, а уж ей-то не надо даже драться. Только дойти до своей комнаты. Всего шесть лестничных пролетов и два длинных коридора.
О, как же Ида за это ответит!
Стиснув зубы, Айлин вытащила шпильки, которыми закрепила волосы еще перед практикой, и принялась расплетать косы. Говорят, альвийские дамы могут завернуться в свои же волосы до самых пяток, как в плащ, – у нее же волосы куда короче, всего лишь до середины бедер… но этого достаточно, чтобы прикрыть самое… непристойное!
И тут открылась дверь раздевалки.
Все с таким трудом собранное присутствие духа развеялось быстрее, чем морой под летним солнцем. Взвизгнув, Айлин метнулась за ширму.
– Милая Айлин? – раздался через мгновение голос Дарры, полный такого безграничного изумления, что Айлин тихонько заскулила. Ох, ну почему сюда должен был зайти именно Дарра?! Нет-нет, конечно, он ни за что не станет над ней потешаться, но так опозориться именно перед ним?! Совершенно невыносимо! О-о, пусть бы это был кто угодно другой! Уж теперь-то Ида может торжествовать сколько ей вздумается – такого непереносимого стыда Айлин не испытывала, кажется, еще ни разу
