Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне - Дариус Хинкс
Каждая последующая башня тумана казалась более разрушенной, чем предыдущая, и чем дальше они шли, тем более отчаянными становились духи, но Готрек целеустремленно пёр вперёд, безошибочно следуя к звонящему колоколу. Чем ближе они подходили к нему, тем больше колокольный звон смешивался с грохотом битвы и глубоким звуком ударов, чьи отголоски они слышали раньше.
Наконец, прорвавшись через пятую стену, они увидели источник грохота. Даже по меркам Шайиша это было мрачное зрелище. Гули карабкались по храму, десятки тварей ползли наверх, огрызаясь и брыкаясь. Храм представлял собой растопыренную, похожую на когтистую клешню сооружение, примостившееся на скалистом возвышении. Он был сделан из камня, но его ответвления были такими же острыми и изогнутыми, как ветви шиповника, низко опускаясь к земле и переплетаясь между собой, образуя мешанину из суставов и терний. На конце каждой колючей ветви висели цилиндрические клетки, и в каждой клетке помещался труп. Некоторые были не более чем пыльными скелетами, в то время как другие представляли собой побитую гнилью оболочку, синюшно-тёмную и восковую, блестящую под светом низко висящей луны. Трупы двигались, ударяя и скидывая трупоедов, защищая храм с молчаливой решительностью.
При виде безумной битвы Готрек остановился и взрыкнул в нетерпении. Руки дуардина крепко сжали его секиру и жаровня на ней вспыхнула ярким внутренним огнём.
— Мы нашли хозяина марионеток! — взревел он, указывая топором в центр храма.
В центре каменных терний был круглый блок, похожий на изогнутую кафедру, и внутри неё находился одетый в белые одежды стройный человек, чьё лицо скрывалось в тени капюшона. Он махал косой взад-вперёд и с каждым взмахом отростки терний хлестали по сторонам, раскидывая гулей и позволяя трупам в клетках атаковать ржавыми мечами. Это было гротескно и сюрреалистично. Монстры сражались, как животные, плюясь и дёргаясь, однако трупы терний молчали, даже когда их клетки врезались в трупоедов с такой силой, что разлетались на куски, разбрасывая вокруг осколки костей и ошмётки плоти.
— Некромант! — заревел Готрек, и рванул сквозь пыль к храму. В его глазах появился тревожный блеск, который Маленет уже приходилось видеть прежде. Его мышцы перекатывались под кожей, а руна на груди мерцала силой эфира.
Маленет уже собиралась рвануть за ним, когда заметила ещё один похожий храм в нескольких сотнях ярдов от первого. Он был похож на тот, к которому нёсся Готрек, только он был разрушен. Гули кишмя кишели вокруг него, однако как только они добирались до вершины, с ними происходило что-то странное — они исчезали, как будто проваливались в какой-то колодец. Когда храм рухнул, туман духов сорвался с башен и обвился вокруг осыпающихся камней.
— Это стена, — сказала она.
Трахос непонимающе уставился на неё.
Она указала одним из своих кинжалов на тени в отдалении.
— Тут десятки подобных штук. Они — барьер.
Все храмы были в осаде. Сотни, а может и тысячи, гулей вырывались из тумана и исступлённо атаковали каменные тернии. Как только сокрушался очередной храм, как ветра душ начинали хлестать вокруг него, словно оторванные от мачт паруса.
Ревущий боевой клич вновь заставил Маленет вернуться к Готреку. Дуардин размахнулся и швырнул свою секиру в стену храма, вызвав взрыв разрушенного камня. После чего рывком преодолел оставшееся расстояние, высвободил секиру и начал расчищать пространство вокруг себя, выбивая протравленных из колючих ветвей и ревя. Он являл собой столь страшное зрелище, что даже протравленные заколебались, казалось, выбитые из равновесия прибытием кого-то, кто был ещё более безумен, чем они.
Храм вздымался и шатался, словно огромное ракообразное, размахивая своими клетками в попытке отогнать Готрека.
В своём бешеном состоянии Истребитель был удивительно проворен. Его короткие мускулистые ноги проносили его сквозь буйство схватки, пока он разрубал куски камня на своём пути, ни на секунду не переставая реветь.
Некромант оставался неподвижным, опустив голову, его лицо по-прежнему скрывала тень капюшона, но было очевидно, что он заметил Готрека. Каменные тернии превратились в бурю из обвивающихся отростков и крутящихся лезвий.
Каменная ветвь с силой устремилась к Готреку, словно собираясь отбросить его, но тот крепко вцепился в неё рукой, а затем нанёс удар головой. Камень разлетелся на куски в снопе искр и на несколько мгновений Маленет потеряла дуардина.
Как только в глазах прояснилось, она увидела его на полпути к храму, когда он отшвырнул с дороги нерасторопного трупоеда и с хохочущим рёвом врубился в искажённые скопища.
Она помчалась следом, уворачиваясь от цепких лап гулей, а затем запрыгнула на колышущуюся массу и начала подъём, срубив ещё больше мерзких тварей по пути. Когда Истребитель оказывался во власти убийственной лихорадки, случиться могло всё, что угодно. Она должна была подойти как можно ближе, чтобы иметь возможность защитить руну.
Следом за ней, громыхнув разбитыми доспехами, устремился и Трахос. А затем, как бы нелепо это не звучало, затянул песню.
— О, слабые, обманутые сердца! — пел он металлическим и нечеловеческим голосом. — Бог-Король снизошёл с небес! — грозорождённый начал петь гимны во время сражения с того самого момента, как Готрек затащил их во владение Смерти. Однако либо раны повредили его слух, либо он и прежде не отличался музыкальными талантами. Как бы то ни было, он превращал каждую мелодию в немелодичную, напоминающую удары дубиной погребальную песнь.
Маленет вертелась и пригибалась, раздавая пинки и элегантно, словно танцуя, обходя удары, но поддерживать темп Готрека было попросту невозможно. Её клинки мелькали, рассекая шеи и отрезая запястья, кромсая трупоедов со спокойной эффективностью. Они пытались окружить её, но альвийка была слишком легконога для них, с лёгкостью отступая, когда чувствовала, что её охватывает кровавое безумие. В такие моменты было невозможно отрицать её истинную веру. И она билась, отдавая дань Кроваворукому богу, делая каждый порез, каждую рану настолько болезненными, насколько могла, беспощадно смеясь, когда существа валились на землю, хрипя и корчась от боли, с символом Кхаина, вырезанным на их плоти.
Резко вспыхнул ослепляющий свет, превратив всё в скопление размытых силуэтов. Затем свет исчез, Маленет споткнулась, ослеплённая, и трупоеды сразу же воспользовались её кратким замешательством.
Горячая боль пронзила спину, а когти резанули по коже.
Она резко крутанулась, вслепую махнув кинжалами, разрезая плоть и хрящи, пока расчищала себе место для отступления.
Добравшись, наконец, до более безопасной точки, она огляделась и увидела источник света. Трахос снял с пояса некоторые предметы и сложил их вместе, создав что-то вроде тонкого скипетра с украшенным резьбой металлическим кубом на вершине. Куб испускал струи дыма, а там, где прежде, очевидно,
