Марина Комарова - Враг хозяина штормов
— Ладно, потом поговорим, — буркнул я и махнул рукой, — едем. Время не ждет.
Возражений не последовало. Йорд знает, когда лучше слушаться, а мальчишка просто… не слышит.
Деревня уже начала просыпаться, Раудбремм оживал. Скоро все пойдет сначала: загомонят торговцы, раздастся звон молотов из кузни, стук топоров лесорубов, визг и крики ребятни, смех и разговоры женщин.
Резкий порыв холодного ветра пробрал до костей. На мгновение показалось, что чьи-то ледяные пальцы сжали мое плечо. Где-то за спиной раздался горестный волчий вой. Сердце сжалось от глухой тоски.
Спи спокойно, Сирген Бессмертник, теперь твоя ноша на моих плечах.
Часть II
ХОЛОДНЫЕ КАМНИ
Глава 1
ПО РЕКЕ СКЬЯЛЬВИНД
Древняя дорога на север тянулась вдоль реки Скьяльвинд. Темно-серые камни поросли зеленым и рыжеватым мхом. По правую сторону еще была окраина Раудбреммского леса, но по левую — текли холодные воды Скьяльвинд.
Считалось, что дорогу построили семь веков назад. Здесь всегда стояли небольшие деревушки, которые по сравнению с тем же Раудбреммом можно назвать и вовсе крохотными. Кстати, хорошая загадка, почему здесь за столько лет так и не появились города. Этот вопрос показался мне вполне уместным: природа хоть и суровая, но все равно не такая, как у нас в Ванханене.
Я посмотрел на реку. Скьяльвинд. Казалось, в самом названии можно услышать звон льдинок, будто предупреждающий, что скоро начнутся снега и холода, придут короткие дни.
По преданиям, из ее вод выходили злобные великаны и требовали от путников плату за проезд. Тех, кому нечего было дать, разрывали на части и утягивали под воду. Так длилось достаточно долго, пока местные жители не обратились к могущественному дроттену, а тот не нашел способ уничтожить великанов, обратив их в огромные камни. Все бы ничего, но в легенде сохранилось имя дроттена. Имя, которое…
— Господин Оларс, неплохо бы остановиться и купить что-нибудь покушать, запасы подошли к концу, — сказал Йорд, покосившись на меня.
— Просто кто-то их очень быстро ест.
Рисе насупился, явно посчитав замечание неуместным. Арве не обращал на нас внимания и глядел по сторонам. И хоть я прекрасно знал, что он не может слышать, почему-то не покидало ощущение — фоссегрим к чему-то прислушивается. Каким-то образом он всегда понимал, что происходит вокруг.
— Ем как умею, — подал голос Йорд. — К тому же вы сами не прочь отведать вкусненького. Хоть и немного мертвы.
Паршивец. Дерзит, как дышит. Я усмехнулся, почему-то сердиться на него не получалось, вероятно, виной тому троллиное обаяние. Хотя Йорд заметил верно: часть качеств, присущих живому человеку, у меня пропала, а вот потребность в еде — нет. Некоторое время я сам ломал голову, почему так, но в итоге ни до чего дельного не додумался.
Арве остановил свою лошадку и начал напряженно вглядываться в прозрачные воды реки. Нахмурившись, я подъехал к нему. Тревоги фоссегрима мог не заметить только слепой. Однако понять, что не так, мне было сложно. В этих местах течение Скьяльвинд тихое и спокойное, можно даже сквозь толщу воды разглядеть каменистое дно. Вот выше, где уже начинаются предгорья, такого покоя нет.
Но фоссегрим — водный дух. Водопад, река, ручей — какая разница? Он чувствует их все, и намного лучше меня.
В очередной раз прокляв Хозяина Штормов, из-за которого мальчишка стал глухим, я протянул руку и коснулся плеча фоссегрима. Он вздрогнул и обернулся ко мне. В бледно-голубых глазах застыли непонимание и боль. Что случилось? Почему? Он знает эти места? Или, может быть, что-то иное? Просить объяснить при помощи флейты не хотелось — привлекать чужое внимание ни к чему. Хоть места и кажутся тихими, рисковать не стоит.
Арве тряхнул волосами и неожиданно указал на стоявшие впереди темные камни: два находилось на берегу, два — поднимались из воды. Фоссегрим глянул на воду, а потом снова на камни.
Повернув голову ко мне, указал рукой на уходящее вправо ответвление дороги.
Я вздохнул. Придется делать крюк, но пренебрегать предупреждением фоссегрима — глупо. Какая-то угроза связывает камни и реку, и, глядя на выражение лица Арве, мне не очень хотелось узнавать, какая именно.
— Что происходит? — не выдержал Йорд, видимо устав от нашего молчаливого разговора.
— Объедем эти камни, — сказал я, отгоняя неприятные мысли. Но тревога фоссегрима передалась и мне.
Йорд вздохнул и пришпорил коня. Порой казалось, что выдержка рисе будет посильнее моей: он редко спорил и не совершал глупостей. Почти.
— Поехали, — махнул я Арве.
Фоссегрим изогнул бровь, однако правильно расценил мой жест и направился за Йордом.
* * *Веселые языки костра плясали, сжигая ночную тьму, и отражались в глазах сидящего напротив золотоволосого фоссегрима. Йорд, разобравшись с остатками ужина, заявил, что лучший друг рисе — это сон, поэтому он будет спать, и точка. И тут же шустро устроился недалеко от костра, поэтому первую половину ночи оберегать наш покой предстояло мне. Завернувшись в плащ, Йорд устроился неподалеку от костра и, кажется, мгновенно уснул. Я не возражал, спать не хотелось, да и заснуть у меня обычно получается только под утро.
Вокруг царили тишина и покой, что было даже немного странно. Откинувшись на ствол дуба, я молча смотрел на огонь. Но все же не уходило какое-то ощущение… Есть плохие места — так и кажется, что вот-вот произойдет что-то нехорошее.
Арве тяжело вздохнул. Подняв голову, я увидел, как в его руках появилась серебристая флейта.
— Не сейчас, мало ли кого привлечет твоя музыка.
Каким-то чудом он понял, снова вздохнул, глядя на флейту. Я и сам жалел, что не смогу узнать новый кусочек жизни фоссегрима, однако был непреклонен. Серебристая флейта исчезла, оставляя хрустальные капельки на узких ладонях Арве. Почему-то он медлил, будто не знал, как поступить.
— Ложись спать, — произнес я и указал на Йорда. Рисе подавал отличный пример, что и как нужно делать ночью.
Словно смирившись, Арве чуть пожал плечами, по-своему выражая отношение к происходящему, и устроился недалеко от моего слуги.
Я подкинул несколько ветвей в костер, пламя затрещало веселей и громче.
Да уж, сохранились сказания, что давно, когда Раудбреммский лес был молодым, а в речке Скьяльвинд жили добрые духи, этим местам покровительствовали боги огня. А потом начали наступать демоны северных холодов и снега. Боги огня не сумели противостоять им и ушли на юг. Правда, не все: юркие подручные — Искорки божественного пламени остались здесь, чтобы помогать людям. Что демонам искорки? Так, мелочь, даже смотреть не стали. А людям — помощь и тепло. Потому и огонь здесь горит не так, как в других местах. Ярче, сильнее, будто показывает, что сдаваться не собирается.
