Пол Кемп - Сумерки сгущаются
Обычно Кейл не обращал внимания на таких глупцов, но разговор с Тазиенной вывел его из привычного равновесия. Он схватил полудроу за ворот шелковой рубашки, оторвал от пола и поднес к лицу, чем привлек внимание лишь некоторых посетителей. Драки и сцены насилия случались тут почти каждую ночь. Ссоры не вызывали интереса до тех пор, пока не обнажалась сталь.
— А ты следи за речью, irinal, — выплюнул Кейл в лицо полудроу.
Он намеренно выбрал это слово, чтобы оскорбить наглеца. Эльфы с Поверхности употребляли «irinal», что значит «брошенный», по отношению к дроу, и последние терпеть его не могли.
К удивлению Кейла, полудроу не просто не выказал гнева, но даже никак не показал, что понял значение слова. Вместо этого он, криво улыбаясь, уставился на Кейла безумным взором. Рука прикоснулась к рукояти меча, но не попыталась достать оружие.
— Если этот меч обнажится хоть на толщину пальца, я разорву тебя на куски прямо здесь, — пообещал Кейл.
— Если ты порвешь мне рубашку, то лишишься сначала языка, а потом сердца, — любезно предупредил полудроу.
Убийца сильнее сжал кулаки, намереваясь испортить костюм наглеца, но потом передумал. Скорее всего, нахал был охотником за приключениями, из тех, у кого бравады много, а здравого смысла мало. Кейл и раньше встречал таких. Да что там говорить, он даже убивал таких. Но в этот раз пусть наглецу все сойдет с рук. У него было дело с Ривеном.
— У меня нет времени на тебя, irinal, — проговорил Кейл. — Считай, что тебе повезло.
Он отшвырнул полудроу.
К чести нахала, он проявил немалую ловкость, стараясь удержаться на ногах и не задеть никого из окружающих. Не замечая более Кейла, полудроу принялся тщательно проверять, цел ли костюм.
Тем временем Эревис, выкинув мысли о происшедшем из головы, направился к столику Ривена.
Но не успел он пройти и нескольких шагов, как услышал из толпы голос полукровки:
— Не разорвал, лишь помял. Считай, что это тебе повезло… Кейл.
Убийца, похолодев, застыл на месте, а затем резко обернулся…
Но полудроу умудрился раствориться в толпе посетителей «Оленя». Кейл прошел несколько шагов, отодвигая тех, кто заслонял дорогу, но так и не нашел незнакомца.
Инцидент сильно обеспокоил убийцу. Как наглец мог так быстро исчезнуть? И, что важнее, откуда он знал его имя? Кейл был уверен, что никогда раньше не встречал странного типа. Полудроу он точно запомнил бы. И он был крайне осторожен, чтобы не светиться в преступном мире Селгаунта. Может, полукровка был одним из людей Ривена?
Что ж, возможно. Он повернулся и направился к столику убийцы.
Ривен приветствовал его своей приметной ухмылкой. К изумлению Кейла, на шее убийцы он обнаружил простой черный диск на серебряной цепочке, возможно вырезанный из оникса. Но то ведь был священный символ Маска, разве нет? Столь явное и вещественное свидетельство службы Ривена и Кейла одному богу самому Кейлу отнюдь не понравилось.
Ривен понял, куда смотрел Кейл, и оттянул цепочку от шеи, чтобы лучше показать диск:
— Наверное, это именно то, о чем ты думаешь, Кейл. Тебе не по себе?
Эревис уставился в единственный здоровый глаз убийцы.
— Нет. Но держу пари, от этого тебе самому не по себе. — Он выдвинул стул и сел. — Должно быть, даже Маску нужны прокаженные среди верующих.
Ривен неискренне рассмеялся, отпил из кружки и кивнул в сторону толпы за спиной Кейла:
— Я заметил твою стычку с полуэльфом. Ты теперь нисходишь до драк с зудящей мелочью?
Убийцы частенько называли так авантюристов, ведь последним прямо не терпелось влезть в бой, дабы постоять за себя.
Значит, полудроу не имел никакого отношения к Ривену. Это встревожило Кейла.
— Так он не из твоих.
Ривен усмехнулся. Утверждение Кейла он принял за вопрос.
— Ты шутишь? Чтобы я нанимал такое отребье? Да я скорее возьму в команду твоего мальчишку, Флита.
Он отхлебнул еще пива.
Кейл пропустил издевку убийцы мимо ушей. Джак как-то раз вонзил Ривену кинжал в бок, и последний этого никогда не забудет, ну или не простит.
У него из головы не выходил полудроу. На кого тот мог работать, если не на Ривена? От смутного предчувствия сжималось горло. Надо разобраться, чего от него хотел Драйзек, и убраться из «Оленя», причем чем скорее, тем лучше.
Ривен смотрел на него поверх кружки. Кейл уставился в ответ. Над столиком повисло напряженное молчание.
Первым лопнуло терпение Ривена:
— Кейл, у меня нет времени на болтовню. Что ты хотел мне сообщить? Ты столько туману напустил в своем, письме, что я ничего не понял.
У Кейла перехватило дыхание.
— В моем письме? Это ты написал мне.
Несколько секунд они изумленно таращились друг на друга.
— Всемогущая тьма!
— Вот проклятие!
Убийцы вскочили, отшвырнув стулья и оглядываясь в поисках ближайшего выхода. Как раз недалеко от них было открыто большое окно.
Ривен помчался, словно выпущенная из лука стрела, ловко скользя между посетителями «Оленя». Кейл отставал на пару шагов и, будучи намного больше убийцы, был вынужден расчищать себе путь. Он понятия не имел, что сейчас будет, но не сомневался в том, что им не следует ожидать ничего хорошего.
— Уходите все! — кричал он, пока они добирались до окна. — Все на улицу!
Посетители с удивлением смотрели на них или хмурились, но никто не последовал совету.
Ривен запрыгнул на стол, за которым устроились какие-то купцы, и ласточкой выпрыгнул в окно, прежде чем вскочившие торговцы успели схватиться за оружие. Но не успели они обнажить мечи, как Кейл швырнул одного из них на пол, а второго толкнул обратно на стул ударом в грудь.
— Выметайтесь отсюда! — гаркнул он.
Эревис тоже вскочил на стол и уже собрался перемахнуть через подоконник, как краем глаза увидел маленькую оранжевую сферу, вплывшую в таверну из кухонного окна. Он сразу догадался о предназначении шарика.
Он выбрался на улицу, прежде чем сфера размером с горошину врезалась в одну из балок «Оленя». Зал мгновенно превратился в огненный ад. Крики оборвались почти сразу же, заглушённые грохотом взрыва. Ударная волна отшвырнула Кейла на середину улицы.
Убийце понадобилась пара мгновений, чтобы прийти в себя. Он перекатился на спину и уставился в ночное небо, тяжело дыша. Штаны ниже коленей тлели, а сапоги и вовсе обуглились, но в целом он не пострадал. Затушив огоньки на одежде, Эревис с трудом поднялся на колени и посмотрел на таверну.
Пламя бушевало на первом этаже здания, из окон второго вырывался густой черный дым. Ревущий огонь ярко освещал улицу. Жар был столь сильным, что волны его опаляли Кейлу лицо. «Олень» вспыхнул как спичка — деревянные стены, деревянные столы… и человеческая плоть.
