Алан Фостер - Флинкс на распутье
Флинкс кивнул, и оба замерли в ожидании.
Флинкс на планете джунглей
▼▼▼
Глава шестнадцатая
А-аннские солдаты все время переговаривались друг с другом. Им было очень не по себе, Флинкс чувствовал это. Они мечтали поскорее выбраться из этого враждебного окружения, где гибель могла настигнуть в любой момент; кроме того, на них плохо действовали физические условия этого мира. Ткань камуфляжных костюмов хорошо поглощала скапливающийся на коже конденсат, и все же а-анны тяжело дышали, широко открыв рты, чтобы хоть немного освежиться. Потеть, как люди, они не могли.
Но дисциплина в а-аннской армии была великолепна. Поэтому вряд ли можно судить строго двух солдат, у которых не выдержали нервы и которые без команды открыли огонь по зарослям, увидев там кого-то огромного и грозного, движущегося в их сторону. Флинкс тоже заметил это существо — с окрасом как у лосося, покрытое шипами наподобие средневековой булавы. Три яростных глаза сверлили потенциальную добычу; но они исчезли в зеленой глуби, как только засверкали лучи и полетели реактивные пули. Ни один выстрел не поразил цель.
Успокоив солдат, Каавакс вернулся к людям:
— Что это было?
Внешне он держался хладнокровно, и только Флинкс со злорадством уловил тревогу. Граф Каавакс был напуган гораздо сильнее, чем можно было судить по его виду.
— Скорее всего, челеас, — ответила Тил небрежно. — Очень быстрый, очень опасный зверь.
— Его облик и поведение подтверждают это. — Каавакс не сводил с зарослей настороженного взгляда. — По-твоему, он вернется?
— Нет. Если бы он хотел напасть, то кое-кто из вас уже был бы мертв. Наметив себе жертву, челеас идет до конца. В схватке с ним возможны лишь два исхода — убить или быть убитым.
— Тогда почему же он испугался и удрал, когда мои солдаты открыли огонь?
Взгляд зеленых глаз Тил обежал а-анна с головы до кончика хвоста.
— Если челеас не напал, значит, на уме у него было что-то другое. — Она снисходительно улыбнулась. — Испугать его невозможно. И почему ты решил, что он удрал?
Граф вздрогнул и снова принялся озираться:
— Он все еще здесь?
Тил пожала плечами:
— Не знаю. Можешь послать своих людей, они выяснят.
Граф Каавакс дал понять, что оценил шутку.
— Уж прости, но я не могу позволить себе этого удовольствия. — И добавил, заметив, как Флинкс покосился на мешок с Пип, который караулили два солдата: — Даже и не думай, Линкс. Твой опасный зверь останется в мешке. Для общего спокойствия.
Над головами возник слабый гул, быстро перешедший в приглушенный рев; его эхо прокатилось по чаще. У а-аннов этот шум вызвал чувство огромного облегчения. Тем не менее ни один солдат не оставил свой пост, не заметил Флинкс и открытого ликования. Эти бойцы были прекрасно вымуштрованы. Вряд ли на их месте люди вели бы себя так же сдержанно.
Граф Каавакс прошел мимо Флинкса, раздвинул ползучие растения и посмотрел вверх, на еле заметное, но быстро увеличивающееся пятнышко в небе.
— Да будет благословен миг, сиссинк, когда мы покинем этот гибельный мир. Мне здесь отвратительно все: флора и фауна, свет и климат. Трудно сказать, что хуже — день или ночь. А этот дьявольский дождь! Такой климат подходит только транксам, но даже и для них он наверняка слишком сырой.
— И для меня тоже, — сказал Флинкс. — Мне не больше, чем тебе нравится каждую ночь промокать до нитки.
— В таком случае Блазузарр покажется тебе вполне уютным.
— Я как-то побывал в пустыне. — Флинкс следил за медленно снижающимся шаттлом. — Не скажу, что пришел от нее в восторг.
Грохот двигателей уже заглушал речь. Двелл и Кисс возбужденно переговаривались, размахивая руками и на время позабыв о своих страхах.
— Огонь бьет у небесной лодки прямо из днища! — прокричала Тил на ухо Флинксу. — Почему она не сгорает?
— Видишь ли… Небесные лодки сделаны с тем расчетом, чтобы летать с помощью огня.
— С помощью огня? — Тил не сводила взгляда с корабля. — Но ведь огонь крайне опасен!
К разочарованию Флинкса, а-аннский пилот хорошо знал свое дело. Опускаясь по ровной дуге, через несколько минут шаттл поравняется с ветвью, на которой стоят люди и а-анны, и зависнет. Шансов у Флинкса остается все меньше и меньше.
Перекрывая шум двигателей, Тил сказала ему:
— Ты провел не одну ночь в этом лесу и знаешь, что во время дождя иногда вспыхивает огонь, оставляющий шрамы на небе.
Он рассеянно кивнул:
— Молния.
— Да, молния. Ты задумывался, Флинкс, почему молнии почти не вызывают в лесу пожаров? Почему растительность выгорает только на очень малых участках?
— Что? — Меньше всего Флинксу сейчас хотелось обсуждать подобные темы. Однако он проворчал: — Наверно, все дело в повышенной влажности.
— Отчасти да, но вообще-то молния может поджечь все.
— Тогда почему этого не происходит? — все так же рассеянно спросил Флинкс.
Ее губы едва не коснулись его уха:
— Потому что лес умеет защищаться.
В данный момент Флинкс не был уверен в этом, но вдруг он кое-что вспомнил:
— Дерево-громоотвод!
— Да, но есть еще и другие.
Шаттл а-аннов был больше его собственного — впрочем, в этом ничего удивительного. Неброский, сугубо прагматичный с точки зрения дизайна, он опускался на четырех стартовых двигателях, чтобы зависнуть рядом с ветвью, на которой его поджидали хозяева. Солдат-связист все время держал коммуникатор у рта и передавал указания графа пилоту.
Наконец шаттл остановился. Из дюз вырывались струи горячего газа, безжалостно выжигая растительность под собой.
В боку шаттла открылся люк, Флинкс увидел толпящихся внутри солдат. Словно длинный серый язык, к ветви потянулся выдвижной трап. Тут же в бок Флинксу уперся ствол лучевого пистолета — жест, доступный пониманию любого, на каком бы языке он ни говорил.
Чтобы быть услышанным, графу пришлось кричать:
— Как только трап коснется ветви, поднимайся на борт!
За его спиной солдаты образовали плотное кольцо, не сводя глаз с джунглей.
Флинкс кивнул и повернулся к Тил, думая, что бы сказать ей на прощанье. Она не смотрела на него; ее взгляд, как и взгляды детей, был устремлен куда-то влево.
Стволы трех крупных деревьев раздулись, расширились в несколько раз; Флинкс не замечал этого, пока следил за снижением шаттла. Солдаты тоже проглядели метаморфозу деревьев, пытаясь увидеть то, что крылось за ними.
Под несмолкающий рев двигателей трап продолжал выдвигаться. С того места, где раскаленные газы выжигали все живое, уже поднимались языки пламени. Разрастающийся пожар никак не сказывался на работе систем корабля, и пилот не обращал на него внимания, зная, что в любой момент может взлететь, если возникнет такая необходимость.
