Джеффри Лорд - Ричард Блейд, пророк

— Я — уникальный и опытнейший работник, как вам и было сказано, — прервал Ричард его восторги. — Надеюсь, после беседы со мной клиент признался?

— Да! Он начал говорить еще в машине! Да так, что не остановишь! Мы уже изъяли все добро и сейчас составляем опись…

— Бог вам в помощь! — Блейд сделал паузу, затем небрежно поинтересовался: — Ну, так где были камешки? Запрятаны в персиках? Собственно, я так и думал… Никакой фантазии у этих даго!

Комментарии к новелле

Ричард Блейд, 32 года — майор, агент секретной службы Ее Величества королевы Великобритании

Дж. — его шеф, начальник спецотдела МИ6 (упоминается)

Харпер Ли — полковник, одни из заместителей Дж.

Джордж О’Флешнаган — он же — Джо и Флеш; лейтенант, сотрудник отдела МИ6

Бронсон, Норрис, Далтон, Шон Коннори — сотрудники отдела МИ6 (упоминаются)

Финбоу — инспектор Скотленд-Ярда

Рикардо Энрикес — босс наркомафни; португалец, проживающий в Лондоне

Джон Элфин — торговец контрабандными алмазам

Дж. Ллорд. «Шахриярская царица»

Верховный жрец Богов Очарования закончил брачную церемонию и захлопнул увесистую священную книгу. Его помощники быстро собрали свои принадлежности и вышли из зала. Священнослужитель величественно прошествовал к массивным резным дверям, подметая богатым парчовым халатом дорогие пушистые ковры. Начальник дворцовой стражи глухо стукнул своим церемониальным посохом о плотный ворс ковра и, пятясь, не поворачиваясь спиной к своей всемогущей повелительнице, миновал проем дверей. Два бронзовокожих охранника с обнаженными сверкающими кривыми саблями почтительно пропустили старцев, обвели опытными взглядами зал и, низко поклонившись царице, вышли. Резные, покрытые золотом и украшенные рубинами, гиацинтами и изумрудами двери плотно сомкнулись, навечно отрезав черноволосого жениха от солнечного света и радостей жизни. Позади царицы Дельарам сквозь узкое окно в черном бездонном небе виднелась ослепительная Нахид — звезда любви, обрамлявшая своим нежным светом роскошные иссиня-черные волосы владычицы, словно истинное сияние Фарра.

Дельарам сделала приглашающий жест, налила в драгоценный кубок с каменьями прекрасного вина и пододвинула новому супругу золотое блюдо с изысканными фруктами, привезенными из далеких стран. Царица повелительно щелкнула пальцами и в сладострастно-соблазнительной позе развалилась меж красных и желтых шелковых подушек, отражающих своей блестящей поверхностью яркий, но неровный свет множества свечей.

Из-за большой непрозрачной ширмы, великолепно пропускающей звук, после властного щелчка царицы заиграла завораживающая, чарующая музыка. Флейта тихо, но настойчиво выводила прелестную мелодию под аккомпанемент руды и чанга; мысли окутывались розовой поволокой от этих звуков, шафран и амбра кружили голову, великолепное вино обожгло гортань. Как морская рыба, выброшенная безжалостной волной на суровый берег жадно глотает воздух, так и черноволосый сильный мужчина упивался этим, по всей вероятности последним в его жизни, вечером. И, глядя на царицу, он вдруг поймал себя на безумной мысли, что ни о чем не жалеет, что ночь с женщиной, раскинувшейся средь шелковых подушек напротив него, стоит жизни.

Дельарам была действительно достойна самой дерзкой мечты самого многоопытного и пристрастного мужчины. Высокая и стройная, словно стебель шенбелида, с кожей такого же золотисто-желтого оттенка, как у этого цветка, с высоко взметнувшимися вверх тонкими черными бровями, подведенными сурьмой, бездонными карими глазами, жемчужными ослепительными зубами, открывшимися в обворожительной улыбке меж накрашенных хинийской мастикой карминовых уст — она была поистине прекрасна, словно волшебная гурия в небесных садах Очарованных.

«Так же прекрасна кобра, — подумал мужчина, — завораживающая жертву, в своей непоколебимой уверенности, что поступает единственно верно».

Сколько мужчин сидело до него в этом великолепном зале этого прекрасного и величественного дворца? В зале, который является личным покоем луноподобной царицы Шахрияра Дельарам, в зале, потрясающем своей роскошью и изысканностью обстановки, с тяжелыми дорогими коврами на полу и обитыми драгоценным аксамитом стенами. Сколько мужчин — совсем безусых юношей и много повидавших отважных воинов, захваченных в плен в далеких странах, — сидели на этих мягких подушках, на которых сидит сейчас он? Так же сидели, не в силах оторвать взгляда от прекрасной женщины, которая принесет сегодня ему неземное наслаждение и вечное забытье холодной могилы. Все жителя огромного Шахрияра знали, что каждую ночь к царице приводят нового супруга, но никто еще не выходил живым из ее покоев.

Царица тоже не отрывала взгляда от мужчины, она раздевала его мысленно, снимала с него чистую белую рубаху, вышитую золотым узором, снимала роскошные штаны, выданные ему во дворце, и даже кулах с его курчавой черной головы — положенный ему как мужу царицы атрибут знатности. Раздевала черноволосого красавца взглядом, оценивая мужские стати его и сравнивая с предшественниками. Она наслаждалась прекрасной музыкой, игристым вином и вкусом тающих во рту фруктов. Она наслаждалась видом очередного супруга — запуганным и очарованным. Она не торопилась, она знала, что не упустит своего, и надеялась, снова надеялась, как и сотни предыдущих ночей, что в этот-то раз она получит то, чего добивается. Что вот уж этот-то красавчик с мускулистыми руками и неотразимыми смоляными усами принесет ей столь долго искомое и почти забытое блаженство плотской любви.

Пятнадцать лет прошло, как умер единственный возлюбленный, приносивший ей удовлетворение, и с тех пор она изведала тысячи мужчин и не могла найти того, кто сравнился бы с мудрым и мужественным царем Джавадом. Она проклинала тот черный в ее жизни день, когда она, ненасытная, убила его своей жаждой любви — он был уже не молод, но не мог отказать в ласке своей юной и горячей возлюбленной. Сердце перестало биться у всемогущего Джавада, опьяненного страстью и обладанием самой прекрасной женщиной в мире… И с тех пор не снимала Дельарам с себя одежд белого, синего, черного и желтого цветов — цветов траура.

Год она была неутешна, но женское естество взяло свое, и, устав от государственных дум и дел, она начала искать себе нового возлюбленного. Но никто не мог подарить ей наслаждение, сравнимое с чувством, которое она испытывала от близости с царем Джавадом. И все ее многочисленные любовники делили участь Джавада — до тех пор пока не найдется тот, кто…