Не стой у мага на пути. Том 4 - Эрли Моури
— Он сумасшедший! — рассмеялся парень, державший аркан, делавший свободной рукой вторую петлю. — Мне страшно, не перекинется ли эта эльфийская дурь на меня!
— Ты, что эльф⁈ — улыбка наползла на лицо седовласого.
— Стражи в городе разберутся, кто он, — хмуро сказал тот, что в вышитой безрукавке и тронул коня в сторону повозки, дожидавшейся на обочине.
— Эй, тише! Я не могу идти! — подал голос Борода, когда его потянули за лошадью. — Тише прошу!
Яркус понимал, чем медленнее он будет идти, тем больше времени будет у него на восстановление сил. Вот только очень не хотелось появляться на дороге раздетым. В таком бесстыжем виде его мало кто видел, а сейчас был риск, что им успеют полюбоваться все верховые, едущие к Торгату.
— Не можешь идти? Пять минут назад ты очень неплохо бежал, а теперь не можешь идти⁈ — возмутился всадник с седыми волосами. — Сейчас я тебе помогу переставлять лапы побыстрее! — он выхватил из-за пояса кнут.
Плеть засвистела в воздухе, и Яркус вздрогнул от боли, обжегшей спину от плеча. От этой боли в нем начала просыпаться злость. Если не считать детства, то никто и никогда не смел бить его кнутом. Кулаками били, стрелами и мечами пускали кровь, иногда много крови, но кнутом, точно южного раба — не было такого и быть не могло! Злость при этом пришла необычная — особая, звериная. Такая злость, когда нет почти мыслей, и на душе лишь глухая темнота, при этом руки сжимаются в кулаки, и поскрипывают зубы. То ли от этой злости, то ли эльфийские боги услышали его молитву, в дрожащие конечности начала прибывать сила. Пришла она быстро, сначала разлившись по телу трепетным теплом, потом трескучим жаром, от которого вздулись немалые мышцы брата Ионэль.
— Эй! Не смей так! Я не твой раб! — Яркус остановился. Резко. Так что державший его на аркане парень, едва удержался в седле. — Отпусти по-доброму! И поезжайте отсюда, иначе я вас убью!
Его слова или, скорее, тон, которым Борода из произнес, произвели впечатление. Рука парня, державшая аркан, неуверенно дрогнула. Седовласый тут же опустил кнут, поглядывая хмуро, с опаской и явно ожидая подвоха. Тот, что в вышитой безрукавке, резко повернул коня и схватился за меч.
— Ты сдурел⁈ Убью тебя прямо здесь, чтоб не тянуть в город! И буду прав перед богами! Потому, что ты зверь — для тебя только один суд! — заорал он.
Яркус не ответил. Что было сил он напряг плечи, старясь порвать аркан. Не получилось, хотя веревка вжалась в его крепкое тело, и петля поддалась, путы стали свободны. Перехватив удобнее правой рукой веревку, он резко ее дернул. Хотя парень, державший аркан и ожидал подобного, но в седле он не удержался — свалился наземь. Лошадь всхрапнула и отскочила в сторону.
В два прыжка Яркус подскочил к упавшему всаднику. Тот, что в вышитой безрукавке пустил коня прямо на Яркуса, старясь рубануть его клинком, однако коротким мечом на скаку не так легко попасть в пешего, тем более если тот опытен в подобных стычках. Яркус успел уклониться. Если бы он чуть раньше успел избавиться от веревок, то мог бы стянуть своего главного противника с седла.
Седовласый тем временем, замер без действия и его вялый рот лишь шептали какую-то молитву, кнут безвольно повис в руке.
Пока мечник разворачивал коня, Яркус подсуетился, схватил слетевшего с лошади всадника. Крепко схватил, ставя перед собой и сжав его горло.
— Эй! Я же предлагал миром разойтись! — бросил Борода тому, что в безрукавке. — Бросай меч! Бросай, глупый человек! Иначе задушу твоего друга, потом доберусь до тебя! Вижу, ты вообще с не умеешь управляться клинком!
— Пощади Кресто! Пощади! — испуганно воскликнул седовласый, тряся челюстью. — Говорил тебе, Нарлон! Не надо его трогать! Зачем это было нужно⁈
— Нарлон, пожалуйста! — прохрипел парень, через сдавленное Яркусои горло. Он хотел сказать что-то еще, но слова его превратились в жалобный хрип.
— Эй, зверье, пусти его! Пусти! На этом так и быть разойдемся! — Нарлон весь напрягся, побагровел лицом, придерживая коня.
— Сначала меч! Бросай меч! И я, клянусь перед Судьей Небесной, оставлю его живым! — прорычал Яркус.
— Шетово волчье! — лицо того, что был в безрукавке, исказилось от злости и бессилия. Краснота быстро сходила с него. Рука, державшая меч, приподнялась, и пальцы разжались. Клинок почти беззвучно упал в траву.
Не отпуская своего пленника, но уже не сдавливая его горло, Яркус подошел ближе к лошади Кресто.
— Пусти моего сына! Ты обещал! — раздался позади Яркуса голос седого.
— Я всегда держу слово! — отозвался Борода, сделал еще несколько шагов и отпустил Кресто. — Лошадь я забираю!
— Мы так не договаривались! — Нарлон снова побагровел от возмущения. — Волчье отродье, не было такого уговора!
— Я забираю лошадь! — твердо повторил Яркус. — Она моя! За обиду, которую вы мне нанесли! Она послужит для доброго дела — может успею спасти свою сестру!
Нарлок, подавшись вперед, недобро смотрел на голого мужчину, понимая, что тот хоть и оборотень, но без сомнений воин. Большой воин, судя по многочисленным шрамам и могучим мышцам. Прав был старик, зря они тронули его. Еще издали было понятно, что с этим так легко не выйдет, как получилось с оборотнем у старой запруды в прошлое Двоелуние.
Глава 6
Главная боль Ольвии
После того как мы сошли с моста и направились вверх по течению Весты, у меня снова возникло ощущение, что за нами кто-то следит. Место было этакое, удобное для соглядатая. В то же время удобное, чтобы скрыться от слежки. Слева тянулись прибрежные домики Заречного, а впереди, на изгибе русла Весты вставали высокие деревья и заросли ивняка между ними.
— Постой, — остановил я Флэйрин, шагнув в сторону с тропы. Укрылся за кустом и вышел на тонкий план.
Вампирша не стала задавать лишних вопросов — при ней я делал так не первый раз, и она знала, для чего я делаю так. Постепенно расширяя сферу внимания, игнорируя сущностей тонкого плана, я охватил пространство до Железного
