Юрий Никитин - Стоунхендж
Томас слушал зачарованно, калика рассказывал о далеких славных битвах, он слышал ржание коней, звон мечей и свист стрел, зов боевых труб, а Яра сказала тихо:
— Больше никогда-никогда...
— Почему? Один из отрядов наткнулся в лесу на дряхлого деда, что с внуком жил в лесной хижине. У них отыскали кувшин свежего верескового меда! Привели обоих к королю, тот спросил, неверяще: умеют ли варить вересковый мед? Да, ответил старик. Мы — последние медовары. Король велел тут же приготовить мед, пообещал горы золота. Когда те гордо отказались, велел привязать к деревьям, а палач начал разводить костер. Долгие пытки способны ослабить любую гордость...
Томас, что уже дышал учащенно и хватался за меч, возразил горячо:
— Не любую!
— Старик, видимо, так не считал. Глядя на раскаленные щипцы, которыми палач приготовился рвать куски мяса, взмолился: король, я приготовлю! Но только... только мне стыдно смотреть в глаза своего внука. Молодость не понимает ценности жизни, будет презирать, обвинять в предательстве!.. Король подал знак, внука тут же пронзили мечом. Старик посмотрел на убитого, разогнул спину и засмеялся в лицо грозного короля: я не верю в стойкость молодых, потому и просил его убить. А сам я из старых, что и под пытками не кричат, а поют боевую песнь пиктов о твоей погибели!
Томас долго молчал, сопел, брови грозно сшиблись на переносице, а пальцами, как видел Олег, давил горло проклятого короля. Не проговориться бы, щадя благородные чувства молодого рыцаря, что вожак высадившихся на берег завоевателей бриттов был не то его прапрапрапрадедушкой, не то еще несколько раз «пра».
Внезапно Томас встрепенулся:
— Сер калика! Мне одна мысль пришла...
— Если одна, — откликнулся калика, — то хорошо, выдержу.
— Ты ж бывал у пиктов! Я в жизнь не поверю, зная тебя, что не знаешь все их замашки, языческие ритуалы, что не улучшал породу... я тебе вовек половцев не забуду!.. и что не знаешь как варить вересковый мед!
Калика долго молчал, конь под ним шел ровно, потряхивал гривой, на рыцаря косился умным глазом кротко и с немым укором.
— Томас... — сказал калика наконец, его взгляд был устремлен в туманную даль, — Ты же слышал, за что эти двое погибли?
Томас ощутил как тяжелая горячая кровь прилила к лицу. Щеки защипало, уши раскалились и потяжелели.
— Ох, прости, — сказал он с раскаянием. — Я просто... с языка сорвалось!
Они не успели даже проголодаться, вдали показались башни и стены замка. Замок был стар, под ним угадывался холм, уже осевший и размытый дождями. Вокруг замка шел вал, тоже едва заметный. Ворота были закрыты, а подъемный мост поднят.
Подъехали ближе, Томас протрубил в рог. С крепостной стены крикнули:
— Кто и по какому делу?
Олег кивнул Яре на блестящие шапки, что едва высовывались над каменным краем. Их держали под прицелом арбалетов.
Томас крикнул звучно:
— Томас Мальтон из Гисленда!
Слышно было, как стражи переговаривались, кто-то посылал кого-то, кто-то сопел, шумно чесался, вздыхал. Наконец после долгого ожидания тот же голос проревел уже с угрозой:
— Томас Мальтон?.. Томаса Мальтона вовсе нет в Британии!
Томас крикнул страшным голосом, от которого дрогнули стены:
— Скажи тому, кто послал тебя, что он вернулся из Святой Земли. И ничто его не остановит, чтобы взять свое и наказать врагов.
На этот раз ждать пришлось намного дольше. Но страж уже ничего не спрашивал. Затрещало, заскрипело, подъемный мост начал опускаться.
Когда толстые дубовые бревна коснулись каменного берега, Томас бесстрашно пустил коня вперед. Олег и Яра ехали следом, насторожившись.
Некоторое время их рассматривали через смотровое окошко. Томас видел красную испитую рожу, наглые навыкате глаза. Наконец страж пробасил довольно:
— С вами женщина?.. Вот здорово! А у меня есть запасной матрас и кувшин вина.
Яра посмотрела на него как на пустое место.
Заскрипело еще надсаднее, застонали толстые канаты. Тяжелые створки ворот медленно распахнулись.
В проеме во главе дюжины вооруженных воинов стоял приземистый человек с красной бородой. Его шлем держал в руках изящный паж. Завидев Томаса, краснобородый расплылся в улыбке.
— Глазам не верю! Томас!
— Огрин!
Он пошел вперед, распахивая объятия. Томас спрыгнул с коня, поводья бросил стражам. Они обнялись со звоном и дребезгом. Воины некоторое время смотрели, как оба хлопают друг друга по плечам, хохочут, лишь потом заметно расслабились, а на стенах вроде бы опустили арбалеты.
Краснобородый Огрин отстранился, провозгласил громким торжественным голосом:
— Дорой сэр Томас, мой замок в твоем распоряжении!
Томас повел дланью в сторону Олега и Яры.
— Позволь представить моих благородных спутников, сэра калику Олега Вещего и Яру, дочь степей и леса. Оба оказали мне неоценимую услугу, сопровождая из их лесной страны в нашу страну лесную.
Огрин сделал широкий жест.
— Ваш путь был долгим, доблестный сэр и очаровательная леди. Слуги позаботятся о ваших конях, а для вас приготовят комнаты в замке. Каэрдин, распорядись!
Один из воинов, немолодой и с проницательным взглядом, поклонился и ушел, захватив с собой двоих. Огрин, хозяин замка, оставив Томаса, учтиво взял Яру за руку, поднес к своему страшному лицу, сделал зверскую гримасу. Яра удержалась, не отдернула.
— Благородная леди, — сказал он, — я давно не видел таких женственных рук. Прошу вас чувствовать себя в моем замке как дома.
Олег видел, как побагровел Томас. Рыцарь явно удерживался от желания поправить хозяина, что перед ним не благородная леди, что сидит и сопит в тряпочку, а всего лишь злобная амазонка, с которой лучше не заводить шуточки.
Огрин, продолжая обнимать Томаса одной рукой, кивнул Олегу, и они пошли в замок.
— Скажите, сэр Томас, а за что ты получил этот знак отличия на своем доспехе?
Томас сказал гордо:
— Я спас целое войско герцога баварского!
Огрин гордо подбоченился, орлом поглядел на всех. Он не сомневался, что его двоюродный племянник будет героем:
— А как это случилось?
— Я зарубил их повара.
Навстречу вниз по лестнице, стуча высокими каблуками, бежала пухленькая молодая женщина. У нее был глубокий вырез на платье, высоко взбитые волосы и вздернутый носик на кукольном личике. Глаза были голубые, опять же как у куклы.
Она распахнула руки для широкого объятия.
— Сэр Томас!..
Томас расплылся в улыбке, подхватил ее. Ноги ее оторвались от земли, она счастливо завизжала:
— Ах, сэр Томас!.. Милый сэр Томас!
Отец смотрел с доброй улыбкой. Олег и Яра остановились, ждали. Яра едва не грызла взглядом спину Томаса. Олег ждал равнодушно, едва не дремал на ходу.
