Тени Альвиона - Алина Брюс
А еще тот странный взгляд, которым он на меня смотрел, – полный тоски и боли. Нет, мне не привиделось. Пока мы разговаривали в музыкальной гостиной, я несколько раз ловила его снова.
Случилось что-то, после чего Нейт ушел. Что именно?..
Кьяра вызывала во мне смутное ощущение, будто я ее уже где-то видела. Но где? Когда?
И Ферн… Резкий, неприветливый даже со своими друзьями. Да и друзья ли они? К Кьяре он явно настроен враждебно. Они с Нейтом стали первыми дремерами в Квартале, однако близости между ними не видно, наоборот, Ферн источает прохладцу. И отчего-то на меня он глядел так, будто я ему чем-то не угодила.
Как много вопросов. И самый главный: правильно ли мы с Кинном сделали, что доверились этим троим?..
Вечером, умывшись после сна холодной водой – солларов в квартире не было, – я присоединилась к юношам в музыкальной гостиной. Кинн был бледен, и мое сердце екнуло, но спросить его о самочувствии я не решилась. Тем более что все были поглощены беседой.
– Насколько вы в этом уверены? – спросил Кинн.
В ответ Ферн громко фыркнул.
– За девять лет мы исследовали каждый миллиметр этого проклятого щита. Только тележка с едой способна покинуть пределы Квартала. И нет, выбраться вместе с ней невозможно, – он с мрачным видом потер предплечье, – мы пытались, так в последний раз меня едва не расплющило.
– А вы не пробовали ее разобрать?
Ферн метнул в Кинна убийственный взгляд и отчеканил:
– Мы перепробовали всё, что можно. Даже вскрыли отсек с камнями, но, как понимаешь, с ними вышла неувязочка.
– А что за камни? Сколько их?
Видя, что Ферн сейчас взорвется, в разговор вклинился Нейт:
– Десять камней. Завтра сам увидишь.
– Хорошо, думаю, там должны быть камни, которые помогут выбраться отсюда.
В эту минуту к нам присоединилась Кьяра, и Кинн по просьбе Нейта продолжил рассказ о записке с тайником и миссии, которую на себя возложил, – забрать осколок камня-сердца и отнести родителям в Альвион.
– Я хотел, чтобы меня изгнали в день совершеннолетия, но… – он запнулся, искоса взглянув на меня, и я тут же вспомнила наш с дядей неожиданный визит, – подумал, что Утешитель может всё замять, если заподозрит неладное. И решил перенести на следующий день, чтобы он не смог меня остановить. Я… не думал, что в итоге всё так выйдет, – последняя фраза была явно обращена ко мне, и, заметив, как внимательно на нас с Кинном смотрят остальные, я почувствовала, что краснею.
– А что пошло не так? – спросил Нейт.
Помедлив, Кинн ответил:
– Это был день Вириной свадьбы, и я ее сорвал.
– Не вашей свадьбы? – удивилась Кьяра.
– И что ты сделал? – заинтересовался Ферн.
Щеки у меня пылали, когда мы с Кинном одновременно воскликнули:
– Нет! Не нашей!..
В зале наступила звенящая от неловкости тишина. Кинн заговорил первым, на удивление ровным тоном:
– У Виры был жених, Хейрон Бернел… И я расстроил их свадьбу: просто неправильно рассчитал время – Вира увидела, как я сжигаю книгу Закона, и вмешалась.
– Ты сжег книгу Закона? – хором переспросили дремеры, а Кьяра с ужасом в голосе добавила:
– Но почему? Почему именно таким способом?..
Бросив на Кинна взгляд, я заметила, что он нахмурился и сжал кулаки.
– Вы знаете девиз Зеннона? «Закон для всех един». Так вот для некоторых Закона не существует – они сами себе Закон, но при этом с готовностью им прикрываются. А я ненавижу лицемерие.
– Да, но… – слабо возразила девушка, но Кинн ее перебил:
– Как бы то ни было, я так решил и был готов нести ответственность. Просто не ожидал, что впутаю во всё это Виру.
– Я сама впуталась, – твердо проговорила я, после чего рассказала о нашем изгнании: о визите дяди и Утешителя Йенара в Башню Изгнания, о том, как попала к Псам, – умолчав про свои с ними взаимоотношения, – а о ловушке Волков рассказала совсем кратко. Но когда я дошла до того, что произошло с Псами, горло у меня перехватило и я позволила Кинну продолжить вместо меня.
Нейт нахмурился и спросил:
– Значит, Тени поглотили Псов, но вас не тронули? Почему?
Сглотнув, я тихо проговорила:
– Тени… признались, что хотели сделать мне больно.
Я подняла голову, но вместо сомнения увидела в темнокарих глазах Нейта понимание. Кинн рассказал о погоне Волков, о Лисицах, схвативших нас, о неудачной попытке бегства и о том, как вместе с Карателями прибыл Утешитель Йенар, который, как оказалось, использовал Лисиц в своих целях.
– Эти торгаши собирались продать тебя страже, с такой-то татуировкой, – неожиданно подал голос Ферн. – Да и тебя бы нашли куда пристроить, – добавил он, скользнув взглядом по мне.
Мы с Кинном переглянулись. Так вот почему Амри назвала нас «ценными гостями», а Лайн не пожелал рассказывать о Квартале Теней – хотел усыпить нашу бдительность. Что ж, кажется, вмешательство Утешителя нас спасло. Интересно, будь он жив, что бы сказал об этом?
Дополняя друг друга, мы рассказали о стычке между Лисицами и Карателями, о том, как сбежали, но не успели добраться в Альвион до заката. Внезапно мне вспомнился Хейрон из ночного кошмара, и я поняла, что не могу о нем говорить. Кинн, почувствовав мое волнение, очень сухо описал нашу встречу с Хейроном у Храма Серры-на-Перепутье и свою с ним драку. Ферн всё порывался съязвить, и, не выдержав, я гневно на него посмотрела.
Ты понятия не имеешь, что нам пришлось пережить.
В ответ дремер сузил глаза и, откинувшись в кресле, уставился на меня холодным тяжелым взглядом. Я с трудом приняла бесстрастное выражение лица и стала рассказывать о Тенях. После моих слов о том, что они жаждут поглотить весь свет, вдруг раздался мелодичный голос Кьяры:
– «Тени – это отпечаток зла, которое мы сами приносим в этот мир».
Заметив, что я на нее смотрю, она пояснила:
– Так говорит Матушка Алли́вия.
В голове у меня что-то щелкнуло.
– Матушка Алливия?.. – Я обернулась к Кинну. – Это не она?..
Он кивнул и сказал Кьяре:
– Эта Мать-Служительница проводила нас в Квартал.
Девушка неожиданно изменилась в лице и подалась вперед.
– Матушка… Как она?
– Выглядела бодро и… решительно.
Кьяра улыбнулась.
– Она всегда была такой.
