Алан Фостер - Флинкс на распутье
— Я тоже поспрашиваю, — сказал Джебкоут. — Однако я что-то не слышал, чтобы пропадал кто-то из местных.
А ведь ты знаешь, как быстро в этих краях распространяются новости.
— Здесь никто не пропадал, — пробормотал второй.
— Никто. Мы бы уже прослышали. А когда ты ее нашел?
— Несколько дней назад, — ответил Флинкс.
— Будь она из местных, все бы уже знали о ее исчезновении. А раз ничего не слышно, она наверняка из новичков, — предположил Джебкоут.
— Вот и мне так кажется.
— Я знаю одного жандарма в Аласпинпорте. Если хочешь, позвоню ему и закажу список пассажиров с последней пары шаттлов, вместе с фотографиями. Пропустим через мой компьютер, может, что и выяснится.
— И то дело, — с благодарностью согласился Флинкс.
— А вдруг она прибыла частным рейсом? — заметила Блейд.
— Маловероятно.
— Но не исключено. — Она в упор посмотрела на Флинкса. — В этом случае ее прибытие нигде не отмечено.
— Может быть, и так, — тихо произнес Флинкс. — На это могли рассчитывать те, кто избил ее до полусмерти.
Женщина вопросительно изогнула брови, затем повернулась к Джебкоуту:
— А ты прав, он вовсе не мальчишка. — И снова обратилась к Флинксу: — Ты, наверное, уже много повидал, а, малыш?
— Это точно, детка, — ответил он, ожидая вспышки гнева, но собеседница снисходительно улыбнулась.
— Ладно, Лунди, нам пора.
Обе женщины поднялись из-за стола. Лундамейла, как каланча, возвышалась над оставшимися сидеть. Обе дамы притягивали к себе восхищенные взгляды со всех сторон.
— Так и быть, поможем тебе, чем сможем. А сейчас нам пора на участок, драгу проверить. У нас с Лунди собственный прииск в районе Самберлин. — Блейд обошла вокруг стола и наклонилась к уху Флинкса: — Будешь в наших краях, заглядывай. Может, даже покажем тебе, как мы с Лунди в паре работаем. Если чем интересуешься, все тебе покажем — от и до.
— Оставь парня в покое, Блейд. — Джебкоут ухмыльнулся в усы. — Разве не видишь, он уже покраснел.
— Я не покраснел, — запротестовал Флинкс. — Просто у рыжих всегда красноватая кожа.
— Ну-ну, малыш, не тушуйся.
Лунди прошествовала мимо, и Флинкс дернулся от щипка за левую ягодицу. Подмигнув напоследок, великанша оставила его в покое и поспешила вслед за подругой.
Флинкс состроил Пип рожицу:
— На меня напали, а тебе хоть бы хны.
Самка карликового дракона ответила невинным взглядом.
— Я сейчас кое-куда позвоню, — сказал Джебкоут.
Чтобы выполнить свое обещание, ему не надо было выходить из-за стола. Он набрал номер на пульте, встроенном в столешницу. Интересно, какому ослу пришло в голову завозить столы из пластика под дерево, когда в местных джунглях тысячи великолепных твердых пород? Неудивительно, что для транксов их друзья-люди — не-иссякающий источник недоумения.
Джебкоут без умолку болтал в трубку. Наконец он пожал плечами и вернул ее на место.
— Я обзвонил тех, кто всегда в курсе дела, — местную полицию, службу иммиграции, парочку друзей. За последние два месяца на Аласпин не прилетал ни один человек, соответствующий твоему описанию. И никто не числится в списке без вести пропавших. Конечно, мы можем на всякий случай проверить списки пассажиров в Аласпинпорте, но я настроен не слишком оптимистично.
— Что бы ты предложил?
— Давай, я свяжусь со своим приятелем из шаттлпорта. Лунди и Блейд порасспрашивают народ у себя в глуши. А для властей в данный момент твоя приятельница не существует.
— Что же мне с ней делать, не бросать же!..
— Снова в полет? — Джебкоут пытался выудить из Флинкса информацию. — В твои-то годы, да еще без средств к существованию… Ты, парень, что-то много путешествуешь.
— Я получил наследство, — объяснил Флинкс.
«Правда, совсем не в том смысле, в каком ты можешь подумать», — добавил он про себя.
— Я не могу взять ее с собой, — продолжил он. — В гостинице ее оставлять не хочется, у нее нет даже кредитной карточки.
— Ну, это не проблема. Если твоя девица и впрямь недурна, владелец гостиницы найдет ей работенку.
— Черт побери! — ввязался в разговор второй. — Раз ты говоришь, что она милашка, я и сам не прочь о ней позаботиться.
— Хоуви, а не кажется ли тебе, что ты забываешься?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты женат.
Физиономия Хоуви омрачилась:
— И правда, запамятовал.
— Да еще и дети, — безжалостно продолжал Джебкоут.
— Ага, дети, — уныло пробормотал Хоуви.
— Хоуви слишком долго засиделся в Ингре. — Джебкоут улыбнулся Флинксу: — Нет, дружок, она твоя. Что хочешь, то с ней и делай. Подожди, пока она выздоровеет, и увези ее. Или, если желаешь, сбеги от нее. Короче, тебе решать. А меня это не касается. — При этом он указал на дремлющих карликовых драконов. — У меня ведь нет парочки телепатов-убийц для охраны. А теперь не обессудь, я займусь другими делами. Если удастся что-либо разузнать насчет твоей дамочки, я наведаюсь к тебе. А пока мы тут с Хоуви обсудим, сколько можно заломить за партию экстракта сангретовой коры.
Флинкс промолчал. Вывозить кору сангрета было запрещено. Этот мощный афродизиак иногда вызывал побочные эффекты, вплоть до остановки сердца.
«Это меня не касается», — подумал Флинкс.
Пока к нему относились нормально, Джебкоут отвечал дружелюбием. В противном случае худшего врага не сыскать.
Флинкс попытался навести справки еще в нескольких местах, но безуспешно. Никто и слыхом не слыхивал о женщине, похожей на ту, которую он описывал. А один раз его вопрос был встречен неприкрытой враждебностью. Дальше крепких выражений, правда, дело не зашло. Присутствие Пип неизменно удерживало недругов от решительных действий.
Флинкс вернулся в гостиницу озадаченный и расстроенный. Женщина лежала на спине там, где он ее оставил. Глядя на нее, он вдруг понял, что, пока занимался ее ранами, совершенно забыл о ее внешности. Флинкс потратил не меньше часа, чтобы смыть толстый слой грязи с ее лица, рук и ног. Язвы на ногах, оставленные миллимитами, превратились в тонкие красные царапины, ранки от бурильщиков тоже затягивались. Кровоподтеки почти прошли.
Он смертельно устал от вылазки в джунгли Ингра и от попыток разузнать что-нибудь об этой женщине, поэтому прилег вздремнуть. Так бы и проспал, не шелохнувшись, всю ночь, если бы его не разбудил крик.
Флинкс на распутье
▼▼▼
Глава четвертая
Моментально вскочив, он ошалело завертел головой. Такая же прекрасная, как и во сне, его гостья теперь стояла посреди комнаты, сжимая в правой руке небольшой, но острый нож. Глаза ее горели безумием.
