Синий шепот. Книга 2 - Цзюлу Фэйсян
Подруга разозлилась еще больше:
– О чем ты говоришь, Юньхэ?! В любом случае у тебя есть месяц!
Чан И рассвирепел окончательно:
– Обе, немедленно вон!
Гостий выдворили. Цзи Юньхэ осталась в одиночестве. Она по-прежнему сидела в кресле и радостно улыбалась, отчего ее лицо слегка раскраснелось:
– Ох уж эта Ло Цзиньсан! Там, где она, всегда праздник. И как только умудрилась сдружиться с птицей Луань?
После ухода посетительниц Чан И пребывал в дурном настроении, но при виде улыбки девушки его лицо немного смягчилось.
– Можно они будут приходить ко мне, Чан И? – взмолилась Цзи Юньхэ.
Услышав просьбу, тритон снова посуровел. Он помолчал, развернулся и вышел, оставив вопрос без ответа. Узница посчитала это молчаливым отказом. Чан И всегда был глух к ее просьбам, пленница к этому привыкла, поэтому не приняла близко к сердцу. Она и просила-то не всерьез, без всякой надежды.
Цзи Юньхэ никак не ожидала, что на следующее утро услышит под окнами чьи-то шаги. Солнце еще не взошло, холодная роса не выпала, а кто-то уже легко и бодро семенил по двору. Скрипнула и отворилась дверь, но никто не вошел. Через некоторое время дверь осторожно закрылась сама по себе. По земле невидимая гостья ступала мягко, а вот половицы под ее ногами тихонько заскрипели.
Чан И недавно вышел, сославшись на неотложные дела. Цзи Юньхэ собиралась лечь спать, как вдруг воздух перед ней медленно сгустился и обернулся ладной фигуркой Ло Цзиньсан.
Запрокинув голову, Цзи Юньхэ остановила взгляд на лице гостьи. Широко улыбаясь, та склонилась к кровати и сердечно обняла подругу.
– Вот так неожиданность, Юньхэ! Мы с тобой снова свиделись.
Узница удивленно приподняла брови:
– Тебя никто не остановил?
– Никто. Меня же не видно.
– Тогда почему раньше не пробиралась сюда?
– И правда. – Ло Цзиньсан недоуменно почесала затылок. – Раньше я упиралась в магический барьер, выставленный вокруг острова, а сегодня барьера не было.
На душе у Цзи Юньхэ потеплело, однако она только шутливо спросила:
– И зачем же ты явилась в такую рань и мешаешь мне спать?
Оказалось, Ло Цзиньсан пришла не с пустыми руками. Она протянула подруге узел с вещами.
– Вот. Перед отъездом из долины ты отдала мне чайный сервиз. Я его для тебя сохранила.
Как только Цзи Юньхэ увидела вещи из далекого прошлого, на нее нахлынули воспоминания. Тосковать было не о чем, почему-то она просто ощутила легкую грусть. Узница взяла посуду и нежно прикоснулась к гладкому фарфору.
– Спасибо тебе, Цзиньсан.
Подруга снова почесала затылок:
– Это всего лишь чайный сервиз, не за что меня благодарить. Правда, сберечь его было непросто.
– Обыкновенный набор дешевой посуды кто-то нарочно хотел разбить? – подивилась Цзи Юньхэ.
– Именно! – сердито воскликнула Ло Цзиньсан. – Гадкий плешивый осел! Кунмин! Шесть лет назад перед твоим отъездом я взяла твой сервиз и кинулась искать следы этого лысого. Бродить пришлось очень долго, а когда нашла его, с ним уже были Цюй Сяосин и спасенный тритон.
Цзи Юньхэ вспомнила, как на далеком утесе сверкнул в свете луны острый меч, и ее сердце дрогнуло.
– Плешивый осел сказал, что выловил тритона из реки. Тот умирал, совсем не хотел жить. Обмолвился, что его… – Ло Цзиньсан запнулась, – что его ранила ты. Я, конечно, не поверила, а вот лысый ловил каждое слово. Когда тритон пошел на поправку, плешивый осел все у него выпытал и так разозлился, что рвался переколотить и чайник, и чашки. Кричал, что хранить сервиз – значит потворствовать злу. Ха! Чем посуда-то провинилась? К тому же ты вовсе не злой человек.
Ло Цзиньсан холодно фыркнула. Цзи Юньхэ же рассмеялась и погладила чашку.
– Да уж, битьем посуды зло не остановишь. Будь я на месте монаха, прикончила бы злодейку.
– Опять несешь какую-то чушь! – возмутилась подруга. – Я же им все объяснила. Ты отдала мне сервиз, велела уходить из долины и ждать тебя. Линь Хаоцин согласился уступить тебе трон. Взойдя на престол, ты собиралась отпустить тритона.
Цзи Юньхэ порылась в собственной памяти. Она уже забыла, как провела доверчивую Ло Цзиньсан. Вот, оказывается, что она сказала подруге.
– Плешивый осел меня высмеял. Дескать, ничего более странного он в жизни не слышал. Якобы в этой истории концы с концами не сходятся. Настаивал, что ты лжешь даже мне, значит, ты плохая.
– И что ты ему ответила?
– Обругала его и ушла.
Цзи Юньхэ с улыбкой покачала головой:
– Выходит, с ним ты разругалась. Куда же ты отправилась?
Вспомнив события прошлых лет, Ло Цзиньсан разволновалась.
– Решила найти Сюэ Саньюэ! Я знала, что тебя схватили и бросили в темницу Наставника государства, когда ты упустила тритона по пути в столицу. Я места себе не находила, а тут еще этот плешивый осел меня разозлил. В общем, собрала вещички и отправилась в путь. – Ло Цзиньсан постучала пальцем по чашке в руках Цзи Юньхэ. – А чтобы лысый монах не разбил твою посуду, я отдала сервиз Цюй Сяосину и попросила хорошенько спрятать. Велела ему притаиться на севере и ждать меня. Как видишь, Цюй Сяосин с заданием справился.
– Цюй Сяосин тоже здесь, на плоскогорье Покорителей Демонов?
– Ну да. Парень шесть лет неотступно следовал за монахом и даже получил на плоскогорье какую-то мелкую чиновничью должность. Он тоже хотел тебя повидать. Но тритон меня пропустил на остров, а его – нет. Наверное, потому, что Цюй Сяосин – мужчина.
– Цюй Сяосин еще очень молод.
– За эти шесть лет наш мальчик подрос.
Цзи Юньхэ улыбнулась:
– Что случилось потом? Ты нашла Сюэ Саньюэ?
– Ее забрала зеленокрылая птица Луань. Ходили слухи, что она объявилась далеко за северными землями. Тогда я отправилась туда, достигла края северных земель, но он оказался слишком обширен. Я заблудилась среди снежных равнин и совсем было отчаялась, как вдруг… – Ло Цзиньсан покраснела, нарочито прокашлялась и отвела взгляд. – По воле Небес, не иначе, в этом бескрайнем море снега возник плешивый осел и спас меня.
Цзи Юньхэ понимающе усмехнулась:
– Ну надо же. На огромном заснеженном поле одинокие мужчина и женщина вместе делили невзгоды?
– Да, а потом я нечаянно разделила с ним и ложе.
Рука Цзи Юньхэ дрогнула, и чашка, которую бережно хранили целых шесть лет, скатилась на пол. Как гром среди ясного неба раздался звон, и разлетелись осколки. Цзи Юньхэ открыла рот, не в силах выговорить ни слова. Казалось, ее поразило молнией. Ло Цзиньсан присела на корточки и жалобно заголосила:
– Ай-ай-ай! Чашка! Чашка!
Цзи Юньхэ положила остальные чашки на кровать, подняла Ло Цзиньсан и заглянула
