Сурен Цормудян - Когда завидуют мертвым
Хоронить было решено на холме. Ведь если когда-нибудь на этой планете наступит весна, то могилу в низине неминуемо размоет. Рыть могилу в окоченевшей от вечного холода земле было трудно. Но у них уже был печальный опыт. Когда они хоронили Андрея Макарова. Копать они начали после рассвета, а сейчас уже темнело. Очередной день прошел, как его и не было.
Людоед смастерил из каких-то железных труб, что взял в разбитом локомотиве, могильный крест и установил его у изголовья погребального холма. Варяг не забыл положить в могилу гильзу, в которой хранилась записка с именем и званием космонавта. Они стояли втроем и смотрели на могилу своего товарища. Снизу к ним медленно двигался ведомый Вячеславом луноход.
— Ну, что говорят, когда хоронят самоубийц? — вздохнул Яхонтов.
— Да какая разница. — Людоед пожал плечами. — Человечество само по себе самоубийца. — Он снял с плеча автомат. — Может, салютуем? Офицер все-таки. Положено воинские почести отдать.
— А Макарову не отдали, — покачал головой Варяг. — Да и не те времена сейчас, чтобы пули в воздух выпускать. Мы им потом салютуем. Обоим. Когда на Аляску приедем. Такой салют в их честь устроим…
— Мужики. — Николай вытянул руку в направлении Уральского хребта. — Смотрите.
Далеко на пригорке стоял едва различимый в сумерках снегоход. Два человека на нем пристально смотрели в сторону путешественников. Похоже, они переговаривались. И вроде у одного был бинокль. Звука снегохода они не услышали из-за начавшегося порывистого ветра, гнавшего снежную пыль низко над белым настом. Двое уселись на свою машину и двинулись в их сторону.
— Кто это такие, интересно? — нахмурился Варяг.
— Сейчас узнаем. — Людоед щелкнул затвором автомата. — Вам обоим тоже не мешало бы оружие приготовить.
Снегоход неторопливо двигался в их сторону. Уже было слышно жужжание мотора. Отремонтированный луноход наконец достиг вершины холма, где похоронили Юрия, и остановился возле путников.
— Ну что, поехали? — спросил Сквернослов, приоткрыв свою дверь.
В этот момент с двумя незнакомцами на снегоходе произошла резкая метаморфоза. Как только в поле их зрения попал луноход, водитель резко вывернул руль и, прибавив скорости, стал экстренно разворачиваться. Его пассажир даже едва не слетел с кресла. Он хлопал рукой водителю по спине и что-то кричал. Возможно, он подгонял своего напарника, так как тот, казалось, выжал из своей машины все, что мог. Ревя двигателем, снегоход уносился прочь.
— Что сие значит? — хмыкнул Илья.
Варяг взглянул на Людоеда, затем на луноход.
— Странно. Нас они, значит, не испугались. А вот машину нашу… Ломанулись, как черт от ладана. Странно все это.
— Твоя правда, Варяг. Странно. Очень… Но значит, впереди есть какое-то поселение. Эх… Если бы Юра потерпел…
— Не надо уже, — махнул рукой Яхонтов. — Юры уже нет. Поехали.
30
Вавилон
— Ну, что там? — Варяг повернулся из передней кабины и уставился на Людоеда. Тот смотрел в перископ и крутил рукоятку зума.
— Сейчас. Погоди.
Луноход стоял в низине, скрытый большим снежным барханом. И только показавшиеся в темноте далекие огни на горизонте заставили путников остановиться, спрятавшись, и вести скрытное наблюдение. Ночная тьма не позволяла прийти к каким-нибудь внятным выводам, и наблюдения продолжились, когда уже рассвело. Пока было ясно, что они находятся у самого подножия Уральской гряды.
— Ого! — воскликнул наконец Илья.
— Ну, что? — нетерпеливо повторил Варяг.
— Да там целый замок какой-то. Не иначе. Комплекс отгрохали наподобие той людоедской артели, что я взорвал. Только раз в десять, а то и в двадцать больше. И в несколько этажей. Пять ветряков у них. Нет… Вру. Семь. Электричества, наверное, в полном достатке. Вокруг несколько хижин еще. Вроде тоже обитаемые. Трубы коптят. Серьезная контора. Опа… Танк!
— Танк? — Яхонтов нахмурился.
— Ага. Мешками обложенный. Видимо, там главные ворота. Что за танк, не пойму. Весь шкурами обшит. Хотя пушка вот. Нет, это не из последних наших танков. Судя по кончику ствола, хотя отсюда трудно судить, это вроде «ИС» какой-нибудь. Или «Т-десять». Тяжелый. Хотя, может, самоходка. Типа «Акации» или «Гвоздики». Но уж больно башня низкая. Как блин. Нет. Скорее всего, не самоходка, а старый танк.
— Откуда они могли взять «ИС» или «Т-десять»? — скептически вопрошал Варяг.
— Да я тебя умоляю, — усмехнулся Крест. — Этого добра у нас на консервации за Уралом тысячами было. Даже «тридцатьчетверки». Это потом, в девяностые годы все это резать стали да металл за бугор, коммерсанты хреновы, увозить. А иногда и некоторые генералы мордатые танки эти целиком гнали. Эшелонами. И кстати, бывало, что по накладной это списанные «Т-десять», на платформах в реальности «Т-семьдесят два» новенькие. А ты говоришь…
— Да ладно с танком этим. Что там еще видно?
— Следы вижу. Вокруг там просто весь снег следами разными перепахан. А вот от нашей стороны вижу только следы того снегохода. Видимо, мужички туда подались. А комплекс этот… Вроде его собирали из здоровенных бетонных блоков и железнодорожных вагонов. Блин, как они их друг на друга ставили? Это какой кран надо было?
— А пирамиды египетские как строили? — усмехнулся Сквернослов. — Тогда и кранов не было.
— Ну вот этого мы точно уже никогда не узнаем, — ответил Людоед. — Стоп… Флаг вижу. Точно. Вот сейчас ветер подул, и он теперь развивается.
— Чей флаг?
Яхонтов насторожился. Оно и понятно. По флагу можно было многое узнать о тамошних обитателях.
— Погоди… Сейчас… Американский.
На лице Варяга застыло не то недоумение, не то злость, не то сильное разочарование. Сквернослов присвистнул. Николай откинулся на сиденье и, стукнув затылком по стенке, вздохнул:
— Неужели они все-таки нас оккупировали?
Людоед на секунду оторвался от перископа и, посмотрев на реакцию товарищей, улыбнулся.
— Что, коллеги, испугались? — засмеялся он.
— Я не понял, Крест, ты пошутил, что ли? — разозлился искатель.
— Да нет. Конфедератский флаг это.
— Какой?
— Ну, знаешь, война у них в штатах была. Гражданская. Севера и Юга. У северян звездно-полосатый флаг был. У конфедерации южных штатов такой… красный с синим крестом типа Андреевского и белые звезды по всему кресту. Этот флаг еще байкеры на своих харлеях рисовали и косухи свои кожаные изнутри обшивали им. Вспомнил?
— Вспомнил, — проворчал Яхонтов, — так и сказал бы сразу.
— Ну, что делать-то будем теперь?
— Предлагаю объехать, — заявил Сквернослов.
