Отражения одиночества - Светлана Залата
– И почему? Я была на занятии, и всех приглашаю. Ребята стараются, все достойно. Если понадобится – мы представим результаты с остальными группами или проведем повторные открытые уроки для всех желающих. Детям – развитие, ведущим остальных курсов – снижение нагрузки благодаря уменьшению количества слушателей. И все в плюсе.
Несколько секунд взбешенная старшая вожатая смотрела Саше в глаза. Она, однако, отступать не собиралась, несмотря ни на что. Забавно, что большинство вожатых наблюдало за их перепалкой, не вмешиваясь.
– Предоставите результаты вместе со всеми, – наконец сдалась Марина Владимировна. – И коль седьмой отряд столь самостоятелен, что сам решает, чему учиться, то я рассчитываю, что на Дне Самоуправления они покажут свои знания и остальным детям, а также возьмут на себя нелегкую роль управления своими сверстниками, и будут своим стремлении к потаканию амбициям подавать конструктивный, а не деструктивный, пример всем остальным.
– Все будет сделано в лучшем виде, – Саша улыбается, чувствуя внутреннюю усталость. Еще и день Самоуправления теперь на ней
– Было бы жестко по отношению к детям, которым уже разрешили реализовать себя, отменять все, несмотря на неправильность данного разрешения. Но это не значит что кто-то еще впредь по своему разумению сможет изменить программу смены для себя или прикрываясь нуждами детей. А Неродова остается без премии за нарушение план-сетки смены.
Саша фыркает про себя. Как будто там эта премия большая была.
– Увы, лишать детей вожатого в этот период смены – не лучшая идея, – Марина Владимировна говорит это с явным значением, сверля Сашу взглядом. – Но это – первый и последний разговор на данную тему. Итак, перейдем к завтрашнему плану на день. Как вы понимаете…
Саша фыркает про себя еще раз, чувствуя скользящие по ней взгляды остальных собравшихся. Злые, восхищенные, заинтересованные, разраженные… Самые разные. Пускай смотрят. Может поймут что. Она углубляется в свои записи, вполуха слушая старшую вожатую. Понимает она только то, что после этого нудного собрания они, вполне возможно, смогут наконец найти в архиве хоть что-нибудь стоящее о пропажах здесь. Хоть какое-то разнообразие.
Это и есть ее настоящая работа. А эта Марина Владимировна пусть ее вообще без зарплаты оставляет – все равно. Пока Саша может дать детям шанс на что-то полезное и интересное – она его даст, и никакие выволочки от начальства не остановят.
Глава 9
Проникнуть в архив оказалось не сильно сложно. Было бы еще проще, если у Кати не потели руки и отмычки один раз с грохотом не упали бы вниз. Но Коля, стоявший у входа и по общей договоренности взявший на себя обязанность изображать недужного, если кто войдет, и отводить медсестер подальше от архива, только покачал головой, вглядываясь в Изнанку.
Тихо. Дежурный врач, судя по всему, дремала в своем кабинете в самом дальнем конце коридора, а здесь даже освещение работало плохо. Впрочем, и неудивительно – никому не нужна была подсветка места, в который никто и не забредал.
Сложнее всего было дойти сюда, не попадаясь никому на глаза, и зайти в корпус так, чтобы никто их не видел. А дальше – дело техники. Помещение с рядами стеллажей и длинных коробок внушало уважение слоями пыли и монументальностью кип бумаги, высившихся со всех сторон.
Саша вошла первая, подсвечивая себе путь фонариком с телефона.
– Что мы ищем? – Катя заглянула через плечо, рассматривая вынутое из дальней коробки досье на некого Василия Вайторовского. – Бесхозные документы?
– Ага. Надо только найти детские карточки.
– Вот они, – Катя обратила внимание на стоящие у глаз коробки. – Первая смена, тысяча девятисот девяносто девятый год.
– Так, вот глянь, здесь выездные данные, – Саша ткнула пальцем на последний листок осмотра, прикрепленный к папке степлером. – Нам повезло, на руки не выдавали. Значит ищем те, что без такого листка.
Через час копания в пыли Саша, в очередной раз сдерживая богатырский чих, помахала карточкой.
– Этот подходит.
– И у меня есть, – Катя кивнула.
– Это еще ничего не доказывает, – негромко говорит Коля от двери, продолжая поглядывать за движением в здании.
– Увы, – Саша не может согласиться. – Но уже что-то. Ладно, ищем дальше.
Через полчаса копания в пыли и пожелтевших от времени страницах она сама разрывает тишину, до того наполненную только шуршанием страниц.
– Вы тут без меня закончите?
– Ага, – пробормотала Катя, просматривая очередную кипу документов. – А что?
– У меня есть одна идея, у кого спросить можно про исчезновения, – шепотом говорит Саша. – Я до того только при старшей вожатой упоминала, и она явно ничего не знает. Вызверилась на меня.
– Медсестры тоже, – подхватывает Катя, и поясняет: – я успела посплетничать почти со всеми.
– Физрук тут первый год работает, – Коля, по-прежнему рассматривающий Отражения в поисках угрозы, рассеяно покачал головой, – как и дворники.
– У меня в общем есть идея, и я хочу ее проверить.
– Сейчас?
– Ага, – по идее Вася не должен был никуда уйти еще из беседки, – сейчас, потом может поздно будет. К тому же следующий чих из-за пыли я могу не успеть сдержать.
– Ладно. Встретимся тогда у нас в комнате, как закончишь. Вроде немного осталось, если что потом еще раз придем.
– Хорошо, – Саша протиснулась мимо полок, уворачиваясь от торчащих пыльных коробок, и направилась к выходу.
На самом деле идея к ней пришла буквально минуту назад. Простая идея, которая почему-то до того на горизонте не появлялась. Еще в самом начале смены они втроем постарались максимально аккуратно расспросить местных работников о подоплеках детской легенды. Действовать приходилось осторожно, не до всех можно было дотянуться, да и, чего греха таить – сама Саша в этом почти не участвовала. Времени не было, сил – работать без напарника было непросто, да и откровенно говоря, она была не лучшим человеком для таких расспросов. По крайней мере, если они не хотели пока привлекать внимание к расследованию.
Но один информатор, с которым точно можно было поговорить, у нее был. И как она сразу об этом не подумала?
Вася сидел в беседке. Саша порадовалась, что захватила с собой печенье с сонника – насколько она могла судить, парень был постоянно голодным.
– Привет. Я думал – ты не придешь.
– Были дела. Печенье будешь?
– Давай. А что за дела?
– Секрет взрослый, – Саша на секунду улыбнулась. Потом отмахнулась. – Работа, что б ее. Работа.
– Слушай, – Вася тут же зашелестел оберткой, – я спросить хотел.
– Спрашивай.
– Ну это личное.
Саша кинула острый взгляд на парня. Еще подростковых влюбленностей ей не хватало.
– Валяй.
– Я тут давно. Много вожатых видел. И хотел вопрос задать, да никак – вот зачем это все?
– Что – все? – вопрос поставил Сашу в тупик.
– Ну ты вот зачем этим занимаешься? Платят вам мало. Как я не вижу тебя – усталая, как собака. Дети потом уедут и забудут, а тебе все равно другую работу искать, не всю же жизнь так. Вот зачем?
Потому
