Химеры среди нас - Ирина Фуллер
– Серьёзно, Цезарио, порадуй товарища. Приди на день рождения.
Давид тяжело вздохнул и согласился. Адам широко улыбнулся, отчего его толстостёклые очки подпрыгнули на носу.
– Скину тебе ссылку на список желаемых подарков, – заявил он, потягивая свой американо.
Опешивший от такой наглости, Давид отставил свою чашку:
– Ты пригласил меня только что, а празднование уже сегодня ночью. Когда, по-твоему, я буду покупать подарок?
Адам лишь пожал плечами:
– Ты сам виноват. Я всех пригласил заранее, но с тобой знал, что нужно делать это в последний момент, иначе найдёшь способ отказаться, как в прошлый раз.
– Я сломал ногу!
– А новогодняя вечеринка? – не сдавался Адам.
– Мой самолёт из Сантамарины отменили из-за непогоды.
– Видишь. Но сегодня никуда не денешься. Зайду за тобой в лабораторию в девять.
Адам был точен: едва цифры на часах сменились с 8:59 на 9:00, приятель шумно ввалился в лабораторию в компании ещё двух коллег. Адам не предупреждал, что придётся терпеть ещё и их.
За полчаса такси донесло их до одного из самых шикарных ночных клубов Аннебурга. Простые учёные, возможно, не смогли бы позволить себе такой роскоши даже раз в году, но в «Нейме» платили в три-четыре раза больше, чем в других исследовательских центрах и лабораториях. Поэтому у Адама были деньги не только чтобы праздновать день рождения в дорогих местах, но и чтобы покупать себе одежду, в которой туда можно пройти фейсконтроль. На Давида в пиджаке и при галстуке вышибалы взглянули с сомнением, но Адам бросил «это мой охранник», и его тоже впустили.
– Мой костюм стоит дороже, чем вся твоя квартира, – проворчал Давид, едва они оказались внутри.
– У тебя неплохое жалованье для охранника, – веселясь, ответил Адам.
Затем они оказались в главном зале клуба, и из-за музыки вести разговоры стало практически невозможно.
Добравшись до бара с высокими кожаными стульями, Давид почувствовал себя так, будто его прокрутили в мясорубке. Слишком много людей, слишком громкая музыка, слишком часто мигающие огни. Духота. Нечем дышать. Опасность. Ему хотят навредить.
– Что будешь пить, приятель? – проорал Адам прямо в ухо.
– Сельдереевый сок, – отшутился Давид, пытаясь вернуть себе ровное дыхание.
– Четыре виски со льдом! – раздался заказ.
Помимо основного танцпола, здесь были платформы высотой с обычный стол. На них танцевали девушки в весьма откровенных нарядах. Иногда к ним присоединялся кто-нибудь из гостей. Администраторы сами выбирали, кого пригласить на платформу, вероятно, пытаясь найти самых соблазнительных и в то же время ещё трезвых красоток. Реже туда попадали мужчины.
Давид честно дождался десяти вечера. Он вручил Адаму сертификат в книжный магазин, который распечатал в лаборатории, поднял бокал и сообщил, что, выполнив свой социальный долг, желает покинуть заведение.
Адам вызвался проводить его до выхода. Однако, проходя мимо платформы, он вдруг дёрнул Давида за локоть. Тот остановился, а в следующее мгновение почувствовал, как его поднимают и одновременно затаскивают куда-то наверх сразу несколько рук.
Он оказался на платформе, в окружении трёх танцующих девиц. На глазах у всех посетителей клуба.
«Главное, чтобы не стошнило», – подумал он, пока огни сливались перед глазами в светящиеся восьмёрки.
Глава 4. Сталкер
Меньше всего Давид Сезар любил чувствовать себя идиотом. Он был не из тех, кто способен посмеяться над собой и спокойно жить дальше. Было ли дело в отменной памяти, благодаря которой он помнил каждую секунду унижения в своей жизни, или в каких-то других факторах, но всю сознательную жизнь он работал над тем, чтобы не выставлять себя посмешищем. Нужно было слышать, как на свадьбе двоюродной сестры он орал на ведущего, пытавшегося уговорить «такого угрюмого гостя» поучаствовать в конкурсе.
Сейчас он оказался в ситуации из своих кошмаров. Давид скорее почувствовал, чем увидел, как одна из девушек толкнула его на стул. Что, вероятно, означало: его, по крайней мере, не вынудят танцевать. Басы били по ушам, вспышки светомузыки заставляли сердце биться чаще. Девушки соблазнительно двигались рядом с ним, то касаясь ягодицами его ног, то прижимаясь грудью к напряжённой спине. Чьи-то руки попытались ослабить узел на галстуке, но Давид отстранил её кисти. Он взглянул на девушку и застыл. Эти глаза. В его памяти стали вспыхивать моменты, когда он уже видел их: робкий взгляд во время интервью при приёме на работу, игривый и зазывающий в «Вонючем Дне», наигранно возмущённый в лаборатории, искренне возмущённый – в его кабинете. Он попытался встать, но эта самая девушка усадила его обратно.
Давид чуть сощурился, разглядывая её. Если это действительно была София – Софи, Лотти или как там её звали на самом деле, – то она вновь изменила лицо на вульгарную маску: губы в пол-лица, нос неестественно тонкий, высокие скулы, невероятного размера ресницы, которыми можно подметать полы. Это было настолько непохоже на Софию, насколько только возможно. Но зато ключицу Давид узнал. И волосы были тёмными и короткими, только теперь уложенными как у какой-нибудь рок-звезды: неестественно высокая волна ото лба к затылку и зализанные виски.
Всё отошло на второй план: люди, танцовщицы, музыка, свет. Давид жадно оглядывал девушку, пытаясь понять, кто сошёл с ума: он или она. Мысли метались в голове, из-за громкой музыки и мигающего света Давиду было сложно задержать в голове воспоминания, чтобы обратиться к ним и сравнить. Тогда он нашёл другой способ выяснить правду.
– София? – громко произнёс он.
И девушка споткнулась. На таких высоких каблуках это могло быть фатально, но Давид удержал её, схватив за бёдра, пошло обтянутые узкой мини-юбкой. Она не сумела скрыть изумлённый взгляд. Пускай София и смогла быстро вернуть себе невозмутимый вид, было поздно.
Несколько мгновений Давид неподвижно сидел, пытаясь осмыслить ситуацию. Лаборантам в «Нейме», даже новичкам, платили достаточно, чтобы можно было обойтись без танцев в кожаном топике перед толпой незнакомцев. У них уж точно не было нужды подрабатывать по ночам после довольно утомительных трудовых будней. Даже если предположить, что у Софии был огромный долг или больной родственник, требующий огромных денег на лечение, Давид был уверен, что можно было найти с десяток вариантов подработки в том же «Нейме».
Он теперь не отрывал взгляда от столь изменившейся сотрудницы, не обращая внимания на других танцовщиц, что так настойчиво тёрлись о него.
Какого чёрта?..
Видимо, заметив намерение Давида что-то сказать или встать, София вдруг наклонилась к нему – и он не мог не думать о том, какой вид сейчас открылся людям на танцполе, – чтобы прошептать:
– Я все объясню позже.
Если она боялась, что Давид схватит её за руку и попытается уволочь со сцены, то её опасения были вполне оправданными, а действия – своевременными. Он едва заметно кивнул, продолжая с каменным лицом ждать, когда закончится эротический танец вокруг его застывшей фигуры.
Вероятно, администраторам перестало казаться
