Генри Бернс - Свадьба мертвецов
Услышав голос Корхаса, киммериец приложил ухо к двери и замер. Хозяин расхаживал взад-вперед по комнате, поэтому часть слов Конан никак не мог разобрать.
– Он может меня погубить,- возбужденно говорил Корхас неведомому собеседнику.- Я так долго шел к этому, а теперь все может рухнуть в один миг. Его надо остановить! Ты понимаешь меня, Ульсар?
– Да, хозяин,- отозвался другой голос. – Будь моя воля, я бы придушил их обоих. Нет-нет, что ты! Варвар пока мне нужен! – воскликнул Корхас.- Как раз он-то, сам того не зная, сослужит мне хорошую службу. А вот карлика ты уберешь сегодня ночью.
– А труп куда? – деловито осведомился охранник.
– Да никуда. Отдашь Булдару, пусть полакомится еще тепленьким,- отмахнулся хозяин,- И все будут думать, что он просто ушел. Обиделся, что с ним плохо обращаются, и ушел.
– Понял, хозяин,- пробасил охранник. – Все будет сделано.
– И продолжай следить за варваром,- добавил Корхас.- Он себе на уме, так что с ним осторожнее. Знать бы, что ему успел рассказать этот гадкий карлик!
Конан понял, что разговор подходит к концу, и, бесшумно пройдя по темному коридору, выглянул наружу. На заднем дворе по-прежнему никого не было, и киммериец вышел из дома, оставив дверь слегка приоткрытой. Благополучно обойдя дом, Конан, пошатываясь, начал приближаться к парадному крыльцу, как вдруг увидел вышедшего из дома Беркада.
Тот стоял на крыльце, пристально оглядывая двор. Заметив Конана, Беркад презрительно усмехнулся и направился в дальний угол двора.
«Он вышел посмотреть, что я делаю во дворе,- решил Конан, проводив смуглолицего взглядом.- Интересно, есть кто-нибудь в этом доме, кому до меня нет никакого дела? Или все собрались только для того, чтобы следить за мной?»
Киммериец вошел в залу в самый разгар очередной перебранки, так что никто не обратил на него внимания. На этот раз сцепились лысый человечек в дорогом наряде и дородный верзила, постоянно ковырявший в зубах серебряной зубочисткой. Франт оказался довольно задиристым и бойким на язык, и страсти уже начали накаляться, как вдруг дверь открылась, и в залу вошел Корхас.
Уперев руки в бока, он застыл на пороге и грозно нахмурился. Верзила тотчас умолк и усердно заработал своей зубочисткой, но плешивый, сидевший спиной к дверям, ничего не видел и продолжал распаляться все больше и больше.
– А ну тихо! – рявкнул Корхас.- Стоит мне отвернуться, как за моей спиной сразу же начинаются безобразия! Я предупреждал, Манил-заки, что выгоню в шею всякого, кто не умеет себя вести в приличном доме?
– Предупреждал,- пролепетал плешивый.- Но он первый…
– Я слышал только твой козлиный голос,- прервал его Корхас и, подойдя к столу, схватил Манил-заки за шиворот.- Иди собирай свои вещи, и чтоб ноги твоей больше не было в моем доме!
– Корхас, прости… Я больше не буду! – заныл Манил-заки, но Корхас пинками гнал его к двери и вытолкал вон.
– Так будет с каждым, кто думает, что ему позволено вести себя здесь, как в дешевом кабаке! – прорычал Корхас, обводя гостей суровым взглядом, на мгновение задержавшимся на киммерийце, который с самым беспечным видом дремал, откинувшись на спинку дивана.
Хозяин сел за стол и в воцарившемся молчании осушил кубок. Гости сидели тихо, не решаясь даже шелохнуться.
– Послушай, киммериец,- вдруг сказал Корхас. – У меня к тебе просьба – выведи придурка, которого я только что выгнал, за ворота. А то еще вздумает спрятаться где-нибудь в доме! Он ведь так рвался на мою свадьбу – видимо, мечтал завести дружбу с благородными людьми. Ну уж нет! Не хочу, чтоб он меня позорил, так что пусть убирается!
Конан кивнул и вышел из залы. Ему было совершенно безразлично – спрячется плешивый Манил-заки в доме или нет. Киммериец был рад возможности выйти во двор, нужно было найти Бали и рассказать малышу о том, что с ним собираются сделать.
Уже не опасаясь, что за ним следят, Конан широкими шагами пересек двор и заглянул в фургон. Окликнув Бали и не услышав ответа, киммериец подошел к сараю и открыл дверь.
Карлик был там. Сидя на высоком табурете, он с аппетитом жевал черствые лепешки. Остальные балаганщики сидели вокруг колченогого стола и молча пили вино. Увидев Конана, все оживились, а силач подошел к киммерийцу и дружески похлопал его по плечу.
– Хорошо, что ты пришел, Конан,- сказал он.- Надо поговорить.
– Мне тоже надо поговорить, и очень срочно,- сказал северянин, подходя к карлику.- С Бали Мара-кудой.
– Корхас решил меня убить? – равнодушно осведомился карлик, отправляя в рот очередную лепешку.
– Да…- растерянно кивнул Конан.- Откуда ты знаешь?
– Ты же видел – я сам напрашивался,- пожал плечами Бали.
– Но зачем? – недоуменно спросил киммериец.
Карлик доел последнюю лепешку, поставил миску на стол, а затем соскочил с табурета и подошел к Конану.
– Хоть я и напрашивался, это вовсе не значит, что я позволю себя убить,- сказал он и подергал киммерийца за рукав.- И ты не позволишь, чтобы меня убили, правда?
– Конечно,- кивнул Конан.- Я тебя спрячу.
– Конан, мы бы и сами не дали его в обиду,- сказал рыжий шут, подходя к киммерийцу.- Но твоя помощь нам тоже не помешает.
– Ладно, не беспокойтесь. Бали будет в безопасности. А если кто-нибудь спросит, где он, говорите, что разобиделся и ушел неизвестно куда.- Конан открыл дверь и, убедившись, что путь свободен, взял малыша за руку.- Скоро стемнеет, и я спрячу его в надежном месте, а пока Бали посидит в фургоне.
Подсадив карлика, киммериец тоже залез в фургон и, плотно задвинув полог, повернулся к малышу.
– Так все-таки что это значит? – спросил он очень серьезно.- Ты понимаешь, что теперь наш план под угрозой?
– Да нисколько,- спокойно ответил Бали Мараку-да.- Скорее наоборот, у меня теперь развязаны руки, и я начну действовать уже сегодня ночью.
– И каким же это образом? – поинтересовался Конан.
– Как только я найду шкатулку – Корхасу конец,- загадочно произнес Бали.
– Слушай, Бали Маракуда,- нахмурившись, сказал киммериец.- Мы с тобой договорились действовать сообща, но я вижу, что ты от меня что-то скрываешь. Рассказал бы! За что ты хочешь ему отомстить?
Бали долго молчал, постукивая пальцами по рукоятке своего кинжала, затем вздохнул и посмотрел на Конана.
– Эта длинная история,- неохотно проговорил он.- И я ее никогда никому не рассказывал. Но тебе, так и быть, поведаю. Мой отец – правитель одного из вендийских княжеств…
– Так ты действительно наследный принц? – удивился Конан.
– Конечно. А ты еще не понял? – усмехнулся Бали Маракуда.- Как ты думаешь, почему Корхас заставил своих гостей извиняться передо мной?
