Хрономаг на каникулах (книга 1) - Игорь Павлов
Наблюдая за их довольными лицами, меня не покидает мысль, что они явно что-то задумали. В их альтруистические намерения я не верю. Жду от них подвоха, который не заставляет себя ждать.
— Разминка и тренировка на все группы мышц закончена, теперь пора приступить к урокам фехтования, — они направляются в центр арены, предназначенной для господ с целью отработки боя на мечах. Вот только деревянные мечи, как оказалось, они не взяли, чтобы перед членами клуба не позориться. Из большой сумки Михаил достает два клинка с серьезной заточкой, протягивая один мне. Мои руки сильно дрожат, и я чуть было не роняю острое оружие себе на ногу.
— Если ты сильно устал, Ларик, то можешь отказаться от своего желания, мы же не изверги, насильно драться тебя не заставим, но и тренировать больше не будем, — словно заботясь обо мне, предложил хитро сделанный арахнидом Александр. Но от цели своей хрономаги никогда не отказываются, а у меня было желание показать братьям, что я могу за себя постоять, когда поступлю в академию.
— Ты, братишка, по аккуратнее, не поранься раньше времени, — ржет Михаил, выходя в цент арены для дуэльных поединков. Честно говоря, мотивация братьев, вот сейчас мне совершенно не понятна. Они реально решили меня прирезать прямо при всех или просто хотят опозорить?
Тут мой взгляд поднимается вверх, где машут рукой четыре знакомые красавицы. Каким образом они тут оказались, для меня загадка. Кивком головы приветствую дворянку Надежду Агинскую с подругами Еленой, Марией, Натальей.
«Анус арахнида, все это специально подстроено ревнивыми уродами», — догадываюсь по ухмыляющимся рожам своих родственничков. Они, таким образом, хотят показать девчонкам всю мою несостоятельность, как мужчины. Вот только хрономаги собаку съели на поединках с любым видом оружия. И нам всегда приходится сильно скрывать свое искусство от окружающих, подстраиваясь под техники и стиль определенного вида. Правда руки и ноги сильно дрожат из-за непривычных нагрузок для этого дохлого тела, что доставляет небольшой дискомфорт. Братья не в курсе, что я сражался не только в таком состоянии, а и когда мое тело покрывали многочисленные раны, и ноги не держали от слова совсем. Даже в таком состоянии я побеждал. Поэтому, широко улыбнувшись милым прелестницам, не сводящим с меня глаз, тоже вышел на центр арены, заняв заученную стойку.
По команде, отданной Александром, мы резко сошлись с Михаилом, зазвенела сталь. По началу старался применять лишь те техники, которые вчера заучил, тренируясь на деревянных мечах. Брат больше понтовался перед девчонками, чем реально сражался. Я же изо всех сил делал вид, что все его замахи и выпады отбиваю с огромным трудом. Если честно, как раз играть на грани, намного сложнее, чем просто убить противника. Этого Михаила, не будь он мне родственником, смог бы заколоть, зарезать, покромсать уже раз двадцать, а приходилось кружить и ставить блоки, лишь изредка пытаясь нападать и то безуспешно.
Краем глаза наблюдал, как девчонки, глядя на этот бой сильного противника со слабым, имею в виду себя, сжимали от волнения кулачки и прикусывали губы. А еще периодически зажмуривались, чтобы не видеть кровавого результата. В какой-то момент брат перестал красоваться, поддавшись азарту настоящего боя, и стал применять техники из своего расширенного арсенала. Нет, богатым арсенал я бы не назвал, просто по сравнению с моими пятью заученными блоками, его варианты атаки и нападения были в разы шире. А еще я нечаянно, честно, честно, немного порезал ему кожу, чтобы разозлить и проверить намерения брата относительно себя на вшивость. Михаил взревел и перестал себя контролировать, сражаясь с глупым братом, как с настоящим соперником. Скорость боя возросла в разы, а я все старался отбиваться заученными приемами, лишь изредка применяя иные техники.
Бой мечников не может длиться дольше нескольких минут, особенно у подростков. Через пять минут Михаил стал сдавать, но не хотел прекращать поединок. Выбить меч, как он надеялся, из моих дрожащих рук, у него не получилось. Движения стали все более хаотичными, появилась отдышка. Я тоже всем видом показывал, что стою из последних сил, даже шатался немного. Александр мог в любой момент прекратить учебный поединок, но почему-то не делал этого, просто наблюдая за нами. Мне было тоже не весело, но выбивать меч из рук соперника не планировал. Если бы я это сделал, то победа была бы за мной. Вот только так явно палиться не собирался.
На меня, со стороны, сейчас было жалко смотреть. Мелкий худой подросток, с трудом держащий клинок в руках, шатаясь, раз за разом каким-то непостижимым чудом, успевал отражая атаки соперника. Вот только это представление нужно было заканчивать, иначе Александр, пристально наблюдающий за нами, мог догадаться о моем притворстве.
В какой-то момент я поднял вверх руки и отступил на несколько шагов назад, чтобы брат, в пылу сражения, не достал меня клинком.
— Все, я сдаюсь, иначе сейчас упаду в обморок, — первым прекратил бой, увидев, как на лице Михаила расплывается победоносная улыбка. Когда он опустил меч, просто разлегся посреди арены, показывая всем видом, что встать больше не в состоянии.
— Что, уже выдохся? А я надеялся пофехтовать с тобой во втором раунде, — наигранно, с сожалением, произнес Александр. Ну, я же не дурак, соображаю, что это была с его стороны проверка, поэтому покачал головой. Один бой я отстоял, от желания не отказался, этого должно хватить, дабы и дальше продолжить тренировки. Ведь два дня мало, чтобы все поверили в то, что я стал мечником, поэтому планировал и дальше использовать братьев в своих целях. Зато теперь знаю место, где мне можно за лето подкачать мускулатуру без лишних вопросов от матушки.
Как только закончился поединок, к нам подбежали девушки, но не поздравить победителя, как ожидал Михаил, а проявить заботу обо мне, лежащим ничком на арене.
— Ларик, почему ты лежишь? Случайно не пострадал от брата? У тебя что-нибудь болит? Может позвать врача? — закудахтали они надо мной словно наседки. В коротких спортивных шортиках и обтягивающих маечках девушки опустились на колени вокруг меня, соблазняя красивыми ножками и упругими грудками. Я же, широко улыбаясь, созерцал прекрасную полуобнаженную картину вокруг себя, испытывая эстетическое удовольствие. Хотелось бы и тактильные получить ласки, но не на виду у всех, особенно нахмурившихся братьев.
— Что ему будет, вон как
