Пол Андерсон - Три сердца, три льва
— Нет, — возразила она. — Ты пойдешь с сэром Хольгером.
Хуги удрученно вздохнул, но промолчал. Альфрик пожал плечами.
— Что ж, не смею настаивать. — Он вновь повернулся к Хольгеру. — Итак, сэр рыцарь?
Хольгер сошел с коня и снял меч. Папиллон, кося глазом на чужих лошадей, заржал. Алианора взвалила на жеребца амуницию Хольгера и взяла поводья.
— Я буду ждать в лесу, — сухо сказала она. Хольгер проводил ее долгим взглядом.
Кортеж въехал в замок. Просторный двор украшали деревья, растущие в вазах, слух ласкали звон фонтанов и льющаяся откуда-то музыка, воздух был напоен ароматом роз. Живописной группой стояли у парадных дверей женщины Фейери. У него перехватило дыхание. О! Ради минутного взгляда на них стоило пересечь Галактику. Он поклонился, ошеломленный.
Альфрик подозвал маленького зеленого человечка.
— Он проводит тебя в покои, — сказал он Хольгеру. — А потом мы ждем тебя, рыцарь, к обеду.
Хольгер и семенящий за ним Хуги двинулись по лабиринту коридоров. Свет сочился прямо из стен. Проходя мимо распахнутых дверей в залы, Хольгер видел безумную роскошь убранства: все здесь было просто усыпано драгоценными камнями. «Выколдовывают из воздуха», — вспомнил он. Они поднялись по широкой винтовой лестнице, миновали просторный зал и оказались в апартаментах для гостей, состоящих из нескольких комнат. Каждая из них, без сомнения, поразила бы воображение даже автора «Тысячи и одной ночи». Гоблин поклонился им в пояс и ушел.
Хольгер стоял посреди немыслимого великолепия. Переливались, как перламутр, ковры. Стены были облицованы малахитом и яшмой и украшены золототкаными гобеленами. За окном цвел сад. Неподвижным светом горели светильники на потолке. Хуги застыл перед одним из гобеленов: изображения на нем менялось, как в замедленной съемке, развертывая причудливый и весьма фривольный сюжет.
— Сильная вещь, — оценил Хуги. — И обстановочка не из самых бедных. Только весь этот замок я не задумываясь отдал бы за свой старый дуб. Нечисто здесь, а?
— Без сомнения, — кивнул Хольгер.
Он прошел в ванную комнату и обнаружил все атрибуты цивилизации: проточную воду, мыло, ножницы, бритву и большое зеркало. И хотя все эти предметы имели вид не совсем привычный, в результате он покинул ванную заметно посвежевшим. На широкой кровати в спальне его уже ждала приготовленная кем-то смена платья: шелковая рубашка с длинными рукавами, пурпурный атласный камзол, карминные панталоны, короткая голубая пелерина, черные бархатные туфли — все прошитое золотой нитью, украшенное драгоценными камнями и отороченное мехом. Наряд сидел на нем как влитой. В углу спальни он обнаружил рыцарское снаряжение, в том числе и меч с круглым эфесом. Альфрик держал слово.
— Достойно и пышно предстанешь ты перед дамами, сэр Хольгер, — объявил Хуги. — И, глядишь, кого-то из них завоюешь. Они, говорят, против тут не бывают.
— Хотел бы я знать, с какой стати они так любезны, — сказал Хольгер.
— Чего не знаю, того не знаю. Может, это они расставляют силки. А может, Альфрику просто приятно тебе угодить. Не поймешь, что тут, в Фейери, у них на уме. Да они, пожалуй, и сами не знают толком, чего хотят.
Появился гоблин и почтительно известил, что обед подан. Хольгер последовал за ним. Вновь лабиринт коридоров, потом какой-то дымчато-голубой зал и наконец — трапезная. Назвать это помещение залом значило оскорбить его. Больше всего это смахивало на стадион. В центре стоял невероятных размеров стол, рыцари и дамы окружали его, как радуга. Вокруг хлопотали слуги, откуда-то лилась музыка, смех и веселые возгласы витали в воздухе.
Хольгера усадили по левую руку Альфрика, между герцогом и женщиной по имени Меривен. Впечатление, которое произвели на него ее лицо и фигура, было таким сильным, что он едва разобрал ее имя. Однако, усевшись, он предпринял мужественную попытку завязать с ней салонную беседу.
Она охотно отвечала на его более чем неуклюжие реплики. Прислушиваясь к разговорам вокруг, Хольгер отметил, что искусство беседы было здесь на высоте: ум, поэзия, остроумие, цинизм — все это виртуозное фехтование велось по правилам, которые были для него слишком сложны. Что ж, бессмертным, у которых нет иных забот, кроме охоты, магии и сражений, свойственно увлекаться софистикой. Каждому свое. Если бы еще у него не кружилась так голова от присутствия Меривен…
— В самом деле, — говорила она, обратив к нему лицо фантастической красоты, — ты отважный человек, рыцарь, коль дерзнул явиться сюда. А какой прекрасный и беспощадный удар нанес ты черному латнику — о, просто чудо!
— Ты видела? — изумился он.
— Да, я наблюдала — в Черный Колодец. Только не спрашивай меня, что это было, шутка или покушение. Молодым мужчинам, сэр Хольгер, не всегда полезно знать слишком много. Капелька сомнения избавляет от лишнего веса, — мелодично рассмеялась она. — Но скажи мне, зачем ты здесь?
— А разве дамам не вредит лишний вес?
— Насмешник! Но я рада, что ты здесь. Ничего, что я так говорю? Не слишком откровенно? Просто мне кажется, что между нами проскочила какая-то искра…
— Скорее, пробежала кошка, — усмехнулся. Хольгер.
Она улыбнулась. Хольгер чувствовал себя персонажем шекспировской драмы — с той разницей, что он должен был сочинять остроты сам, а обед, в отличие от запасов его остроумия, грозил никогда не кончиться.
Но в конце концов это произошло, все поднялись из-за стола и перешли в другой зал. Этот предназначался для танцев и был еще огромнее. К счастью, танцевать его не заставили.
Как только зазвучала музыка, герцог отозвал его в сторону.
— Не угодно ли пройти со мной, сэр рыцарь? — сказал он. — Нам лучше поговорить в спокойной обстановке и с глазу на глаз. Боюсь, что потом мне будет непросто украсть вас хоть на минутку у наших дам.
Они покинули зал и вышли в сад. В фонтане журчала вода, в кустах распевал соловей. Они неторопливо двинулись по тенистой аллее.
— Итак, в чем твои затруднения, сэр Ольгер? — нарушил молчание герцог.
Хольгер рассказал ему все без утайки. Альфрик внимательно слушал, время от времени переспрашивая о чем-нибудь и не выказывая ни малейшего удивления. Когда Хольгер закончил и умолк, герцог вынул из-за пояса стилет и в задумчивости стал крутить его в руках. Хольгер заметил выгравированную на белом надпись: «Пламенное Лезвие».
— Диковинная история, — произнес герцог. — Самая диковинная из всех, какие я когда-либо слышал.
— Но… ты сможешь мне помочь, благородный герцог?
— Не знаю, сэр Ольгер. Не знаю. Да, в пространстве много миров. Волшебники и астрологи давно это знают. Есть упоминания об этом и в некоторых древних манускриптах… Твой рассказ подтверждает также некоторые мои мысли… Я часто думал о другой Земле, такой, какую описал ты. Возможно, она и есть источник наших легенд и мифов, таких, как сказание о Барбароссе или эпосы о Цезаре, Наполеоне и других героях… — Альфрик задумчиво прочитал какие-то латинские стихи. Потом помолчал и продолжил: — Что я могу сделать для тебя, сэр Ольгер, так это вызвать духов, способных дать хороший совет. На это, правда, потребуется известное время, но зато может выйти толк. А пока мы сделаем все, что в наших силах, чтобы ты не мог упрекнуть нас в негостеприимстве.
