Последний Персидский поход - Дмитрий Старицкий
Помилованные преступники хотели влезть следом, но их жестами отпустили с миром.
Они все равно нервно вздрогнули, когда майор вслед им сказал:
- Спасибо, хлопцы! Свободны. А мы пошли! И ты тоже – это Джаграну.
………………………………………………………
В комнате Джаграна майор раскинул карту:
- Где, говоришь, это было?
Никитин быстро нашел искомое место и ткнул пальцем в карту.
- Так-так… Теперь показывай, что при нем нашли.
Джагран вынул из сейфа распотрошенный сверток с непонятными купюрами и нераспечатанные коробочки.
- Подорваться не боялись? – спросил Кузьмич, взвешивая на ладони увесистый пакет.
- Вряд стал бы этот гад таскать под одеждой взрывчатку. У них в кузове мины с реактивными снарядами навалом лежали, - вставил свое слово Никитин.
- Ну-ну… И что, по-вашему, это такое? – майор кивнул на пачку.
- Похоже на деньги, - неуверенно ответил Никитин.
- Не вскрывали?
- Как можно, товарищ майор? Хотя страсть как любопытно посмотреть, что же это за валюта такая, - сказал Джагран.
- Ладно, когда разберемся, сообщим, так и быть. Значит, все это я забираю с собой, - и кивнул Никитину, - Тебе передали?
- Так точно, вот только…
- Что еще?
- Расписку нужно.
Это развеселило Кузьмича. Он привык сам брать расписки, а не давать их. Но, хохотнув, все же махнул рукой.
- Ладно. Пиши: «Принято от гражданина…» Без званий, сам понимаешь… «На хранение» ?.. Нет. Лучше «на экспертизу». Она ведь будет… - Кузьмич задумался, но ненадолго, - «Первое: Пачка неустановленной инвалюты на неустановленную сумму - одна. Второе: Свертки с неустановленным содержимым – два.» Слушай, Никитин, только никому эту расписку не показывай, а то надо мной все смеяться будут!
- Дальше-то как? – не поддержал веселье майора Никитин.
- «Третье: Неустановленный труп – один».Дата, подпись, тоже без должностей и званий.
Кузьмичев взял у Никитина расписку и поставил на ней невразумительную закорючку.
- Держи!
- Товарищ майор, Вы ж понимаете… - начал извиняющимся тоном Никитин.
- Понимаю. Бюрократ ваш Петрович! – он хмыкнул, майор, вставая, – Ну, бывайте.
Никитин, вздохнув, аккуратно сложил этот удивительный документ и засунул в карман «песочки».
- Значит так, - посерьезнел особист, – С этого момента над этим делом трудимся вместе. С начальством вашим все согласовано. Никаких подписок о неразглашении не беру, вы офицеры-разведчики, сами все соображаете. Никаких разговоров, разумеется, если что узнаете, докладывать, как положено, через своих начальников. И не делайте такие морды, я ж вам не предлагаю сообщать, кто с кем спит. Дело у нас общее. Кстати, все это прописано в соответствующих приказах. И наших и ваших. Ты – это Джаграну, - напряги своих «помощников», пусть побегают. Удачи!
Кузьмич поднялся, вышел из комнаты.
В окно было видно, как он скорой походкой спешил к УАЗику.
Уазик и БТР выехали в ворота.
Никитин и Джагран молча сидели в комнате.
Вскоре в небе застучали винты.
Никитин облегченно вздохнул, и предложил Джаграну:
- Пошли в бассейн. Все уже кончилось.
- Боюсь, что только начинается, - напророчил Джагран.
Глава 3
***
Титры: Анапа. Краснодарский край. СССР
2 июля 1988 года.
Кирпич вошел в комнату, блестя мокрыми волосами.
Николай Иванович с Мариной, действительно, без него чаепитие не начинали, и Кирпич второй раз за этот день смутился.
- Извините, что я так долго, - сказал он, стараясь смотреть на накрытый стол, а не на девушку.
- Ерунда, - ответил старик, делая приглашающий жест, - садись.
Чаепитие началось с того, что хозяин достал из холодильника бутылку домашней настойки и нацедил три рюмки – две полные, в одну чуть-чуть.
- Ну, что ж, давайте помянем остатний раз Олежку Бойко, нашего соседа, моего ученика, и твоего, Коля, боевого товарища, храброго солдата и отличного парня. Вечная ему память!
Опрокидывая рюмку, Кирпичников, бросив взгляд на Марину, заметил, что у той глаза на мокром месте. Зря затеял дед эту панихиду, ведь знает же…
Настойка неожиданно взбодрила, и Коля, только что опасавшийся, как бы не заснуть прямо за столом, обрел второе дыхание.
Николай Иванович, к счастью, по второй наливать не стал, и перешли непосредственно к чаю.
Сначала пили в тишине.
Марина, наклонив голову над чашкой, долго болтала в ней ложечкой.
Коля осторожно пригубил из своей чашки – чай оказался огненно-горячим, и поставил ее обратно, не зная, что делать дальше.
Николай Иванович, как ни в чем ни бывало, выхлебал здоровенный бокал и попросил налить еще.
Пока Марина исполняла просьбу-приказание, дед попытался разрядить обстановку.
- Что же ты, Мариночка, за нашим гостем совсем не ухаживаешь? – спросил он наигранно-строгим голосом.
- Ах, да, конечно, – Марина оторвалась от своей чашки и начала пододвигать Кирпичникову вазочки. - Вы варенье любите? Вот персик, прошлогодний, конечно. А вот это – зеленый грецкий орех. Вы такое пробовали?
