Михаил Сурин - Битва галактик
– Я столько хочу тебе рассказать… – Александр оглянулся. По его щекам текли слёзы.
– Расскажешь, когда мы в следующий раз увидимся. Обязательно, – кивнула Алла. – Жми.
– Александр Евгеньевич! – чьи-то руки подхватили его под мышки, усаживая в кресле. – Александр Ев… Живой? Живой вроде!
– Гравитаторы включены, системы работают нормально, – словно из тумана донёсся голос Авдеева.
– Поздравляю, коллеги, прокол полотна пространства прошёл успешно, – подтвердил по громкой связи Нестор Савинков.
Жнец открыл глаза. Сознание вернулось к нему. Вокруг него столпились люди,
– Очнулся, ребят! Очнулся! – воскликнул Гановери, рассматривая лицо своего капитана.
– Что случилось? Все целы? -первый его вопрос.
– Нортон тоже долго был в отключке, но сейчас всё в порядке, – ответил старпом. – Так, вроде все целы.
– А велиты что?
– Савинков сделал объявление по громкоговорителям на жилых палубах. Там пока всё спокойно. Запись в борт-журнал уже внесли.
– Так, а теперь ответь на главный вопрос, – Жнец выдвинул из подлокотника клавиатуру консоли управления и пробежал пальцами по кнопкам. На экранах обзорных мониторов появилась строка загрузки.- Где мы сейчас? Двигатель сработал?
– По данным сферографа – да, – уверенно ответил Гановери. – Нам пока не ясно, какова обстановка в ближайшем космосе, но мы уже начали сканирование…
– Да что тут неясного-то? Сам смотри, – Жнец указал на изображения на экранах обзорных мониторов. Все, кто был в этот момент на шканцах,раскрыв рты, уставились на них. Изображения, передаваемые камерами наружного наблюдения, рисовали совсем не радостную картину.
– Красный сигнал тревоги! – крикнул Жнец. – Всем занять места согласно боевому расписанию!
Каждый на шканцах увидел огромную планету. Атмосфера – молочные круговороты облаков. Было заметно, как в разных местах возникали белые вспышки молний. Но к ней ещё нужно было долететь. А прямо перед кораблём, преграждая ему путь, неподвижно зависли четыре белых шарообразных корабля, испещрённых кругами, полосами, тенями надстроек, словно древними рунами. Чуть подальше была видна эскадра из девяти других кораблей-шаров.
– Поднять орудийные порты! – скомандовал в трубку телефона Гановери дежурному мичману. – Доложить о готовности открыть огонь!
По громкой связи было слышно, как на палубах ревела сирена, экраны консоли управления капитана показывали мечущихся в коридорах велитов, наспех притёгивающих шлемы к доспехам. Вот канониры гуськом побежали к своим местам на верхней палубе. Орудийные порты уже открылись, и стволы пушек грозно высунулись наружу.
– Реактор "Берты" запущен, командир, – доложил Авдеев. – Ребята сейчас прибудут, мы её зарядим…
– Заряжай сам, – прорычал Жнец. – Пока они бегут, нас разнесут торпеды ферров.
Старший техник тяжело вздохнул, но делать было нечего. Приказ есть приказ.
– Все слышали? – он обернулся к своей бригаде. – Запускаем процедуру закладки боекомплекта!
– Канониры и пулемётчикиприбыли на палубу! – доложил дежурный мичман в наушнике капитанского коммуникатора. – Начинаем процедуру закладки боекомплекта в орудия!
– Наводите рельсотрон на ближайший корабль, – приказал Жнец и переключился. – Гуннар! Тесак! Ворон! Поместите берсерков в капсулы! Проклятье, где остальные? Почему не создана голосовая сеть?!
– Люди готовы! – ответил Гуннар. – Медперсонал прибудет?
– Они уже в пути, – сообщил ему Савинков, – я отправил к вам доктора Энга и двоих медбратьев…
Так-так, сообразил Жнец, мало-помалу люди начинают подключаться к общим переговорам.
– Капитан, "Берта" заряжена, – сообщил старший техник.
– Тогда огонь! Что медлите? – ответил Жнец, привстав с кресла. Скорей бы выстрелить из этой пушки!
– Огонь из рельсотрона через три, два…
Корабль содрогнулся от выстрела. Шайба блеснула где-то над рубкой, влетела в округлый корпус вражеского корабля, пробив его насквозь прямо посередине.
– Один готов! – обрадовались на шканцах.
– Ядерные торпеды в аппаратах, – доложил старший мичман с нижней орудийной палубы.
Внезапно призошло невероятное. Два других корабля словно разделились надвое. Верхняя оболочка корпуса разошлась в стороны, словно пузо матрёшки, обнажив странное орудие, спрятанное под ней: широкая бочкообразная пушка, закреплённая на чёрном броневом фартуке.
– Нортон, манёвр уклонения! – крикнул Жнец, от напряжения даже привстав с кресла.
– Мощность семьдесят пять на килевые двигатели! – отчитался тот. Пол слегка завибрировал.
– Мы всё видим, капитан! Разрешите открыть огонь! – попросил мичман с нижней палубы.
– Огонь разрешаю! Бей их прямо в центр! – разрешил Жнец.
Орудия ферров зажглись белым свечением. Вероятно, сейчас будет удар сокрушительной силы. Но люди успели раньше. Две ядерных торпеды вылетели из-под носа "Перитона" и ударились в яркое белое свечение перед чёрной бронёй одного из кораблей противника. Взрыв расколол его надвое, разбросав обломки. Другой "шар" выпустил в "Перитон" пульсирующий белый луч, но Нортон был проворнее и увёл фрегат выше него.
– Врубай маршевый двигатель, – приказал ему Жнец. – Поработали, теперь и честь знать надо. Двух для нас вполне достаточно…
Нортон пробежал пальцами по сенсору консоли управления и резко крутанул штурвалом. Корабли ферров пронеслись мимо, теперь, казалось, планета распахнула свои объятия. Облака всё ближе, корпус фрегата накалился, когда он, наконец, окунулся в атмосферу.
– Нас преследуют, – доложил Горсак. Голограмма сферографа перед ним отобразила два корабля-шара, догоняющих фрегат сзади.
– Открыть огонь из кормовых торпедных аппаратов! – приказал Жнец.
– Но там ядерные торпеды! – хотел было возразить Горсак. Собственно, его опасение было понятно: корабли находились в атмосфере, расстояние между ними слишком мало, и фрегат могло накрыть взрывной волной, когда торпеда разорвётся в корпусе одного из "шаров".
– Вот именно. Мичман, выполняй мой приказ, – ответил штурману Жнец. – Нортон – манёвр уклонения! Уходим обратно в космос!
Снизу заработали килевые двигатели. Сферограф показал, что ядерная боеголовка разорвала наружнюю оболочку корпуса корабля противника, а остальное сделала атмосфера планеты. Видимо, его внутренние помещения не имели теплозащиты, и переборки расплавились. Через секунду взрыв разорвал корабль-шар, его раскалённые обломки ударились в корпус другого преследователя, и тот ушёл выше.
Жнец встал с кресла и подошёл к обзорным мониторам. "Перитон" теперь вынырнул из атмосферы и медленно дрейфовал. Внимание Жнеца приковала эксадра кораблей противника, зависшая над светлой "аурой" планеты.
