Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс
4
Шимрод поднялся с девушкой к хижине. Глинет остановилась:
– На спине ковровола – два знаменитых меча; пожалуйста, Шимрод, давай возьмем их на память.
Шимрод подвел ее к темному входу:
– Заходи внутрь. Я возьму мечи; не выходи из хижины, подожди меня.
Оглушенная происшедшим, Глинет перешагнула порог и вошла в хижину. На мгновение она обернулась, чтобы бросить прощальный взгляд на Кула.
Что-то изменилось. Глинет глубоко вздохнула. Это был воздух Земли, напоенный ароматом родной листвы и родной почвы.
В хижину, согнувшись под тяжестью двух мечей, ввалился Шимрод. Положив мечи на стол, он повернулся к Глинет и взял ее за руки:
– Ты любила Кула, так оно и должно быть. Если бы это было не так, у тебя была бы извращенная и бессердечная натура – но это не так, я тебя хорошо знаю. Кул был порождением магии, сочетанием двух матриц: сиаспического свирепса и пирата-варвара с далекой луны, прирожденного убийцы по имени Кул. Наложение этих двух шаблонов позволило получить ужасное существо, неутомимое и неукротимое. Для того чтобы вдохнуть в Кула жизнь, его жилы наполнили кровью человека, который тебя любит. Почти вся кровь Кула и вся сила его духа принадлежали этому человеку. Кул мертв, но его дух и его любовь живы.
Одновременно плача и улыбаясь, Глинет спросила:
– И кто этот человек, отдавший за меня кровь? Я уже знаю? Или нужно догадаться?
– Сомневаюсь, что тебе придется догадываться.
Глинет покосилась на чародея:
– Ты меня любишь, и Друн меня любит, но думаю, что ты говоришь об Эйласе… Он снаружи?
– Нет. Я даже не намекал ему, что проход открылся. Если бы ты не смогла вернуться к хижине – или если бы тебя постигло несчастье, – Эйласу пришлось бы снова пережить пытку. Но Кул не оплошал, и Мурген не оплошал; ты вернулась. Теперь я приведу Эйласа сюда – недаром я волшебник! Выходи, когда я тебя позову.
Шимрод вышел из хижины. Глинет подошла к старому дощатому столу, взглянула на мечи – Зиль и Кахантус; мысли ее унеслись обратно в Танджектерли, к далекому Асфродиску… Какая судьба постигла Висбьюме?
Прошла минута. Снаружи послышались голоса. Глинет собралась было выйти, но вспомнила наставления Шимрода и решила подождать.
Шимрод позвал:
– Глинет? Ты там? Или вернулась в Танджектерли?
Глинет перешагнула порог и оказалась на поляне, пестрящей проглядывающими сквозь листву солнечными зайчиками. На поляне стоял экипаж, а рядом с экипажем ждал Эйлас.
Шимрод перенес мечи в экипаж и сказал:
– Я подожду вас в Родниковой Сени – не слишком задерживайтесь! – Волшебник быстрыми шагами направился в лес и скрылся за поворотом тропы.
Эйлас подошел к Глинет и обнял ее:
– Глинет, я больше никогда не позволю тебе со мной расстаться!
Улыбаясь, Глинет спросила:
– Почему ты на меня так смотришь?
– Потому что в моих глазах ты – самая чудесная, самая неотразимая из всех красавиц на Земле.
– Правда, Эйлас? В крестьянских штанах и с неумытой рожей?
– Правда.
Глинет рассмеялась:
– Иногда я приходила в отчаяние, пытаясь привлечь твое внимание.
– Теперь можешь об этом не беспокоиться. Меня обуревают страхи и сомнения, как влюбленного мальчика. Мне не терпится узнать о твоих приключениях. Хорошо ли послужил тебе ужасный паладин Кул?
– Так хорошо, что я в него влюбилась! То есть влюбилась в твою часть Кула. Я замечала в нем и свирепса, и головореза с далекой планеты, и эти части пугали меня – но потом всегда появлялся ты, и все становилось на свои места.
– Похоже, что многое из того, что я сделал, мне никогда не суждено вспомнить, – с сожалением сказал Эйлас. – Что ж, не важно. Кул вернул тебя ко мне, и мне не пристало ревновать. Вот наш экипаж. Поедем в Родниковую Сень и устроим веселейший из пиров, какие когда-либо видели старые каменные стены нашего зáмка!
Эпилог
Зеленая жемчужина заперта в склянке, а скелет горностая, скрючившийся в зеленом студне, – пожалуй, наименее комфортабельное обличье из всех, какие когда-либо выбирал Тамурелло… В глубокой сырой тени Тантревальского леса, в норе под корнями старого дуба, лежит другой скелет, обтянутый высохшей кожей, – в лучшие времена эту змею звали Висбьюме. Он больше не пританцовывает и не постукивает пальцами по столам трактиров в такт неудержимо заразительной внутренней музыке. Иногда такие случаи заставляют задуматься: пусть так, человек умер – куда делась музыка?
Невозможно отрицать, что Тамурелло и Висбьюме были выдающимися людьми – увы, им обоим была уготована печальная судьба. Тем не менее на Старейших островах есть много других достопримечательных людей, чьи амбиции нередко выходят за рамки благоразумия, а иногда и за рамки возможного.
В качестве примера можно привести изгоя-ска, разбойника Торкваля. Несмотря на ужасные раны, он выжил и теперь восстанавливает силы в своей неприступной крепости. Торкваль думает горькие думы и строит мрачные планы; он поклялся отомстить молодому тройскому рыцарю, причинившему ему такое унижение и такой ущерб.
Королева Лионесса, Соллас, лихорадочно стремится возвести величественный собор. Отец Умфред уверяет ее, что, если бы короля Казмира удалось обратить в христианство, он мог бы благожелательнее отнестись к идее строительства собора. Соллас не возражает, но как обратить Казмира? Может быть, с помощью какой-нибудь священной реликвии? Прошло несколько веков с тех пор, как Иосиф Аримафейский привез чашу Грааля из аббатства Гластонбери на Старейшие острова. Поиски Грааля могли бы сослужить королеве хорошую службу, и отец Умфред с энтузиазмом поддерживает ее в этом начинании.
Казмира тревожит предсказание Персиллиана, Волшебного Зерцала, и он все еще не знает, кто был первородным сыном принцессы Сульдрун.
Лионесская принцесса Мэдук занимает незавидное положение. Король Казмир знает, что она – подкидыш фей и что в ее жилах не течет ни капли его крови. Тем не менее она может оказаться полезной, когда достигнет брачного возраста. Но такова уж природа вещей, что Мэдук – странное маленькое существо – испытывает еще большее отвращение к условностям королевского двора в Хайдионе, чем испытывала в свое время несчастная принцесса Сульдрун. В связи с чем третий том нашей хроники Старейших островов называется:
«Мэдук»
Мэдук
Глава 1
1
Кюгу от Корнуолла и к северу от Иберии, напротив Аквитании, за Кантабрийским заливом, расположились Старейшие острова, по размерам часто несопоставимые: например, Клык Гвига – не более чем темная скала, омываемая атлантическими валами, тогда
