Грегори Арчер - Король воров
– Пусть Аффендос,- процедил он сквозь зубы,- вынет твои внутренности, намотает их на кулак и засунет в…
Деливио поморщился – он не любил упоминания местного короля воров – и снова кивнул Россарри. Гаркан отшатнулся. Гаркан непроизвольно прикрыл голову закованными в кандалы руками. Гаркан сипло выкрикнул:
– Да что тебе от меня надо, пес ты сенаторский? – Кандалы глухо звякнули.- Зови своего Ларго, пусть лучше он со мной в Пыльном погребе разбирается!…
Деливио снова облокотился на стол. Арестованный почти сломался; это хорошо.
– Гаркан, друг мой,- проникновенно сказал начальник стражи сенатора Моравиус. – Ларго никуда не убежит, Ларго подождет. А вот мне с тобой нужно выяснить пару-тройку вопросов.
– Какие еще вопросы, Сетова отрыжка?! – Самообладание покинуло матерого вора; он понимал, что начальник стражи Моравиуса арестовал его вовсе не затем, чтобы отдать в руки начальника городской стражи, и не затем, чтобы самому провести дознание… Ему, Деливио, нужно что-то совсем другое. Старый хрыч запросто может приказать забить арестованного до смерти, и ему это сойдет с рук – ведь, кроме людей Моравиуса, об аресте никому неизвестно… Поняв это, Пустое Брюхо сипло закричал: – Ты меня поймал чисто! Чего ждешь? Зови своего дружка, вожака стаи шелудивых псов из городской стражи! И чтоб Митра облагодетельствовал тебя кучей собственного дерьма!
Кивок Деливио, взмах руки Россарри, и Гаркан вновь летит в угол.
– Не надо дерзить мне,- нравоучительно сказал старый вояка, когда притихший вор вновь был усажен на скамью. Нос последнего прямо-таки испражнялся кровью, да еще струйка крови показалась из уха.- Я очень прошу тебя: говори только тогда, когда я задаю вопрос. И только правду говори. Иначе мой помощник может обидеться и несколько переусердствовать.
Россарри ухмыльнулся. Он никак не мог взять в толк, почему хозяин церемонится с этим разбойником. Будь его воля, он давно бы вытряс душу из этого слизняка – как хозяйка выбивает пыль из ковра. Но раз Деливио зачем-то понадобился гнусный воришка, значит, так надо. Значит, он, Россарри, будет ждать, пока хозяин не выяснит все, что требуется, и не отдаст подлеца в его руки.
Решай быстрее, Гаркан,- сказал Деливио.- У меня не так много времени, чтобы возиться с тобой.
Что тебе надо? – хрипло спросила сломленный вор.
Деливио ухмыльнулся.
– Вот так-то лучше. Мне надо узнать, кто восьмого дня поджег лавку Хамара в Квартале Купцов.
Пустое Брюхо помотал головой:
– Мне-то почем знать?
Деливио посмотрел на Россарри. Россарри повернулся к Гаркану. Гаркан втянул голову в плечи и затараторил:
– Погоди, Деливио! Да я правда не знаю! Клянусь именем Аффендоса! Подожди, дай мне объяснить!
Деливио жестом остановил своего помощника.
– Ну, говори. И пусть твое объяснение будет правдоподобным,- ледяным тоном произнес он.- И, пожалуйста, больше не упоминай при мне своего Аффендоса.
Гаркан утер нос. Непроизвольные слезы выступили у него на глазах.
– Квартал Купцов – это не моя вотчина. Я работаю неподалеку, на Улице Ремесленников. И не знаюсь ни с кем из других районов… Понимаешь, так легче всего – если тебя поймают стражники, то ты никого выдать не сможешь, потому что сам не знаешь. А кто подпалил купца, мне неизвестно, клянусь Афф… клянусь Митрой, и никому из наших неизвестно, это могут пронюхать только «тени» с ихнего квартала…
– Ладно, хватит.
– …не надо меня бить, пожалуйста, не надо, я ведь все равно ничего не…
– Умолкни, кому говорят! – повысил голос Деливио.- Мне нужно поразмыслить.
Пустое Брюхо замолчал, будто ему грубо сунули кляп в рот, и некоторое время лишь судорожно всхлипывал. Россарри безмолвной горой возвышался рядом с лавкой арестованного. Ждал дальнейших приказов.
Начальник стражи Моравиуса задумчиво барабанил пальцами по столу.
Пять дней назад, получив приказ сенатора начать поиски прокравшихся в дом злоумышленников и украденных документов, он почувствовал полную свою беспомощность. Осведомителей в воровском мире у него не было – не было раньше в них нужды, обращаться к городской страже сенатор запретил, и как поступать, с чего начинать поиски – совершенно непонятно. Деливио уже распрощался было со своей должностью, но тут ему повезло. Чистая ли случайность помогла ему, счастливый поворот судьбы, или же на то была воля Богов, он не знал, да и не хотел знать: просто в его руках неожиданно появилась ниточка.
Позавчера вечером в его дом заглянул на огонек брат жены Пробе, известный в Конверуме лекарь, который врачевал только весьма состоятельных клиентов. Веселый неугомонный толстячок в крикливом костюме, за ужином он рассказывал множество забавных историй из своей практики и, в частности, поведал о том, как его восьмого дня ни свет ни заря подняли на ноги солдаты городской стражи и велели быстренько одеваться и собирать инструменты.
– Моя-то подумала, что меня арестовывают, и заголосила на всю улицу,- похохатывал шурин, отправляя в рот ломоть жареной свинины, запивая мясо добрым глотком розового вина из серебряного фамильного кубка и при этом не переставая говорить.- Но стражники объяснили, что, мол, все в порядке, просто дело очень спешное и скоро он, то есть я, вернусь домой целый и невредимый.
Пробса отвезли на повозке в казармы городской стражи и подвели к постели, на которой метался в забытьи какой-то прыщавый солдатик с перевязанной головой. Вокруг же постели толпились офицеры один другого важнее – поверишь ли, Деливио, сам Ларго присутствовал!
Во время рассказа жена Деливио то и дело вскрикивала и всплескивала руками; сам же начальник сенаторской стражи слушал вполуха – лишь кивал иногда, показывая, что внимает каждому слову родственничка. Шурина он не любил, да и не до него было: карьера на волоске висит, а тут байки какие-то…
Ларго приказал Пробсу немедля привести больного в чувство. А в чем дело? Нападение, объяснили лекарю. Четверо стражников убито, этот – единственный, кто выжил. Только он может опознать преступников. Поэтому, уважаемый врачеватель, примени все свое искусство, и пусть бедняга очнется.
– Дело это, знаете ли, мудреное. Несчастному нанесли очень сильный удар по голове; не исключено, что мозг сдвинулся с места и больной уже никогда не откроет глаза. Но, милый мой Деливио, я же все-таки настоящий лекарь, а не шарлатан там какой-нибудь! Поэтому я смешал две части черного корня, одну часть протертых высушенных листьев костелома и добавил пятьдесят капель жидкости,
которая вырабатывается после трех лет настойки крепкого вина в дубовой бочке. И что ты думаешь? Помогло!…
